Книга Кросс на 700 километров - Инна Тронина

— Вот и девчонка тоже… Не знаю такую, — пробурчала старуха, заслоняя от солнца глаза ладонью.

Девочку также сфотографировали, но интереса к ней не проявили. Тем более что из этих же дверей вывалилась шумная компания — тоже с детьми, да ещё с собакой на поводке. Всех проверить было нереально, и пускать за ними «ноги» тоже не имело смысла.

— Наверное, закрылись в квартире и ждут мать мальчишки, — вполголоса сказал Рустам другому парню.

И тотчас же в его нагрудном кармане заверещал мобильник. На связь вышел Чаркин, передающий распоряжение Аристова.

— Ну, как они там?

— Сидят дома, — уверенно сообщил Рустам.

— И пускай сидят. Готовьтесь встречать хозяйку. Она только взяла такси в «Пулково». Через часик точно будет на месте…

Глава 3

— Послушать вас, так все вы тут белые и пушистые! А копнёшь…

Усталый капитан милиции с покрасневшими глазами раздражённо заглянул в протокол допроса Лолиты Эрнестовны Суарес.

— Я с бабушкой пропавшего мальчика перед вами поговорил. Она утверждает, что из их квартиры пропала одна тысяча рублей. Деньги находились в тайнике, о котором знал внук. Получается, что он достал их и передал вашей дочери. А вы не верите, что Алиса могла заставить мальчика украсть деньги!..

— Да что вы говорите?! Никогда в жизни!

Высокая сухощавая брюнетка с разбросанными по плечам густыми волосами, как и дочь, с усиками над верхней губой, зажала в смуглом кулаке мокрый от слёз носовой платок.

С тех пор, как по телевизору увидела портрет дочери и узнала об исчезновении её из лагеря, Лолита ни на минуту не сомкнула глаз. И думала только о том, чтобы её мать и Алисина бабушка в больнице ни о чём не проведала.

— Я готова представить какие угодно доказательства, любые характеристики! Да к Алисе ни одной претензии за всю жизнь не было — от ясельной группы до университета! Поведение всегда примерное, школу окончила с золотой медалью. И сейчас идёт на «красный» диплом. Занимается спортом, имеет первый разряд по лёгкой атлетике. Ведь не может быть так, чтобы образцовый человек внезапно сделался вором. Надо же разобраться! Я не знаю, почему она… — И Лолита Эрнестовна горько заплакала.

Капитан хмуро смотрел на неё.

— Ваша дочь употребляла наркотики? — спросил он немного погодя.

Лолита от возмущения чуть не упала со стула.

— Вы намекаете, что она?.. Товарищ капитан, Алиса три года работала вожатой в летнем лагере! Практику проходила в школе! Да неужели её допустили бы до детей?! Она не курит даже, спиртного в рот не берёт. А тут — наркотики!

— Эх, мамаша! — Капитан страдальчески скривил лицо. — Знали бы вы, кого сейчас до детей допускают! И педофилов, и наркоманов, и алкашей. Работать-то некому, деньги мизерные, а персонал набирать нужно. В вашем же лагере — то убийство, то суицид, то пожар. Я уже не говорю о более мелких правонарушениях. Да что пионерлагерь! В Таманской дивизии, элитной, между прочим, десятки молодых офицеров больны шизофренией, психопатией и паранойей. Неделю назад один такой, снайпер, начал из окна своей квартиры по прохожим стрелять, гражданина в плечо ранил. Пришлось квартиру штурмом брать, с пожарной лестницы. А ведь был пай-мальчиком, очень хотел Родину защищать. В отделении у нас, в камере, вены себе перекусил; еле спасли мерзавца. А вы говорите — не допустят до детей! Обижаетесь, слёзы льёте. Факты-то говорят против вашей дочери. — Капитан покопался в бумагах, достал листочек. — Вот, показания гражданки Оленниковой, бабушки пропавшего мальчика. Кроме тысячи рублей и продуктов из дома взяты носильные вещи. Её дочь, Людмила Витальевна, слова матери подтвердила. Даже платьице её детское, которое хранилось на память, — и то унесли! Парик зачем-то прихватили, солнцезащитные очки, соломенную шляпу. Школьный рюкзак мальчика тоже отсутствует. С кровати ребёнка пропали простыня и одеяло. И, самое главное, никаких сведений о Денисе! Лолита Эрнестовна, давайте начистоту поговорим. Не надо представлять дело так, будто у вашей дочки не было недостатков. Молодёжь сейчас святым духом не питается и на БАМ не рвётся. Вас послушать, так Алиса и тени не отбрасывает. Да, я понимаю, матери часто не замечают плохого в своих детях. Особенно такие, как вы, извините… Единственная, любимая, солнышко ясное! Отца нет, да ещё бабушка трясётся над ней. А всё ли вы знали про свою Алису? Не очень-то она была с вами откровенна. Почему она не приехала домой, даже не позвонила вам? Куда-то испарилась, наплевав на мать, не поставив её в известность. Что-то не вяжется такое поведение с образом идеальной девушки. А вы другого мнения?

Лолита Эрнестовна беззвучно шевелила губами, не зная, что надо говорить, чем ещё можно помочь дочери. Она растерялась и чувствовала себя будто бы в безвоздушном пространстве. Этот трёхэтажный желтоватый домик около Муринского ручья казался ей тюрьмой, хоть она сама и попросила отвезти её в тот отдел милиции, на территории которого проживали Оленниковы.

Лолита хотела поговорить с матерью и бабушкой пропавшего мальчика, надеясь на женское взаимопонимание. Но пока приходилось отвечать на вопросы развязного капитана, еле сдерживающего зевоту, и выслушивать всякие гадости про Алису. Но, самое главное, возразить-то было нечего! Действительно, позавчера Алиса покинула лагерь, не позвонила домой и исчезла в неизвестном направлении, даже не намекнув, не подав матери никакого сигнала.

Сначала по телевизору объявили, что помешавшаяся после пожара вожатая похитила мальчика. А сегодня ко всему добавилось, что она ещё и обворовала квартиру ребёнка — взяла, помимо денег, совершенно не нужные вещи. Телевизор, магнитола, ювелирные украшения, ковры и прочие дорогие предметы не тронуты. А похищены старые тряпки, которые нельзя продать. Неужели Алиса действительно заболела после пожара? Чем? И насколько серьёзно? Может ли она отвечать за свои поступки? Не позвонить домой, ничего не сказать родным перед тем, как исчезнуть, — для этого действительно надо лишиться рассудка!..

Лолита смотрела в окно, на проносящиеся по Северному проспекту автомобили, на заросшую травой и кустами пойму Муринского ручья.

— Вы её подругам звонили?

Капитан заговорил первый, поняв, что женщина так и будет сидеть, раскачиваясь из стороны в сторону.

— Да… Тем, которые сейчас в городе.

Лолита нервно забегала длинными тонкими пальцами по пуговицам полотняного пиджака. Такие же брюки обтягивали её острые коленки.

— Алиса звонила двоим, рано утром седьмого августа — Анечке Миргородской и Оле Куземской. Отцу Ани сказала, что хочет срочно с ней переговорить. Но Аня сейчас в Крыму, и Вадим Сергеевич очень удивился, что Алиса об этом не знает. Кроме того, она выдернула его из постели, а сама была как будто не в себе. Объяснять ничего не стала, да он спросонья и не спрашивал. А Оля Куземская сказала, что Алиса вместе с каким-то маленьким мальчиком хотела несколько дней пожить у неё в квартире на Московском проспекте. Но тоже толком ничего не объяснила. Сказала, что сейчас на отряде очень тяжело. И всё… Положила трубку. Оле показалось, что Алиса была чем-то невероятно взволнована. Кроме того, ожесточена. В голосе появились истерические нотки, которых раньше никогда не было. Оля так и сказала: «Лолита Эрнестовна, я теперь Алису боюсь. Мне кажется, что она меня возненавидела за отказ принять их…» А в квартире, Оля клянётся, действительно недоделки, ведутся ремонтные работы…