Книга Обреченный рыцарь - Владимир Лещенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну‑у, ежели так, то да… – промямлил растерявшийся сотник. – Оно, наверное, конечно, так… Крысы есть крысы…
– Истину вам реку, – надрывался епископ. – Защищает нас Бог наш! Бог истинный, живой, иже ему поклоняемся и славим! А это лишь демоны жалкие, твари неразумные, животные, кои плоть свою суть раскормили вельми…
Фига вдохновенно вещал, начиная забывать, о чем, собственно, речь.
Подчиненные угрюмо внимали, хотя давно потеряли нить повествования.
Странное это было зрелище – тощий проповедник в рясе перед пятью десятками воинов, увешанных железом. Ратникам пока не было страшно, но их состояние духа было самым отвратительным. Мысль атаковать здоровенных крыс в конном строю никого не вдохновляла. Даже обычный амбарный пасюк, загнанный в угол, и тот запросто прокусывает сапог из воловьей кожи. А у этих зубищи длиной самое малое в локоть.
– Я вам докажу! – преосвященный захлебывался слюной. – Воины! – Указующий перст прицелился в стадо крыс… – Поразите же тварей нечистых сталью крепкой! Вперед!
Псы Господни однако не торопились.
– Что, струсили? – с непонятным азартом осведомился епископ.
– Никак нет, святый отче, – бросил сотник и, вспомнив стажировку в имперских легионах, добавил: – Рассматриваем поставленную перед нами тактическую задачу с точки зрения наилучшего способа ее успешного решения!
– Довольно! – взвился орлом Ифигениус. – Довольно! Жалкие трусы! Я сам! Сам вам покажу!
Короткая команда – и оруженосец подал ему копье на толстом ясеневом древке, с заметно сточенным острием.
Одно из тех, какими были вооружены прибывшие с Древней Земли крестоносцы. Подарок понтифика Святого острова. Великая и священная реликвия. (Правда, злые языки утверждали, что если собрать по Гебу все подобные копья да мечи, то хватит на то, чтоб вооружить все имперские легионы, включая обозников.)
И наставляя копье, епископ помчался в атаку на крыс, при этом демонстрируя ловкую посадку в седле.
Воины напряженно следили за шефом с невольным уважением. Как бы там ни было, трусом он не был.
На ходу владыка выкрикивал имена святых, встряхивая пикой. Особливо ж взывал к Георгию Драконоборцу – святому, изображение которого красовалось на штандарте его гвардейцев. (Легенду об этом благочестивом и удачливом воине завезли на Геб все те же миссионеры‑крестоносцы, основавшие на Святом острове Новый Иерусалим.)
Подъехав шагов на тридцать к ближайшему чудищу, он привстал на стременах, обеими руками подняв копье, и атаковал по‑прежнему не обращавших внимания на него врагов.
Удар – и сталь вошла в бурый лохматый бок мирно пощипывавшего травку пасюка. Некоторое время ничего не происходило. Затем воздух разорвал низкий басовитый звук, от которого заложило уши.
Так пищала или, вернее сказать, орала пораженная тварь.
В следующий миг жуткое создание встало на дыбы. Копье рванулось из рук Ифигениуса, так что он вылетел из седла как пушинка, брякнувшись с маху на траву. Удар толстого серовато‑розового хвоста обрушился рядом с ним, не достав каких‑то считаных дюймов до головы преосвященного.
Епископ некоторое время лежал неподвижно, и у многих воинов промелькнула в общем‑то не шибко достойная мысль: «Наконец‑то мы избавились от этого беспокойного святоши!»
Затем стоявший на задних лапах монстр всей тяжестью обрушился на дернувшегося было в сторону коня. Короткое ржание и хруст костей, слышный даже отсюда, сообщил воинам о судьбе скакуна поверженного владыки. А Ифигениус сам тем временем, против ожидания, бодро вскочил на ноги и, подобрав полы фиолетовой сутаны, понесся прочь от ужасных порождений тьмы со скоростью, которой позавидовал бы, наверное, и только что погибший жеребец.
Не дожидаясь команды, воины начали разворачивать коней, поддавая им шпорами. Лишь сотник и оруженосец задержались ровно настолько, чтобы подхватить мчавшегося с перекошенным от страха лицом Кукиша.
«Нехорошо как‑то получилось, – промелькнуло у Люта, когда он втаскивал епископа в седло. – И за каким хреном сдалась мне столичная дружина? Служил бы на северной границе, горя б не знал!»
Крысоиды не преследовали отступившего противника. Довольно урча, они разделывали тушу коня своими огромными клыками.
Их проткнутый копьем сородич, жалобно похрюкивавший и пытавшийся вытащить обломок пики из живота, некоторое время спустя присоединился к большинству…
– М‑да, – хмыкнула Файервинд, когда картинка погасла так же внезапно, как и появилась.
Увиденное одновременно и позабавило ее, и озадачило.
Оно, конечно, хорошо, что их недруг был публично посрамлен. Меньше дуть щеки от спеси будет. Однако ж опасность подобралась уже к самим стенам Киева. И с этим надо что‑то делать. И немедленно.
– Разрешите, госпожа? – появилось в приоткрытой двери улыбающееся лицо Парсифаля. – Вы уже отдохнули?
– От чего? – не поняла магичка. – А‑а…
Вспомнила, что наплела парням о жуткой усталости, чтобы уединиться и поколдовать над чудо‑зеркалом.
– Да. Заходи. У меня как раз есть для вас небольшое поручение. Нужно поехать…
Ну не ополоумела ли вконец чертова баба?!
Послать двоих из самых знаменитых и славных воинов Империи уничтожать грызунов. Хорош подвиг, нечего сказать. Сражаться к крысами! Пусть и донельзя раскормленными.
Добро, что отсюда до Европы вести год, а то и больше идут. Обрастая всякими фантастическими подробностями.
Глядишь, и через пару лет аэды с рапсодами станут слагать песни о том, как бывшие рыцари Круга Стоячих Камней Гавейн с Парсифалем уничтожили стаю огнедышащих драконов.
Оно, конечно, лучше бы совсем ничего не уходило. Чтобы не привлекать к ним излишнего внимания.
И без того уже стали предметом судов‑пересудов куявцев. Каждый выезд ратников из столицы превращался в настоящее представление. За это надобно сказать спасибо Вострецу. Вот уж в ком пропадал великий театральный постановщик.
Нанял кучку специальных людей, которые при любом появлении рыцарей на киевских улицах поднимали шум и гам, приветствуя напарников восторженными выкриками:
Перси и Гавейн герои!
Всех побьют вот эти двое!
Или:
Перси меч свой вынимает
Всех злодеев убивает!
И Гавейн наш молодец –
Нечисти пришел конец!
У крепыша не было сомнений, что кричалки тоже были делом рук шута. Особенно одна из них:
Парни сделаны не пальцем,
Девки грезят им отдаться,
Мня, какой из их мечей
И мощнее, и длинней.
