Книга Шрамы, что мы выбираем - Дарья Крупкина

– Фредерик дома?

– Он ушел рано, решил сегодня поработать.

Усевшись рядом с Анабель, Кристина увидела, что она читает. Подобный выбор места для чтения немного удивлял.

– Я люблю кухню, – улыбнулась Анабель. Похоже, вопрос читался на лице Кристины. – Здесь уютно. Зачастую кухня – самое уютное место в доме.

По ее лицу пробежала тень, как будто она что-то вспомнила, и Кристина решила не спрашивать. У каждого есть собственные привидения, и не стоит их ворошить без надобности.

Анабель вернулась к книге, а Кристина пила кофе, размышляя, стоит ли взять тост с сыром, лежавший перед ней.

– Доброе утро всем.

На пороге появился взъерошенный и еще толком не проснувшийся Винсент. В одних джинсах, он тоже прошел к кофеварке и вылил в чашку все, что в ней оставалось. После первых глотков он довольно зажмурился и явно почувствовал себя лучше.

– Тебе звонил Фредерик, – сказала Анабель.

– Где он? И что хотел?

– В издательстве. И просил передать, чтобы ты тоже подъезжал, пора решать накопившиеся за ваше отсутствие вопросы.

– О… да, он прав. Почему ты не разбудила меня? Вряд ли Рик звонил только что.

– Не только что. Я тебя не разбудила по той же причине, по которой этого не сделала Кристина.

Анабель улыбнулась, а вслед за ней улыбнулась и сама Кристина. Винсент подозрительно посмотрел на них обеих.

– Тебе же надо выспаться, – пожала плечами Кристина. – Тем более, ты так сладко спал.

Винсент закатил глаза, пробормотав что-то вроде «о, женщины!». Не выпуская из рук чашку с кофе, он пошел к двери.

– Я в душ и к Рику.

Винсент на ходу отхлебнул кофе и исчез за дверью. Некоторое время девушки сидели молча, пока, наконец, Анабель не спросила:

– Надеюсь, ты не забыла о Хэллоуине?

Кристина хотела ответить, что как можно забыть о том, о чем напоминают все, кому не лень. Но решила, что это будет слишком грубо, поэтому просто покачала головой:

– Нет, конечно.

– Отправляемся завтра. Проведем несколько дней в Доме. Нам всем это пойдет на пользу.

У Кристины была сотня доводов, чтобы возразить, но она не озвучила ни один из них. Просто продолжила пить свой кофе. Она сильно сомневалась, что поездка пойдет на пользу Винсенту, как бы он сам не рвался и не думал, будто Дом поможет избавиться от кошмаров. По поводу Фредерика Кристина тоже сомневалась: после истории с Дианой ему было бы лучше рутинно поработать, чтобы окончательно выбросить ее из головы. Даже Анне вряд ли пойдет на пользу Дом – она и так в последнее время странная, кто знает, к чему приведет поездка в подобное место.

Может быть, Анабель полагала, что ей самой хочется в Дом, но Кристина не была уверена и в этом. Как бы то ни было, Анабель Лукаса любила. И вновь побывать на месте его смерти значит вновь разбудить все воспоминания и разбередить раны.

Тряхнув головой, Кристина сосредоточилась на кофе и обнаружила, что его осталось совсем немного.

– Кристина…

Анабель замялась, потом вздохнула и достала из-под книги фотографию, чтобы молча протянуть ее Кристине. С удивлением женщина смотрела на размытый кадр. Несмотря на то, что он был таким нечетким, у нее не оставалось сомнений в изображенном.

– Это же я, – поразилась Кристина. – Откуда фото?

– Из вещей Лукаса. Я забрала их всего пару дней назад. А до этого они пролежали там целый год.

Смысл слов не сразу дошел до Кристины. А потом в голове вновь возникло странное письмо, которое женщина уничтожила и постаралась забыть. Ничего не вышло, оно вновь всплыло в памяти, и чем больше Кристина смотрела на собственные размытые очертания на фото, тем больше убеждалась, что все не с проста.

– Но откуда он знал меня? Я никогда не была знакома с Лукасом Веласкесом!

Анабель только пожала плечами. Почему-то рассказывать ей о письме совершенно не хотелось, и Кристина сочла, что одного фото вполне достаточно, чтобы начать задавать вопросы. Она даже знала кому – Винсент как раз вернулся на кухню.

– Все, я побежал, позавтракаю по дороге, Рик наверняка заждалася.

– Стой.

Винсент застыл в дверях, а Кристина молча подошла к нему и протянула фото. Несколько секунд Уэйнфилд вглядывался в него, потом пожал плечами:

– И что? Очень плохое качество, надо заметить. У тебя есть фото получше.

– Но не сделанные Лукасом Веласкесом.

Винсент нахмурился и снова вгляделся в фото. Как показалось Кристине, только чтобы не встречаться взглядом с ней.

– Винсент, – тихо сказала она, – расскажи, почему у Лукаса было мое фото?

– Понятия не имею, о чем ты. Очень любопытный факт, конечно.

Из Винсента мог бы выйти отличный актер, но Кристина знала, что он врет. Поэтому придвинулась к нему еще ближе и взяла фото.

– Винс, откуда Лукас знал меня?

Уэйнфилд вздохнул:

– Я не знаю. Он следил за тобой. Узнал твое имя, где ты живешь, сделал несколько фото. Я не знаю почему, он никогда не говорил. Но…

– Да?

– Именно поэтому ты стала интересна мне. Сначала я познакомился с тобой, чтобы понять мотивы Лукаса.

– И как?

– Я их не понял. Но ты мне понравилась.

Винсент развернулся и вышел с кухни, а через пару секунд из квартиры, оставив в недоумении и Кристину, и Анабель.

9

Это был действительно тяжелый день. Когда Винсент доехал до офиса, Фредерик уже погряз в груде бумаг и «срочных» дел. Обе его секретарши носились, не присаживаясь, и Винсент решил, что было бы слишком жестоко отловить одну из них и попросить кофе. Поэтому он просто налил себе воды и, не стучась, зашел в кабинет брата. Фредерик поднял голову:

– Наконец-то.

– Мог бы разбудить, если так много работы.

– Ничего, задержишься.

– Рик, ты невыносим.

Винсент отхлебнул воды, а Фредерик улыбнулся и откинулся на стуле. Он потер уставшие глаза и явно решил дать им немного отдыха.

– Ты завтракал? – спросил Фредерик.

– Не успел.

– В таком случае, предлагаю устроить перерыв на ланч – а для тебя завтрак. Заодно расскажу вопросы по последней рекламной компании, там возникли некоторые проблемы. Надеюсь, ты этим займешься.

Винсент кивнул, а Фредерик вызвал одну из секретарш, чтобы она заказала небольшой ланч. Обе девушки были ужасно похожи друг на друга, так что Винсент их совершенно не различал. К тому же, обе напоминали Аду, помощницу Анны, так что вызывали стойкое дежа вю и некоторую неприязнь.