Книга Сезон Колдуна - Андрей Мухлынин

Домовой подумал немного и ответил:

– Мыш-ши.

Спускаясь по лестнице, я достал мобильник и набрал свой городской номер. «Виктор Тесла. Экстрасенс, – звонким голосом ответила Кария. – У вас назначено или вы только собираетесь записаться на консультацию?»

– У меня мало времени. Мне нужно, чтобы ты связалась с одним своим старым знакомым.

– С кем?

Я прикусил нижнюю губу, думая, как бы сказать помягче.

– Мне нужен Ка-Бхарат.

Кария на другом конце провода поперхнулась.

– Что? Виктор, ты с ума сошёл?! Во-первых, он не приходит просто так, а во-вторых…

– А во-вторых, скажи ему, что у меня к нему деловое предложение. Ну! Ты же знаешь способ, как его вызвать? Только не самый радикальный.

Она молчала.

– Слушай, Кария, я, кажется, понял, в чём тут дело. И если я понял всё правильно, то Обезьяну будет очень интересно со мной поболтать.

– Только тебе что-то нужно и от него? – тихо спросила она.

– Да. Но это моё дело. Всё. За работу!

Я бросил телефон в карман и вышел из подъезда, напевая «Шоу Барри Уильямса» Питера Гэбриэля.

Глава 14

Вы никогда не догадаетесь, где надо искать современных волшебников. Уверен, некромант слывёт среди соседей и знакомых добропорядочным семьянином, производящем красивые сувениры, а мужчина из пригорода, чей посох я прибрал, был известен как искусный резчик по дереву. Люди редко заглядывают в антикварные лавки и почти никогда не просматривают книги на дальних стеллажах книжных магазинов.

Люди не замечают тех, кто с интересом читает странные надписи на кожаных переплётах, кто выходит из невзрачных магазинов, никогда не видевших «лучшие времена», благоговейно держа шкатулки, камушки и наборы пузырьков, тех, кто просит продавца цветов показать редкие, зачастую жутко ядовитые, травы.

Можно бесконечно повторять, что для того, чтобы увидеть магию, этого нужно в первую очередь захотеть. Но иногда, даже очень сильно захотев, увидеть её бывает сложно.

Я не знаю, каков был замысел при строительстве архитектурного комплекса на площади Хамида Алимджана. Мне никогда не приходило в голову наводить об этом справки. Но факт всегда оставался фактом: восемь девятнадцатиэтажных «небоскрёбов» полукругом огораживают одну из мощнейших в городе точек выхода – ту самую, о которой я говорил Карии. Они не дают ей окончательно раздробиться и превратиться в энергетический фонтан, но, несмотря на это, энергия на несколько километров бьёт из-под земли с южной стороны. Со всех остальных сторон комплекс отсечён трассами.

И я был совершенно уверен, что под мостом одной из этих дорог находятся подземные гаражи, а никак не подземные лаборатории.

Я вышел из машины и сказал охраннику, что меня прислал Лао. Охранник внимательно разглядывал на меня некоторое время. Потом он кивнул – видимо, сам себе – и подробно рассказал, куда надо идти. Попросив его присмотреть за машиной, я не торопясь зашагал к указанному боксу, всматриваясь в каждую мелочь, будь то играющая девочка, или ругающиеся механики, или дворник, или дремлющая собака.

В первые секунды мною овладело чувство, будто я попал в другой мир – один из тех, где бывал раньше, где магия не является чем-то, что следует скрывать. Я увидел, что играющая девочка-маг на самом деле пытается поднять мячик, раз за разом повторяя простое заклинание. Один из механиков был сильно закопчён и смущён, а второй размахивал перед ним какими-то расчётами и кричал, что сера никогда не входила в состав альбедо, а любой, кто смеет это утверждать, – подлый родственник плешивого верблюда. Наблюдающий за ними старик посмеивался, приглаживая седую бороду и неспешно перебирал пальцами, сплетая простенькое заклинание. А дремлющая собака встрепенулась и посмотрела на меня слишком уж умными глазами.

Представьте будто магия пахнет. Ведовство – горькими травами, тёплым деревом в летний день, сосновой смолой и свежим утренним ветром. Элементарная магия – озоном после грозы. Тёмная – плесенью и подвальной сыростью.

Здесь пахло всем понемножку.

Учитывая, что это чувство появилось у меня только после пересечения какой-то невидимой границы, я пришёл к простому и наиболее вероятному выводу: вся территория была укрыта мощным скрывающим заклятием. Оно позволяло сохранить в тайне те дела, которыми занимались арендаторы лабораторий. Должно быть, они вносят немалую плату за одну только конфиденциальность.

– А что, отец, главный тут кто? – спросил я старика.

Он покосился на меня и тихо проговорил:

– А сам ты кто будешь? Чужим здесь не место.

– Меня зовут Виктор Тесла, – ответил я.

Старик нахмурился.

– Я слышал о тебе. Ты выдаёшь себя за экстрасенса.

– И что же ещё обо мне говорят?

– Что ты иногда берёшься за… необычные дела. Поэтому я и спрашиваю, кто ты. У тебя странная аура.

– Эт моё дело, – отрезал я. – И нечего пялиться на мою ауру.

Старик пожал плечами и протянул мне руку.

– Меня называют Исмаил-бобо.

– Маг, не так ли?

Он кивнул.

– Я – один из старейших магов в городе.

– И сколько же тебе?

Он снова пожал плечами и загадочно улыбнулся.

– Много. Больше, чем ты думаешь.

Я хмыкнул. Мне редко встречались по-настоящему сильные маги, я слышал разговоры, будто они могут жить очень долго, но никто не мог подтвердить эти слухи.

– Иными словами, ты не знаешь, в каком году родился.

Исмаил-бобо улыбнулся ещё шире и кивнул.

– Так кто тут главный? – повторил я.

– Раньше были разные люди. Теперь шайтан, – тихо ответил Исмаил-бобо, оглядевшись по сторонам.

– Угу. И имя его Дон Маларья.

Старик сплюнул и выругался.

Я почувствовал, как комок подступил к горлу.

– Прекрасно… Ну, знаешь, не похоже, чтобы ты был от него в восторге.

– Как будто у нас есть выбор, – проговорил Исмаил. – Мы вынуждены платить ему за энергию. Вдобавок он укрывает нас, чтобы никто снаружи не заметил, чем мы тут занимаемся. В каком-то смысле всё даже по-честному.

– Хм. А ответь-ка мне, отец, – китайцы здесь есть?

Он удивлённо посмотрел на меня.

– Да вот только что, перед тобой, проходил один.

Я улыбнулся, поняв замысел Маларьи.

Откуда-то донёсся слабый вскрик, слишком уж резко оборвавшийся. В наступившей за этим тишине были хорошо слышны звонкие удары – будто чем-то металлическим били по камню.

– Нехорошо это, – пробормотал старик.