Книга Львы и Драконы - Виктор Ночкин

Ингви остановился (так что вампирессе, не выпускавшей его рукав, тоже пришлось затормозить) и спокойно произнес:

— С одеждой сама что-то придумаешь, я в это дело не стану лезть, хотя… ты же хотела надеть что-то черное? А с Энмаром все понятно — они сколачивают союз, но хотят внимание Алекиана привлечь именно к Альде. Об этом письме станет известно всем, о других — ну… не знаю.

— А зачем?

— Чтобы, если император захочет ударить по этому нарождающемуся союзу, он выбрал именно нас. Ну, или Энмар, но из Империи дорога все равно через Альду, так что…

— Что? — Ннаонна от удивления широко распахнула глаза. — Они нам желают зла?

— Нет, ну что ты! Просто они уверены, что я справлюсь, а другие участники сговора — нет. А теперь — марш одеваться! Графья ждут и графини ждут!

* * *

Когда колонна достигла гор Страха и был объявлен привел, Гезнур снова потребовал, чтобы мистик нацелил толленорн на юг Фенады и отыскал Гюголана. Гевец переживал за отца, который в самом деле прихварывал. Бурные события последних дней оказались чересчур утомительными для дряхлого короля. Гевской армии, наспех собранной и немногочисленной, удалось добиться определенных успехов — были захвачены четыре замка (их владельцы сражались с гномами на севере), а также войти в небольшие города, жители которых не пожелали сражаться за короля, «продавшегося гномам» (так они сами говорили), а потому городские общины сдались гевцам на почетных условиях.

Среди всех этих удач и побед Гюголан не на шутку расхворался. Старого короля отправили в столицу, наступление прекратилось. Гевские войска, состоящие в основном из наемников, занялись осадой тех замков, что не пали при первом приступе… и, хотя в Фенаде, как будто, не было войска, способного напасть на гевцев, Гезнур волновался. Брат-маршал, уступая напору союзника, велел доставит ему толленорн. С прибора сняли чехлы, мистик простер над окошком широкие ладони и поинтересовался:

— Ну и куда вы желаете взглянуть? Хотите полюбоваться, как идут дела с тем замком, что на западе, или с тем, что у самой реки?

— Меня больше волнует отец, его величество Гюголан, — хмуро отозвался гевец. — Замки рано или поздно падут, но без старика все развалится. Вы же видите, что армия остановилась…

— Армия… — колдун презрительно хмыкнул. — Это не армия, а стадо баранов. Едва король слег, они тут же перестали быть войском. Нет начальника, каждый занимается, чем ему заблагорассудилось.

— Наемники, — пожал плечами Гезнур, — они хотят взять и разграбить замки… Хотя следовало бы выяснить, чем занимается Гратидиан и где его рыцари…

— Конечно!

— Так вы сможете отыскать Гюголана?

Маршал покачал головой.

— Только если очень повезет. Мне придется начать с его вчерашней стоянки… и двигаться на юг… Угадаем, какой дорогой его везут — отыщем… Послушайте, может, лучше мы сделаем полезное дело и попытаемся разведать, что творится к северу от позиций ваших вояк?

И не дожидаясь согласия союзника, мистик принялся напевать заклинания. Под его руками туман в оконце толленорна рассеялся, в полированной поверхности проступили очертания поросших лесом холмов… Маршал поднялся повыше, так, чтобы захватить побольше фенадского пейзажа, и двинул изображение дальше к северу. Иногда он снижался над дорогами и замками, потом снова продвигал взгляд прибора на север… Замки, разумеется, готовились к отражению приступов, но на дорогах не было видно воинских колонн, ничто не указывало на приближение фендаской армии. Начало темнеть, картинка потеряла отчетливость…

— Ничего не понимаю, — наконец буркнул Гезнур. — Куда же подевался Гратидиан с армией? Сбежал? Нет, не верю, он слишком упрям и глуп.

— Однако его не видно, — заметил маршал.

Когда старый маг прекратил читать заклинания, оконце толленорна снова замутилось. Маршал подозвал подручного, велел укутать прибор и унести прочь.

— Меня все еще интересует, — после паузы произнес некромант, — почему вы обратились за помощью ко мне? Насколько я понимаю, Могнак вам не слишком понравился.

— А кому он вообще может понравиться? — буркнул Гезнур. — Но, с другой стороны, к кому я могу еще обратиться? Соседние сеньоры вступили в союз с нами потому, что боятся Гевы больше, чем императора. Тролли… ну, эти вовсе не служат мне, просто считают меньшим злом. Меня никто не любит, Геву никто не любит. С Могнаком то же самое… Разве это не объединяет нас?

Глава 21

По истечении нескольких дней с начала мятежа гномьи колонии на землях Фенады перестали существовать. Часть гномов была убита на месте, другие сумели пробиться из городов и поселков, назначенных им для поселения.

Уцелевшие нелюди бежали к строящейся крепости в Ренбрит. Разгоряченные вином и пролитой кровью фенадцы преследовали их по пятам. Изредка, когда погоня настигала карликов, происходили ожесточенные стычки. Гномы дрались отчаянно, и преследователи понесли немалые потери. В этих схватках латники сеньоров участия не принимали — таково было распоряжение предводителя мятежников.

Граф Альгейнт, считавший себя великим стратегом, разработал хитрый (как он сам полагал) план. Солдаты, не отвлекаясь на избиение отдельных групп отступающих гномов, сразу направились к Ренбриту. С налету крепость захватить не удалось, но на это граф, хорошо знакомый с осторожной повадкой нелюдей, не слишком рассчитывал. Его цель была иной. Преследуя бегущих нелюдей, группы «патриотически настроенных граждан» добрались к самой крепости. Гномы не спаслись все равно, поскольку у самого Ренбирита наткнулись на дружины сеньоров, заблаговременно явившиеся туда, бегущих гномов перехватили и истребили латники, а не успевшие принять участие в резне «патриоты» почувствовали себя разочарованными, так что их удалось увлечь, соблазнить грядущей местью и добычей… они присоединились к дружинам сеньоров. Словом, в конце концов, под командованием Альгейнта собралось около трех тысяч человек, в том числе около восьмисот опытных солдат, приведенных господами. Остальные — «благонамеренные граждане», чье рвение подогревалось вином, своевременно доставленном к Ренбриту по приказу Альгейнта. Вино также являлось частью плана. Пока «благонамеренные» фенадцы пили за скорую погибель нелюдей, граф собрал сеньоров на военный совет. Поскольку крепостные ворота оказались заперты уже к моменту прибытия высланного Альгейнтом конного авангарда, оставались два способа ведения боевых действий — штурм или осада. Разумеется, подбить пьяных добровольцев на приступ было несложно… и кое-кто из дворян советовал главнокомандующему именно так и поступить — благо, наружные стены крепости нелюди так и не успели закончить. Осторожный граф отклонил предложение — пусть стены и невысоки, однако и их преодолеть не с чем — нет ни лестниц, ни иной осадной техники. Атаку скверно вооруженных ополченцев гномы отобьют легко, и ущерб нанесут немалый. Что из того, отвечали рьяные сторонники активных действий, пусть погибнет некоторое количество мужичья — зато латники ворвутся в крепость по их телам! Граф Альгейнт осадил господ, напомнив, что лестниц у них нет все равно… и поставил последнюю точку в обсуждениях, осведомившись, допускают ли оппоненты такую возможность, что фенадцы, погибшие понапрасну, окажутся их собственными вассалами и налогоплательщиками. Нет, согласились господа, это было бы неприятно.