Книга Три года без Сталина. Оккупация. Советские граждане между нацистами и большевиками. 1941-1944 - Игорь Ермолов

Что касается зарплаты рабочих и служащих муниципальных промышленных предприятий, она в ряде областей лишь незначительно различалась, зависела от должности, квалификации, характера выполняемой работы. Так, в Твери работники предприятий делились на восемь разрядов:

1-й разряд (ученики всех возрастов) – 1 руб. 80 коп. в час;

2-й разряд (неквалифицированная рабсила) – 1 руб. 25 коп. в час;

3-й разряд (малоквалифицированная рабсила) – 1 руб. 50 коп. в час;

4-й разряд (квалифицированные рабочие) – 2–3 руб. в час (по выработке);

5-й разряд (мастера и старшие рабочие) – 3–4 руб. в час;

6-й разряд (служащие-канцеляристы) – до 300 руб. в месяц (по выработке);

7-й разряд (служащие: бухгалтеры, кассиры и т. п.) – до 500 руб. в месяц (по выработке);

8-й разряд (руководящие работники: зав отделением, уполномоченные, инженеры и т. п.) – до 800 руб. в месяц.

При получении работником питания из зарплаты удерживалось: 5 руб. 50 коп. – за суточное питание, 2 руб. 50 коп. – за обед, по 1 руб. 50 коп. – за завтрак и ужин[606].

Вычеты из зарплаты колебались от 6 до 10 %[607].

Население оккупированных территорий, не имевшее постоянной работы, тем не менее несло трудовую повинность, в обязательном порядке привлекаясь через биржи труда и бургомистров к неквалифицированным работам, например к очистке от снега железных дорог, строительным работам. Трудовая повинность закреплялась рядом распоряжений германских инстанций, которые имели первичное значение, и дублирующими их распоряжениями исполнительных инстанций – органов местного самоуправления. Так, вышедшее 5 мая 1942 г. за подписью фон Рока «Постановление о планомерной организации труда» предусматривало для населения тыловых районов группы армий «Север» всеобщую трудовую повинность для населения в возрасте от 14 до 65 лет. Каждое лицо, подходящее под указанный возраст, было обязано получить на бирже труда или в соответствующем отделе городской (районной) управы трудовую книжку и трудиться[608]. Зачастую немецкие коменданты своими распоряжениями усиливали упомянутое постановление. Одним из выразительных документов является приказ коменданта Нарвы полковника фон Гизе от 25 июня 1942 г., вводящий под страхом лишения продуктов питания всеобщую трудовую повинность вне зависимости от возраста и пола. Автор приказа объяснил это «чрезвычайно большой потребностью в рабочей силе на строительстве» и необходимостью скорейшего окончания войны[609]. В некоторых районах Калининской области к работам привлекались «гражданские» заключенные, выпущенные из тюрем ввиду их согласия работать на оккупантов. По распоряжению комендатур таковые поступали в ведение городских или районных управ, которые использовали их по своему усмотрению[610]. Органы местного самоуправления нередко издавали распоряжения о привлечении населения к разовым и сезонным работам. Так, согласно приказу бургомистра Хотынецкого района Орловской области от 26 января 1942 г., к расчистке от снега дорог привлекалось население в возрасте от 15 до 60 лет, независимо от пола. Непосредственное руководство снегоочистительными работами осуществляли старосты и бригадиры[611]. Иногда органы местного самоуправления использовали безработных в зависимости от их прежних специальностей. Так, бургомистр Болхова Орловской области издал 22 декабря 1941 г. приказ, обязывающий в целях обеспечения оккупантов квартирами всех проживающих в Болхове печников и столяров явиться для регистрации и получения работы[612]. В ряде случаев приказы о привлечении нетрудоустроенного населения к разовым или сезонным работам издавались немецкими комендантами. На коллаборационистов из числа уличных старост возлагалась обязанность осуществлять привод трудоспособных лиц своих участков к сборным пунктам. Так, комендант Брянска капитан доктор Шмидт в приказе от 16 января 1942 г. объявил о привлечении к труду трудоспособного мужского населения в возрасте от 16 до 60 лет. Привлечение женщин к труду происходило в случае нехватки мужских рабочих рук. Выход на работу осуществлялся ежедневно с 7 часов утра, не исключая воскресных и праздничных дней. За работу, согласно приказу, «уплачиваются обычные цены»[613]. Лишь в некоторых районах старост обязывали привлекать к принудительным работам не все мужское население, а по одному человеку с каждого двора[614].

Особенностью использования труда безработных были более строгие, нежели для кадровых рабочих и служащих, условия труда. Уклонение от работы рассматривалось как саботаж[615]. Упомянутые выше приказы хотынецкого и болховского бургомистров заканчивались предостережением, что за невыполнение этих приказов «виновные будут караться по законам военного времени», то есть расстрелом. Так, за отказ работать в Орле 15 января 1942 г. были повешены безработные А. Матвеев, И Кочергин, Д. Ключников[616]. При всем при этом безработные, привлекавшиеся к обязательным работам, получали гораздо меньший, чем кадровые рабочие, паек.

Тем не менее это помогало трудящимся и их семьям выжить в условиях оккупации. В этой связи правомерно сделать вывод, что значительная, если не подавляющая часть «промышленных коллаборационистов» встала на путь коллаборации именно по материальным соображениям, стремясь изыскать оптимальный способ прокормиться.

Немаловажное значение отводилось и восстановлению транспортной сети, прежде всего железных дорог, что было связано с необходимостью сохранения транспортного сообщения, необходимого в связи с большой удаленностью линии фронта от границ Германии. В октябре 1941 г. В. Кейтель с согласия А. Гитлера издал приказ об использовании советских военнопленных в вермахте для обслуживания железных дорог[617]. Решение использовать коллаборационистов из граждан СССР именно на железных дорогах стало первым официальным разрешением относительно привлечения на службу в германский вермахт русского населения потому, что ввиду особого стратегического значения железных дорог СССР, отличавшихся большой протяженностью, именно здесь особенно остро обнаружилась невозможность их обслуживания соответствующими службами вермахта. В течение 1942 г. количество русских, обслуживающих железнодорожную сеть, значительно увеличилось, вытесняя немецкий персонал. На 1943 г. количество немецкого персонала, занятого на советских железных дорогах, составляло 111 899 человек, а количество местных жителей и военнопленных, работавших на тех же дорогах, составило 633 935 человек[618].