Книга Асцендент. Продолжение истории дивергента - Елизавета Бута

– Голоса, – задыхаясь, проговорила она, – там голоса людей…

Канза и Гасион моментально прекратили ссориться. Мы прислушались. Никаких «голосов» никто не уловил, но вот еле заметное движение в лесу все-таки чувствовалось. Скорее на интуитивном уровне. Затем послышался звук проезжающей техники. Гасион ринулся к дороге.

– Военный сектор, – сообщил он, – надо убираться.

– Мы не сможем, – пробормотала Анни, – слишком медленно перемещаемся, слишком заметные.

– Спрячемся, – судя по сосредоточенному лицу Канзы, он уже присмотрел место, где можно было бы укрыться от людей военного сектора.

– Нет! Нужно предупредить остальных, – запротестовала я.

– Я успею, – сказал Гасион.

Канза кивнул и бесцеремонно стал подпихивать нас с Анни в сторону ручья. Как можно спрятаться на лесной поляне? В той стороне даже деревьев нет. Да и под деревом тоже как-то глупо укрываться. Это же не детская игра. Нельзя сказать просто «я в домике», что будет означать твою неприкосновенность. Когда мы были возле ручья, я вдруг вырвалась из лап Канзы и бросилась к Гасиону. Бал словил меня буквально на лету.

– Проход в другой сектор в одном из подвалов домов, – запыхавшись, сообщила я. Гасион кивнул. Он сосредоточенно оглядел меня с головы до ног, после чего быстро сдернул с себя куртку и накинул ее мне на плечи.

– Мы вас дождемся, подходите ближе к вечеру, – прошептал он.

Глава 28

Я кивнула и побежала к Канзе и Анни. Гасион секунду помедлил и побежал в противоположную сторону. Шум машин теперь слышали все. Пока еще тихий гул с каждой секундой приобретал все более угрожающие нотки. Канза с интересом разглядывал ручей. Увидев небольшой сухой островок между скалой и ручьем, он решительно взял на руки хрупкую Анни и ступил в воду. Пришлось последовать за ним.

– Ты полагаешь, что ручеек шириной в пару метров и глубиной по коленку способен будет остановить военных? – ехидно поинтересовалась Анни.

Канза ничего не ответил. Он закатал рукава куртки и включил свой браслет. Вдруг началось что-то странное. Стандартная проекция с какими-то папками вдруг расширилась и почернела. Вскоре она закрыла нас троих. Канза что-то вертел, нажимал на то и дело возникающие значки, настраивал резкость и яркость. Когда мимо нас проехала первая машина, Канза закончил. Перед нами теперь была тень, шириной чуть больше чем наш островок и длиной до конца ручья. Канза вдруг что-то вспомнил, нажал еще пару раз на проекцию, и мы увидели очертания камня, сквозь которые, правда, легко можно было видеть все происходящее на поляне.

– Теперь с того берега кажется, что ручей протекает под огромным валуном. Нас не видно. Разглядеть тени можно только с расстояния сантиметров десяти, – довольно сообщил он. Канза закрепил проекцию и устало опустил руку.

– Недоработка, – хмыкнула Анни, усаживаясь на землю.

Канза уселся рядом с Анни и панибратски обнял ее. Это выглядело странно. Если уж я напоминаю Гасиону ежика, то Анни как минимум дикобраз.

– Поправлю, времени не было технологию доработать, – добродушно сообщил Канза. Анни, как ни странно, против рук Канзы у себя на плече не возражала. Мне тоже пришлось опуститься на землю. Стараясь отодвинуться от них на максимально возможное расстояние, я случайно задела воду в ручье, и ноги моментально намокли.

Машины военного сектора проезжали мимо нас. Все они направлялись в сторону домов, в которых мы ночевали. Оставалось только надеяться, что Гасион успел предупредить остальных, и они умудрились скрыться. Тут одна из машин остановилась прямо на нашей поляне. Из дверей посыпались люди, один за другим. Восемь человек умудрились заполонить собой все пространство полянки. Теперь переговариваться было нельзя. Я стала перебирать все возможные варианты. Если они останутся здесь, нам конец. На этом островке суши нам долго не высидеть. Добраться до домов будет невозможно. Даже с чудо-проекциями Канзы. Медленно отползающий валун, скорее всего, будет смотреться немного странно. Представив это, я хмыкнула, Канза удивленно повернулся, но я лишь махнула рукой. Мол, улыбаюсь своим бредовым мыслям. Он улыбнулся и погладил голову уснувшей на его плече Анни. Сейчас владелец бара казался слишком взрослым. В свете полуденного солнца стали видны все приметы его возраста. Вечно улыбающийся, шутящий, покрытый татуировками на красивом теле, он никогда не казался старым. Сейчас я видела, что он из другой эпохи. Конечно, не такой пенсионер, как Пирр, но все же Канза помнит старое время. Возможно, он читал старые книги, смотрел еще не проекционные фильмы. Анни тоже казалась сейчас очень взрослой. Она всего на два года старше меня, но последние месяцы жизни не прошли для нее даром. Лоб перерезала вертикальная морщинка сосредоточенной усталости, кожа приобрела сероватый оттенок. Анни была слишком умна и талантлива, чтобы сохранять до неприличия детскую молодость лица, как делают это роженицы. Проститутки обычно быстро стареют, а вот роженицы и работницы четвертого уровня дольше всего остаются молодыми. Канза и Анни… Такие несчастные, такие уставшие.

Рядом с ними становилось неловко. Я здесь была лишней, поэтому приходилось упорно перебирать варианты побега. Этой счастливой парочке сейчас слишком хорошо, чтобы придумать что-то дельное. Неожиданно вспомнился день моего знакомства с Канзой. «Сначала будет очень тяжело, а потом перестанешь на всю эту ерунду обращать внимание», – сказал тогда он. Сейчас их мозг работает в другом режиме, их переполняют гормоны. Если бы вдруг пришел какой-нибудь чудо-доктор Руби Корса и сообщил, что они здоровы, то Канза и Анни уже через неделю бы даже и не вспомнили друг о друге. Ну а сейчас… Я вновь попыталась сосредоточиться на мыслях о побеге.

Несколько военных вышли из машины и направились в сторону границы. На поляне осталось всего двое. Они были третьего уровня, чуть старше меня. Поначалу разговор их строился вокруг какой-то девушки, но потихоньку сплетни и слухи исчерпали себя. Один из них открыл бутылку минералки и стал жадно пить из горлышка. Второй последовал его примеру. Вскоре они приобрели заметно более наглый вид. Видимо, в военном секторе вместо мозгоподжигающего кофе любят повышающий агрессивность напиток. Каждому свое. Это работа химического сектора. Надо признать, хорошая работа.

Я заметила, что солнце за все то время, что мы провели возле ручья, успело переместиться с одной половины неба в другую. Скоро наступит вечер, затем ночь… А мы будем продолжать сидеть на этом островке меньше метра величиной.

Разговор военных теперь строился вокруг «беглецов», то есть нас. Вот это уже было куда интереснее. Вместо того чтобы устраивать поиски по всему сектору, руководство военных отдало приказ расставить по границе стены своих людей. Интересно, с чего они решили, что мы побежим в соседний сектор?

– Если бы эта дрянь Морган только бы мне встретилась, я бы ее избил к Всеобщему Счастью до смерти, а потом бы уж в Тортур отправил, – сообщил один из парней, уставившись прямо на валун посередине ручья. Захотелось немедленно убежать, я даже инстинктивно дернулась, но проснувшийся Канза крепко вцепился мне в плечо.