Книга Антология шпионажа - Анатолий Вилинович

В последний период правления Карла II резко обострилась внутриполитическая обстановка, и тут, в несколько неожиданной роли, на авансцену снова выдвинулись иезуиты. Протестанты склонны были считать следствием тайных козней учеников Лайолы чуть ли не любые неугодные им политические события. Нередко эти подозрения были вполне оправданны, но их не удавалось доказать. Так, иезуиты действительно в Англии во время Реставрации активно интриговали в пользу герцога Йоркского, брата короля, которого как католика значительная часть английских политиков хотела лишить прав престолонаследника (Карл не имел «законных» детей). Однако те конкретные действия и планы, которые приписали иезуитам, были чистой выдумкой. Некий Титус Отс, лишенный сана священник англиканской церкви, по неясным причинам отправился на континент и, выдав себя за католика, некоторое время провел в иезуитских коллегиях. По чьей инициативе он проделал этот маскарад, осталось неизвестным.

Вернувшись в Англию, Отс объявил, что 24 апреля 1678 г. в лондонской таверне «Белая лошадь» состоялось собрание английских иезуитов, на котором был составлен план поджога всех судов на Темзе, истребления протестантов и убийства короля (с помощью не то яда, не то кинжала, не то специальных серебряных пуль). Разумеется, все это было чистейшей сказкой: иезуиты и не помышляли убивать Карла II, тайно им покровительствовавшего. Более того, король отлично знал, что именно в день 24 апреля 1678 г. по чистой случайности действительно проходило собрание конгрегации английских иезуитов, но не в таверне «Белая лошадь», а у герцога Йоркского, о чем Титус Отс не имел ни малейшего представления.

Слухи о «папистском заговоре» вызвали огромное возбуждение в стране, которое использовала в своих целях парламентская оппозиция. Многие католики поплатились головами, тогда как иезуиты втайне продолжали свои происки.

В конце XVII в. претендентом на всеевропейскую гегемонию выступает абсолютистская Франция. Общеевропейская обстановка как будто на редкость благоприятствовала честолюбивым планам и интригам короля Людовика XIV. Некогда грозная габсбургская Испания переживала полное падение при жалких преемниках Филиппа II: обнищавшая страна с жадным дворянством и прожорливым духовенством, растоптанные ростки промышленности, доведенные до полного разложения армия и флот. В Англии реставрированная монархия Стюартов настолько опасалась внутренних врагов, что ей было не до сопротивления планам могущественного французского короля. К тому же буржуазию Англии разделяло острое соперничество с буржуазией Голландии, приводящее к неоднократным англо-голландским войнам. А на восточных границах Франции лежали бесчисленные мелкие княжества, на которые была поделена Германия, вдобавок до крайности истощенная только недавно окончившейся Тридцати летней войной. Германский император (он так же, как и испанский король, был из рода Габсбургов) являлся господином лишь в своих наследственных австрийских и других владениях. Искусная дипломатия всегда могла создать коалицию недовольных им князей.

Первые завоевательные войны Людовика XIV приносили ему успех за успехом. Английские католики, являвшиеся крайними сторонниками абсолютизма, теперь искали поддержки у французского короля. В 1685 г. на английский престол вступил король-католик Яков II. Однако его правление продолжалось недолго. В результате переворота 1688 г. Яков был свергнут с престола, который достался мужу его дочери Марии – голландскому штатгальтеру Вильгельму III Оранскому. Международная обстановка разом круто изменилась. У Англии и Голландии появился общий глава, опытный политик и полководец, поставивший целью жизни сломить могущество французского короля.

Как показал опыт истории, у Стюартов не было шансов на новую реставрацию, которой не хотела ни буржуазия, ни обуржуазившаяся часть дворянства. Однако первоначально это далеко не было ясным, и английский трон Вильгельма Оранского казался очень непрочным. Многие из влиятельных деятелей партии тори, которые, опасаясь восстановления католицизма, согласились на удаление Якова, теперь, когда перевес получили их противники – виги, стали подумывать о призвании обратно изгнанного короля. Эту часть тори стали называть якобитами. Но не было недостатка и просто в политических хамелеонах, считавших нужным на всякий случай не сжигать за собой всех мостов и перестраховаться на случай возвращения на престол мстительного Якова II.

Сам Яков нашел приют у Людовика, признававшего его законным английским королем, хотя после окончания одной из войн против Англии он обязался отказаться от этого признания. Яков и его призрачный «двор» во Франции опирались на далеко не призрачную поддержку со стороны Людовика и в свою очередь оказывали ему всю возможную для них помощь. А выражалась она в попытках связать руки правительству Вильгельма, возбуждая против него оппозицию повсюду – в Англии, в Шотландии, Ирландии. Одновременно плелись сети все новых заговоров с целью убийства Вильгельма и восстановления на престоле Якова II, а позднее – его сына.

К якобитским заговорам приложили, конечно, руку и иезуиты, в частности их английский провинциал отец Уорнер. Большинство якобитских агентов, впрочем, попадалось в сети английской секретной службы, которую возглавлял фаворит Вильгельма Оранского Уильям Бентинк, получивший титул герцога Портлендского.

Один из первых якобитских заговоров был раскрыт по вине курьеров. Сводится она к следующему. Одним из этих курьеров был Уильям Фуллер, влюбленный в фрейлину королевы – жены Якова II. Однако обещания агента, состоявшего на службе у Бентинка, оказались сильнее чар придворной красавицы, и сладких речей католических патеров, поскольку Фуллер, перейдя на сторону правительства Вильгельма, заодно отрекся и от католицизма.

В 1690 г. Фуллер в сопровождении другого молодого человека, Кроуна, на рыболовецкой шхуне тайно переправились в Англию. То, что в Париже сочли необходимым послать сразу двоих курьеров, было вызвано не только важностью информации, которую целиком не решились доверить одному лицу, но и способом ее доставки: письма, написанные невидимыми чернилами, были запрятаны в пуговицы камзолов Фуллера и Кроуна. Эти предосторожности не имели особого значения, поскольку, расставшись с Кроуном, Фуллер сразу же поспешил в Кеннигстонский дворец, где находился Вильгельм Оранский.

Вскоре поймали Кроуна в одной из лондонских таверн, где он произносил тосты в честь Якова и обещал скорое вторжение в Англию верных королю войск. Кроун обладал особенно важными сведениями – на основании его показаний можно было бы обезвредить многих видных якобитов. Немудрено, что правительство заранее обещало помилование, если Кроун сделает откровенное признание. Якобиты в ответ пустили в ход оружие женских чар. Некая миссис Клиффорд, знакомая Кроуна, усердно навещала его в тюрьме, убеждая держаться героем.

А пока что якобиты пытались отсрочить суд. После переворота 1688 г. правительство должно было при ведении таких процессов соблюдать законные формы судопроизводства, и этим пытались воспользоваться сторонники Якова II. Во-первых, заболел главный свидетель обвинения Фуллер. Во-вторых, якобитам удалось отвести многих из предложенных кандидатов в присяжные. Когда и этот прием исчерпал себя, якобиты сумели ввести в состав присяжных своего человека. Для принятия решения требуется единодушие присяжных, а якобит, разумеется, решительно отказывался признать Кроуна виновным.