Книга Хроника смертельного лета - Юлия Терехова

– Он сбегал по лестнице, но не потому, что спешил, а потому, что молодой. Молодые всегда не ходят, а бегают. Я посмотрела ему вслед и обратила внимание, что у него красивые и ухоженные волосы. Хотя я терпеть не могу мужчин с длинными волосами…

– Понятно. Скажите, Наталья Михайловна, а кто из соседей гуляет с собаками около восьми часов утра?

– В восемь? Так-так, дайте подумать! У нас в подъезде, – она быстро прикинула, – шесть собак… Но сейчас все на дачах. Осталась я и профессор Смоленский. Он гуляет еще раньше меня и совсем недолго – его Виконт старый, и ему тяжело ходить. Вот и все мы – собачники… Еще несколько человек бегают тут по окрестностям, Вика, например… Милая девочка, вежливая, правда, у нее вечно в ушах затычки, и она ничего вокруг не слышит…

Итак, расписание собачьего променада только подтвердило алиби Олега Рыкова, но никоим образом не пролило света на то, кто убил Полину Стрельникову – красотку в мини-юбке, которую никто не знал, да и знать не хотел.

– Нет, никого не видела, – перед Зиминым стояла девушка в спортивном трико и с повязкой на лбу. Видимо, Зимин оторвал ее от физических упражнений. – Я бегаю по утрам. И сегодня бегала. Во сколько? Выхожу я всегда ровно в восемь и бегаю полтора часа.

– И вы не видели никого, выходящего из дома или входящего в дом? – недоверчиво спросил Зимин. – Ни соседей, никого?

– Нет, в такое время в воскресенье в доме два с половиной человека. Спят все до полудня. А большинство по дачам расползается.

– А собачники? – поинтересовался капитан.

– Ах, собачники! – протянула девушка. – Да, собачники, конечно, вылезают. И я видела сегодня Наталью с ее псарней. Я от их лая всегда просыпаюсь ровно в шесть. Ползу, чтоб закрыть балкон – гавкают они безбожно. С балкона я их и видела. А когда выходила на пробежку, с почтальоном столкнулась.

– С почтальоном? – оживился Зимин. – С каким почтальоном?

– Какие бывают почтальоны! – раздраженно сказала девушка. – Обыкновенный почтальон.

– Вика, по воскресеньям почту не носят. С чего вы взяли, что это почтальон? Вы с ним знакомы? Как он выглядел?

– Нет, я его не знаю. Да я особо не разглядела… Просто подумала – вот почтальон.

– Ну а почему вы так подумали? Он что, газеты раскладывал?

– Да! – почему-то обрадовалась Вика. – Он стоял спиной ко мне и лицом к ящикам и раскладывал газеты.

– Вика! – устало протянул Зимин. – Но по воскресеньям не носят газет! Вы видели, что он клал в ящики именно газеты? Почтовый ящик потом проверяли?

– Нет… Я редко туда заглядываю. Газет я не выписываю. Переписку веду по электронке. Но если хотите, могу посмотреть. Сходить?..

Через пять минут Вика вернулась с охапкой рекламных листков и протянула их капитану.

– Понятно. Их точно положили сегодня утром?

– Я не знаю, – капитан уже надоел девушке и так же надоели его однообразные вопросы.

Но Зимин оказался настойчив. Перспектива и отсюда уйти несолоно хлебавши вызывала в нем досаду.

– А у этого почтальона была какая-нибудь сумка? – хмуро поинтересовался он.

– Была сумка. Через плечо у него висела, – кивнула Вика.

– А одет он во что был? Как выглядел?

– Он был в плаще. Светлый плащ, длинный, с капюшоном, – Вика наморщила лоб. – А лица его я не видела, он капюшон глубоко надвинул.

– А молодой он или старый? Вы ведь спортсменка, Вика! Вы не могли не обратить внимание на его фигуру.

– Он немного сутулился! – обрадовалась Вика. – Уверена, он немолод. Да, это был высокий старик!

Зимин чуть не ругнулся от разочарования. Какой еще там старик! Опять мимо…

14 июня 2010 года, Москва, 25°C

Полковник Лежава с утра был явно не в духе.

– И что, этот звонок – единственная улика против этого… Орлова? Какие еще основания?

– Оснований полно, Георгий Шалвович, – спокойно ответил Зубов, – и улики на него есть, косвенные, но есть. А потом – сам-то я ничего не решаю. Следователь вынес постановление – мы его задержали. Усё.

– Дурачка-то не валяй, майор, – сощурился на него полковник. – Следователю кто данные предоставлял? Из рассказанного тобой я так понял, что Орлов не мог совершить этого преступления. И что же могут быть за основания для его задержания? Капитан, – он повернулся к Глинскому, который скромненько сидел в сторонке, – может быть, вы поясните?

– Без него не обошлось, – подал голос Виктор, – он избил и изнасиловал женщину всего за несколько часов до убийства.

– Чего-о?!

– Запутанная история. Попытка разобраться закончилась провалом, – сказал Зубов, с грустью вспоминая бесплодные попытки убедить Катрин не спускать Орлову гнусного поступка. – Одна из свидетельниц по этому делу, Екатерина Астахова, находится в интимной связи с ним полтора десятка лет. Но о том, что произошло, мы узнали не от нее, а от других свидетелей.

– И что? – нахмурился полковник. – Заявление от потерпевшей есть?

Зубов с Глинским переглянулись. Их доклад начальству становился похожим на дурацкую детскую игру «да и нет – не говорить». Ни на один вопрос полковник еще не получил внятного ответа.

– Товарищ полковник, – начал майор, – не станет она писать заявление… Она вообще отказалась говорить с нами на эту тему.

– Так я и знал, – язвительно усмехнулся Лежава. – Очередной детский сад. И какой же у Орлова мотив убивать девушку?

– Мотив железный! Ревность, например! – с воодушевлением начал Глинский.

– Стоило Астаховой перемигнуться с Кортесом – на тебе по морде! А тут – телка с ним пришла, и прыг в постель к Рыкову. Так получи!

– Откуда Орлов мог знать, что она с Рыковым? – проворчал Зубов, – Никак не мог.

– Астахова злорадно сообщила? – предположил капитан.

– Могла, – кивнул майор, – выпалила, как только тот на порог – ага, а твоя-то уже с другим трахается! Вполне могла.

– И что? Сразу резать, как свинью? – недоверчиво поморщился Лежава.

– Он собственник, – уверенно заявил капитан. – Вполне мог! Тот факт, что Стрельникова не убивалась по нему, а прыгнула в постель к другому, вызвало у него неконтролируемую ярость…

– Мне представляется более правдоподобным несколько иной мотив, – перебил его майор. – Ему надо было выместить свою ревность и злость на Астахову. Он хотел убить ее, но не смог…

– Просто избил и изнасиловал, – подхватил Лежава, – а потом искромсал Стрельникову. Да, вполне вероятно. Как мотив – вполне. Следователь назначит судебно-психологическую экспертизу на предмет аффекта. А кроме инцидента с изнасилованием, есть за что зацепиться в отношении Орлова? Исключая, конечно, звонок?