Книга Тайна старого пирата - Галина Павлова

– А ты как думаешь?

– Я думаю, что Ваш договор составлен таким образом, что Вы имеете право на любом этапе забраковать его. И вы это сделаете. Это будет обозначать, что я потеряю работу, а моя фирма обеднеет на сумму оговоренного штрафа. Или я потеряю работу и продам дом, чтобы возместить убытки фирмы. А следовательно, либо Вы хотите мне за что-то отомстить, либо хотите, что-то получить от меня. Одно стопроцентно понятно – Вы никогда не будете строить виллу по этому гротескному проекту. Скажите, может, между нашими семьями какая-то вековая вражда, а я не знаю этого?

Артемьев засмеялся.

– Какая же ты забавная! Нет, никакой вражды, и никакой мести я не вынашиваю. А может, ты мне просто нравишься? Мне интересно, как ты реагируешь на мои выходки.

– Вы меня не знали, когда заказывали этот проект.

– Железная логика. Хорошо. Я тебе все расскажу, если ты напоишь меня кофе. На большее я не рассчитываю, зная обычное состояние твоего холодильника.

– Итак? – для того, чтобы, наконец, услышать, хотя бы какое-нибудь разумное объяснение Артемьевским поступкам, можно было сварить ему не только кофе, но даже сходить в магазин за конфетами. Но памятуя, чем закончился мой всплеск альтруизма по отношению к Яшке, я отбросила эту мысль.

– Итак. Все началось еще в моем детстве. Моя бабушка любила мне рассказывать о том, что мои предки по мужской линии были моряками со времен Очаковского сражения…

Артемьев рассказывал подробно и замысловато. Но общий смысл его повествования был следующий. Родители Артемьева трепетно хранили семейную легенду о том, что первый из моряков в семье Артемьевых начал службу во времена Екатерины Второй и воевал с турками. В списках младших офицеров того времени, действительно, числился некий Артемьев. Однако в документах значилось и то, что он погиб под Очаковом. Но русские моряки не сдаются, и мой собеседник, хорошенько покопавшись в архивах, выяснил, что у этого Артемьева остался сын. И родился этот сын где-то в наших краях. Точная дата его рождения отсутствовала. Что случилось с этим ребенком и вдовой, в архивах не значилось. Так что для фантазий у моего знакомого оставалось широкое виртуальное пространство. В нашем музее он откопал факт, что у жены Макантона была подруга – одна из вдов местных офицеров. А Макантон был единственным офицером, который был близок к Полу Джонсу. На этом основании Артемьев делал потрясающий вывод, что подругой мадам Макантон была именно Артемьева. А сын, который родился у нее – был сыном… контр-адмирала. Поэтому-то он так хотел узнать все о рождении этого вдовьего ребенка.

– Понимаешь, муж Артемьевой погиб за год до отъезда адмирала. В зависимости от того, когда родился ее ребенок, можно выяснить, кто был его отцом.

– Нет. Можно выяснить только был ли его отцом офицер Артемьев. Ничто не доказывает отцовства Пола Джонса. Даже, если именно вдова Артемьева была подругой мадам Макантон. Кроме того, Вы сами убедились, что в интересующий Вас отрезок времени никакой Артемьев на свет не появлялся.

Теория была настолько притянута за уши, что не убеждала не только меня, но и самого Артемьева. Поэтому он так страстно ее и отстаивал. Время приближалось к ночному, я устала спорить и постаралась скорее завершить эту тему.

– В общем, Вы хотели доказать, что являетесь потомком адмирала! А зачем был весь этот список имен, который я проверяла последние четыре часа? Для конспирации?

– Почти угадала. Мне хотелось, чтобы ты наткнулась доказательство и во всем убедилась сама. Но сожалению, – вздохнул Артемьев – Я ошибся.

– Тогда следующий вопрос. Если бы Вы оказались потомком адмирала, вы потребовали бы отдать вам этот дом?

Артемьев улыбнулся и покачал головой.

– Сейчас уже нет. А когда я разыскивал современную владелицу адмиральских апартаментов, у меня была такая мысль. Но все оказалось проще. Ты позволила мне его осмотреть без всякой покупки и применения шантажа. К сожалению, дом меня тоже разочаровал.

– Развалюха?

– Нет. Просто в нем не оказалось того, чем достоин был бы владеть потомок адмирала.

– Ага! – обрадовалась я – Это означает, что ваш интерес к предку был все-таки не совсем платоническим!

– Нет! – засмеялся в ответ Артемьев.

– Так что же Вы все-таки искали?

Артемьев посмотрел на меня оценивающе и помолчал, будто обдумывал, достойна ли я узнать Великую Тайну. После серьезно произнес:

– Золотую шпагу.

– ?!

– Король Франции даровал ему эту шпагу вместе с дворянством. Пол Джонс с ней никогда не расставался. После его смерти шпаги с ним не оказалось. Ее никто больше никогда не видел.

– Может, он ее продал в тяжелое время?

– Нет. Шпага и тогда уже стоила целое состояние. Ее обязательно сохранили бы. Если бы она тогда осталась в Европе или попала в США, то сейчас, наверняка, числилась бы в какой-нибудь коллекции. Я был уверен, что она затерялась в где-то здесь. Дороги в России в то время были опасными. Пол Джонс вынужден был уехать в Санкт-Петербург практически без охраны. Он не мог рисковать своим сокровищем. Должен был его спрятать и оставить сторожа. Об этом свидетельствуют и условия дарения дома. Макантон не имел прав его продать до визита адмирала. Во время визита адмирал требовал оставить его в доме одного. Зачем? Конечно, для того, чтобы забрать реликвию. Шпага должна была остаться в этом доме!

– Тем не менее, ее здесь нет. Вы сами это проверили, – остудила я Артемьева.

– Увы, – пришлось ему согласиться.

– А сколько она сейчас стоит?

– Сейчас? Сейчас она стоит не одно состояние. Ее ценность как исторического артефакта намного выше, чем ювелирная. И для Франции и для Соединенных Штатов она, практически, бесценна, – он посмотрел на меня.

– И если бы я ее нашла…

В его глазах мелькнула какая-то безуминка. И я подумала, что мне повезло. Повезло, что он не нашел этой шпаги.

– … и не захотела мне ее отдавать, я бы употребил все влияние, на которое мог рассчитывать, чтобы добиться своего. Поэтому с самого начала хорошо подготовился к операции. Узнал все о тебе и о твоей работе. Просчитал все досконально, начиная с легких комплиментов по поводу твоей гениальности в бессмертном искусстве дизайна до легкого флирта в отношениях. И сыграл довольно хорошо. Твое будущее полностью сейчас зависит от меня. Но зачем это мне теперь? Найти я ничего не смог! Ты, действительно, ничего не знала об этой шпаге?

– Я и об истории этого дома узнала от Вас, – пожала я плечами. В его рассказе было намного меньше необычного, чем можно было предполагать. Но кое-что все-таки оставалось непонятным. – Но для того, чтобы получить эту шпагу, не обязательно было доказывать свое родство с адмиралом! Зачем Вы тратили столько времени на бесполезные раскопки? В сложившейся ситуации мне пришлось бы отдать ее в любом случае.

– Ты ошибаешься. Французское правительство, да и солидные частные коллекционеры не будут разговаривать с человеком ниоткуда. Должны быть доказаны законные права на владение и право продажи. Иначе находка будет принадлежать государству.