Книга Радомир. Путешествие в Семиречье - Андрей Карючин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вдруг распахнутыми глазами он заметил, как со дна лодки прыгает Котофей и впивается выпущенными когтями в морду летящего волкодлака.
Лишь только зверь вынужден был зажмурить глаза, как Радомир словно оттаял и, мгновенно пригнувшись, тут же ударил мечом снизу вверх. Острый клинок успел чиркнуть бок промахнувшегося волка, и красные капли крови россыпью легли на белом снегу.
Падая вниз, волкодлак завалился набок и, подмяв под себя Котофея, кубарем покатился вместе с ним по заснеженному склону.
Никто из друзей не видел, что произошло с Котофеем. Сокол с головокружительной скоростью летел дальше вниз, стараясь оторваться от преследователей.
Из трёх настигавших лодку волкодлаков никто не повернул головы в сторону оставшегося лежать позади раненого волка.
Светловзор и Всеслава продолжали выпускать одну стрелу за другой, пытаясь хоть как-то задержать погоню. Но, несмотря на все их усилия, волки неумолимо настигали лодку.
И вот, когда казалось, что уйти уже не удастся, вновь раздался спасительный голос Твастара.
– Держитесь! – воскликнул он и резко открыл ускоритель.
Сокол рванулся вперёд и, отскочив от склона, стрелою взмыл в воздухе. Ближайший из волкодлаков, видя, что добыча вновь ускользает, отчаянно прыгнул, но его когти лишь успели царапнуть бок лодки, оставив на дереве глубокий рваный след.
Быстро пролетев через ущелье, Твастар приземлил лодку на соседней горной вершине и, откинувшись назад, громко выдохнул.
– Ух! Успели! – тихо сказал он, закрывая двигательные заслонки. – Рано нам ещё погибати.
Прислонившись к бортам и тяжело дыша, Всеслава и Светловзор лишь молча похлопали мастера по плечу. Радомир же, несмотря на слабость, с трудом перевалился через борт и, побежав к откосу, стал тщательно вглядываться в склон только что покинутой ими вершины. Но сколько он не старался рассмотреть на белом снегу маленький серый комочек, все было тщетно.
– Да не волнуйся ты так, Радо, – услышал он, весёлый голос Твастара. – Не скоро они в эту гору взберутся. Пока же будут сюда бежать, мы вновь силы двигательные накопим, вниз ускользнём и на другую гору перескочим!
Но Радомир ничего не ответил, а лишь продолжал всматриваться вдаль.
Вдруг сзади кто-то положил ему на плечо маленькую ладошку.
– Что случилось, Радо? – услышал он взволнованный голос Всеславы.
– Котофей, – только и смог вымолвить он в ответ и, закрыв лицо руками, потеряно сел на землю.
От утра до утра видим мы,
как и иное дурное делается на Руси,
и ждём, что настанет доброе,
а ведь не настанет оно иначе,
если силу свою не сплотим
и не возьмём цель единую в мысли наши.
«Книга Велеса», Род III, 8/1
Светлые лучи утреннего солнца вынырнули из-за гор, но не смогли рассеять мглу на лицах славных маленьких странников. Уже долгое время друзья безмолвно сидели плечом к плечу, погружённые в тягостные безрадостные раздумья.
– Глянь ещё разочек, Всеслава! – наконец с мольбой в голосе произнёс Твастар.
Девочка нехотя повернула к нему лицо с красными усталыми глазами.
– Ну не вижу я его, – слабым голосом ответила она. – Словно стена дальше нашей горы не пускает…
– Тогда, назад лететь надобно! – твердо сказал Светловзор. – Ведь не можем мы друга нашего славного в беде бросить!
– Силы не хватит, чтобы вспять долетети, – с досадой схватившись за голову, молвил Твастар. – Надобно до полудня ждать, пока мощи двигательной достаточно скопится.
– Ну, нельзя же тут бездельно просиживать! – воскликнул Светловзор. – Что-то мы можем сейчас предпринять?!?
Всеслава вскочила с места и решительно посмотрела на своих друзей.
– Ты прав, Светловзоре! Стрибога мы о помощи спросим!
Все с удивлением подняли на неё глаза.
– Как это, спросим?..
– А как Родичи наши к нему обращались, так и мы сделаем! – твёрдо ответила Всеслава.
– Стрибог – это же Бог Ветров. Мне про него Родослов рассказывал, – обрадовался Радомир.
– Верно! Стрибог из дыхания мудрого Сварога возродился, – торжественно произнесла девочка. – И обитель его как раз в Рипейских Горах находится!
– Так ведь волкодлаки нас стеной оградили. Как же мы ныне до Стрибога дотянемся? – удивлённо спросил Твастар.
Маленькая чародейка хитро прищурила глаза и решительно молвила:
– Ну, раз уж нам к нему не добраться, то мы его самого сюда призовём!
С этими словами Всеслава взяла Радомира и Твастара за руки, попросила взглядом, чтобы Светловзор замкнул круг и, кивком головы, пригласила всех сесть на землю. Затем она закрыла глаза, и Радомир услышал в голове её размеренный мелодичный голос:
Ветер, ветер, странник вольный, покажись!
Стрибог мудрый, всемогучий, проявись, появись!
Замолчав, Всеслава сильно сжала друзьям руки и, спустя мгновенье, Радомир почувствовал, как лёгкий ветерок, словно чьё-то дыханье, едва заметно коснулся его щеки.
Затем Всеслава повторила те же слова ещё раз. Ветер стал быстро усиливаться и снежным вихрем закружил всё вокруг, ледяными иголками покалывая смельчаков, осмелившихся его потревожить.
В третий раз Всеслава повторила своё заклинание и, вдруг… ветер внезапно стих.
Открыв глаза, Радомир увидел перед собой седовласого старца. Его белая борода доходила до самой земли, а белоснежная мантия, словно сотканная из тумана, медленно колыхалась, как будто по ней пробегали неспешные воздушные волны.
Его взгляд из-под пушистых, белых как снег бровей, смотрел строго и мягко одновременно.
– Почто звали меня, китежане? – громовым голосом вопросил старец.
Всеслава приподнялась на дрожащих ногах и поклонилась старику до земли. Радомир, Светловзор и Твастар ещё некоторое время с открытыми ртами смотрели на произошедшее чародейство, но, быстро спохватившись, также вскочили со своих мест и большим поклоном приветствовали званого гостя.
– Тревожим тебя мы по важности дюжей, всемудрый Стрибог! – бесстрашно глядя старцу прямо в глаза, произнесла Всеслава. – Друга славного верного нам выручить надобно!
Медленно оглядев стоящих перед собой детей с гордыми лицами и пылающими твёрдой решимостью глазами, Стрибог улыбнулся.
– Жив Котофей ваш, хоть и потрёпан изрядно! Забрали его Волкодлаки и вас теперь с ним дожидаются.
Жив!!! Это слово громким звоном заглушило все остальные! Необыкновенная радость нахлынула на всё естество Радомира, а сердце готово было вырваться из груди.
