Книга Четверги в парке - Хилари Бойд

Она посмотрела ему в глаза.

– То, что между нами, так драгоценно. Я не хотела делить это с кем-либо еще, с кем-то из моей другой жизни.

Он кивнул, но она видела, что он не понимает ее.

– Рита – моя ближайшая подруга, но она всего лишь человек, причем очень любопытный, к тому же помешанный на сексе.

Рэй рассмеялся.

– Что ты говоришь!

Она робко улыбнулась.

– Ты же понимаешь? Она видела бы в тебе моего любовника, оценивала бы тебя, рассматривала бы с ног до головы. Так не должно быть.

– Слушай, ничего страшного, не раздувай из мухи слона. – Он обернулся в поисках внука. – Мне пора, они уходят. – Он взглянул на нее еще раз. – Я же говорил тебе, будет нелегко. – Уходя, он на мгновенье прикоснулся к ее обнаженной руке.

– Пока. – Она ждала, пока он не скрылся из виду, потом побрела назад к кафе, где подруга поджидала ее, сидя на низкой стене ограды. Рита ничего не сказала, просто подняла брови.

– Я все испортила. Он подумал, что я стыжусь его.

– А ты стыдишься?

– Конечно, нет!

Теперь пришла очередь Риты обижаться.

– Так, значит, это меня ты стесняешься? Я недостаточно хороша?

– Ну да, – ответила она устало.

– Я видела его, пока вы говорили. Он клевый.

– Клевый? – мысленно она была далеко, с Рэем.

– Ну да, это современный сленг для обозначения сексуальной привлекательности представителя противоположного пола, обычно используется тупыми подростками по отношению к таким же тупым подросткам, – провозгласила Рита.

– Ясно, ясно, – Джини закрыла лицо руками. – О, Рита, все ужасно. Я обидела его. Что мне делать? Может, позвонить ему?

Рита встала, схватила Джини за руку и потащила ее по дорожке.

– Понятия не имею, дорогая. Вы оба ведете себя как дети. Я умываю руки.

* * *

Прошла неделя после того, как Элли выписали из больницы, и малышка снова стала веселой и подвижной, от удара не осталось и следа, кроме небольшого пожелтевшего синяка на виске. Джини много раз навещала ее и видела Алекса и Шанти. По давнишней традиции семьи Лосон больше ни слова не было сказано о случившемся. Алекс, правда, присмирел, а Шанти оказалась чересчур проницательной для спокойствия своей матери, но у нее своих хлопот хватало. Звонок, которого Джини с ужасом ждала после того вечера в больнице, прозвенел тогда, когда она заваривала чай на кухне у себя в магазине.

– Алекс предложил посидеть с Элли. Хочешь, поужинаем вместе? – Джини почувствовала паузу в словах дочери. – Без папы.

– С удовольствием. – Ее дыхание участилось. – Но что я скажу папе? Он захочет пойти.

– Скажи, что это только для девочек. Он поймет. – Голос Шанти прозвучал не враждебно, но все же напряженно.

Кто-то заговорил с ней, и Шанти сразу приняла деловой тон.

– Мне пора, мам. Увидимся в восемь, во французской кафешке на холме?

– Жду с нетерпением, – сказала она, хотя эти слова были бесконечно далеки от правды. Она знала, что Шанти потрясена недавними событиями, и понимала, что ее поведение причинит дочери новую боль, но этого факта оказалось недостаточно, чтобы прекратить свидания с Рэем.

Случай с Ритой возле кафе в парке нарушил полное согласие между ней и Рэем, которое она воспринимала как должное. Она понимала, что это неизбежные последствия сложившейся ситуации, но видеть его расстроенным из-за ее нежелания знакомить его с Ритой было для нее сродни пощечине. Оглядываясь назад, она и сама понимала не больше Риты и Рэя, почему ей надо было устраивать такую глупую шумиху. А так как Рита разобиделась, Джини еще не скоро удалось уединиться и позвонить ему.

Они с Ритой расстались у подножия холма, и Джини побежала домой, стараясь не зарыдать, пока она не запрется в своей ванной. И тогда, как самый настоящий подросток, в чем ее обвиняла Рита, она дала волю слезам. Когда она, наконец, набрала номер Рэя, ее все еще душили слезы сожаления.

– Все в порядке, Джини, – заверил ее Рэй, но по голосу было слышно, что ему обидно. – Мы же знали, что будет нелегко.

– Но ты ведь понимаешь, я бы ни за что на свете не обидела тебя.

– Мое самолюбие временно раздавлено. Так мне и надо за то, что оно вообще есть, – пошутил он.

– Я не стыжусь тебя.

– Да, – сказал он уверенно, – я знаю.

– Мне было так неприятно видеть тебя расстроенным, – прошептала она, не сдерживая слез.

– О, Джини… пожалуйста, не плачь.

– Помнишь, мы с тобой говорили, на кого мы похожи? – рассмеялась она. – Даже Рита назвала нас детьми.

– И как у самых настоящих подростков, жизнь нелегка, по крайней мере, очень напряженна, – сказал он тихо, – но лучше так, чем без тебя.

– Согласна.

* * *

Во французском ресторане было безлюдно; голоса, звон бокалов и посуды доносились снаружи, из небольшого заднего дворика, обнесенного стеной. На небе сгущались грозовые тучи, но было все еще тепло, даже жарко, и мошки летали вокруг свечей, горевших на столиках. Шанти уже поджидала ее, сгорбившись над своим «BlackBerry» за столиком на углу, пытаясь разгрести нескончаемый поток работы. Она улыбнулась матери и отложила телефон.

– Ты как раз вовремя, – сказала она, радуясь, что появился повод отложить работу.

Джини заметила бутылку белого вина, уже открытую, в корзинке со льдом; бокал Шанти был почти пуст. Дочь встряхнула бутылку и налила им обеим.

– Тут замечательно, – сказала Джини и почувствовала искреннюю радость, сидя в наступивших сумерках рядом со своей любимой дочерью. Возможно, Шанти чувствовала то же самое и не хотела портить момент, потому что никто из них не проронил ни слова.

– Как Элли?

– Мам, ты же вчера ее видела, – поддразнила Шанти, прекрасно зная, что ее мама может говорить об Элли до скончания века и все равно не наговориться.

– Просто проверяю. Хотя меня больше волнуешь ты, дорогая. Последняя неделя далась тебе нелегко. – Она не стала уточнять, о каких именно проблемах говорит.

– Не очень, – ответила Шанти со своей привычной прямотой. – Мне трудно забыть то, что натворил Алекс.

Джини ждала, что она продолжит.

– Знаю, ты всегда считала его тупицей; ты это четко обозначила, так что не надо читать мне лекцию о его недостатках, – предупредила она, а затем добавила: – я же не глупая, мам, я прекрасно понимаю, что иногда он бывает эгоистом.

Джини подумала, что это еще мягко сказано, хотя эти слова тоже можно повесить в рамочку, но промолчала, как ее и просили.

– Но ведь это могло повлиять на жизнь Рэя и нанести ему непоправимый урон, знаешь, когда включается синдром «нет дыма без огня». И я пытаюсь представить себе, признался бы Алекс вообще, если бы Элли не ушиблась.