Книга Чревовещатель - Ксавье Монтепен

– Если бы вы меня любили, — начал Жорж.

Госпожа Метцер остановила его жестом. Она побледнела, зрачки ее расширились. Всем своим видом она выражала изумление и ужас.

– Молчите! — глухо произнесла она. — Слушайте!

Она указывала рукой на растворенную дверь. Жорж прислушался. Легкий шум от столкновения с мебелью. Быстрые шаги внизу, на лестнице.

– Кто-то вошел в дом, — прошептала Леонида. — Это не моя горничная, она наверху. Поднимается… Я погибла!

– О, если бы у меня было оружие! — пробормотал Жорж.

Леонида отскочила в угол комнаты, где портьера, такого же серого цвета, как обои, закрывала вход в уборную. Благодаря искусству обойщика трудно было отличить эту портьеру от стен. Госпожа Метцер подняла портьеру, отворила дверь, подошла к Жоржу, взяла его за руку и втолкнула в уборную, затем заперла дверь на ключ и спрятала его за корсетом. Шаги ночного гостя приближались.

XXXIII

Вернемся к Ракену, которого мы оставили на бульваре Босежур. Как ни было темно, он заметил, как отворилась решетка и Жорж вошел.

– В добрый час! — пробормотал Ракен с циничной улыбкой. — О, он не так наивен, как я предполагал, этот милейший лейтенант. А малютка-то какова, с ее видом неприкосновенной святости! Итак, наш офицер проведет два-три приятных часа наедине с прекрасной блондинкой. Я могу спокойно покурить, не боясь, что мне помешают. Тем не менее, если бы Жорж Прадель предложил мне поменяться местами, я не заставил бы себя просить!

Ракен достал из кармана кисет с табаком и коротенькую трубку. Закурив, он стал прохаживаться взад-вперед. Вдруг остановился и прислушался. В отдалении раздавался шум шагов.

«Идут сюда, — подумал Ракен. — Черт возьми, а если это ночной патруль? Станут, пожалуй, расспрашивать, а это неприятно». Он потушил трубку, слабый огонек которой мог выдать его, и снова спрятался за деревом. Незнакомец приближался быстро. Вскоре Ракен разглядел низенького толстого человека с чемоданом в левой руке. Тот остановился перед решеткой, опустил на землю чемодан и пытался попасть ключом в замочную скважину.

«Неужели я грежу? — изумился Ракен. — Да это же сам супруг! Решительно, сам дьявол за нас!» Он вышел из-за дерева в решительную минуту, когда ключ попал в скважину, и сказал:

– Два слова, милостивый государь, если вам будет угодно.

Толстяк вздрогнул и быстро обернулся. Послышался сухой треск взводимого курка.

– Ни шагу, или я вас убью! — сказал он с угрозой в голосе.

Трус, который думает, что он в опасности, очень опасен — Ракен это знал.

– Погодите стрелять! — пробормотал он, отступая. — Я не вор, господин Метцер.

– Вы меня знаете? — спросил тот.

– Черт возьми! И вы меня знаете! К несчастью, здесь темно. Я Ракен. Хотите, я зажгу спичку и покажу вам свою физиономию?

– Не нужно, я узнал ваш голос.

– Ну вот и хорошо. Уберите оружие.

– Но что вы тут делаете?

– Это покажется вам смешным. Жду вас! Мне сказали, что вас нет, но, быть может, вы вернетесь сегодня вечером. С час я стою здесь. Уже хотел уйти.

– Что же вам нужно от меня?

– Заключить с вами сделку.

– У нас нет никаких общих дел.

– Ошибаетесь, господин Метцер.

– В таком случае поговорим завтра.

– Завтра будет слишком поздно. Сейчас или никогда! И если вы дадите мне уйти сейчас, вы будете очень жалеть завтра.

– Говорите же, только поскорее.

– Господин Метцер, вы кое-кого ненавидите. В особенности одного человека. Хотите, я назову имя?

– Говорите.

– Жорж Прадель, не правда ли?

– Правда.

– Жорж Прадель покинул Африку.

– И вы знаете, где он? — В голосе господина Метцера послышалось явное волнение.

– Я скажу вам, если вы дадите мне сто франков.

– Это уж слишком! Слишком дорого!

– Как? Вы торгуетесь? Тогда до свидания.

– Пятьдесят франков.

– Сто, и ни су меньше. Решайтесь, или я уйду. И кто будет в проигрыше? Вы не осмелитесь выйти из дома с вашей женой из боязни столкнуться где-нибудь с красивым лейтенантом.

– Хорошо, я согласен. Только отойдите на несколько шагов, пока я приготовлю деньги.

– Трогательное доверие! — со смехом пробормотал Ракен, но исполнил желание господина Метцера.

Последний достал портмоне, а затем протянул Ракену золотые монеты.

– Итак, вам заплачено, говорите скорее.

– Будьте спокойны, ваши деньги не пропадут даром. Жорж Прадель прибыл в Париж несколько часов назад и остановился в Гранд-отеле. Подождите, это не все. Госпожа Метцер, без сомнения, из желания развеяться в ваше отсутствие, отправилась сегодня вечером в театр.

– Одна?

– Нет, с пожилой дамой, которая живет в Пасси, возле станции.

– Знаю, продолжайте.

– И вообразите, я случайно оказался в том же самом театре, и, к моему удивлению, Жорж Прадель также был там.

Господин Метцер топнул ногой.

– Свидание! — в бешенстве пробормотал он. — Это свидание!

– Я не знаю, — с невинным видом ответил Ракен.

– И лейтенант позволил себе заговорить с моей женой?

– В театре нет. Но вы не сомневаетесь, я думаю, что он последовал за ней до самого дома.

– Жорж Прадель и госпожа Метцер говорили друг с другом?

– О, ясно же, что не стоило ехать сюда из театра, чтобы не сказать ни слова по приезде. Да, они говорили друг с другом, и вам будет небезынтересно узнать, что их разговор еще продолжается.

Господин Метцер задрожал.

– Я плохо понимаю, — сказал он, — что это значит?

– Это значит, что лейтенант вместе с вашей женой вошел в ваш дом и еще не выходил.

Даниель Метцер схватил Ракена за руки и стал яростно трясти.

– Негодяй! Если это правда, почему ты не сказал мне сразу?!

С этими словами Метцер бросился в палисадник. Ракен же в восхищении потирал руки.

– Положительно, мне везет! Полагаю, что Жорж Прадель не отправится завтра в Рошвиль!

Даниель Метцер, с которым после мы познакомимся поближе, был евреем тридцати пяти лет, толстым и маленьким. Он родился в Берлине, но давно уже обосновался во Франции. У него было угловатое лицо с выдающимися скулами и узким лбом, орлиным носом и светло-серыми глазами, рыжие, от природы курчавые волосы и короткая густая борода того же цвета. Оставив Ракена, он бросился к дому и нашел дверь в галерею отворенной. «Этот негодяй не обманул меня! — подумал он. — Жорж Прадель в моем доме!» Желая пробраться в темноте, он натолкнулся на кресло, которое загремело, упав. Этот шум и услышали Леонида с Жоржем.