Книга Хозяин Стоунгрейв-Холл - Хелен Диксон

Виктория пыталась справиться с этой ситуацией, училась не робеть на мероприятиях эгоцентричных, потакающих своим желаниям людей. Пыталась улыбаться и привыкнуть к сборищам, хотя и не любила их. Чувствовала себя одинокой и незначительной.

Здесь ее лишь терпели, а больше было некуда пойти.

Виктория поведала Фенвикам все обстоятельства, приведшие к отмене бракосочетания с Лоуренсом. Хотя те относились к ней с пониманием и оберегали ее от унизительных сплетен, что само по себе ставило ее в положение виноватой, долго терпеть все это было невозможно.

К решению одной из проблем Виктории подключилась леди Элсуорти. Узнав, что девушка ищет место гувернантки, сообщила, что из надежного источника узнала, будто мистеру и миссис Левинсон, богатой американской паре, нужна английская гувернантка для дочерей семи и пяти лет. Американцы остановились в гостинице «Палтни» и вскоре собирались вернуться домой.

Не теряя времени, Виктория написала письмо, предложив свою кандидатуру, и почти сразу получила приглашение на собеседование. Зная, что Натан остановился там же, Виктория известила его о том, что желает встретиться с ним. Она уже некоторое время думала об этом. Назначив день и время, она написала, что поймет, если он не пожелает встретиться. Был ли это безрассудный шаг или нет, она считала его верным. Возможно, Натан все еще не хотел иметь с ней ничего общего, но попытаться стоило.

Собеседование прошло хорошо, мистер и миссис Левинсон ей сразу понравились. Они были дружелюбны, дети – вежливы. Все вели себя просто восхитительно. На собеседование были приглашены еще две леди. Американская пара обещала связаться с ней, когда сделает окончательный выбор. Виктория была полна надежд. У нее еще осталось время до встречи с Натаном, если тот решит прийти. День только начинался, в гостинице царила тишина. Виктория заглянула через дверь в роскошно обставленную столовую, где сверкали канделябры, озаряя позолоченные вещи, столовое серебро и изящный фарфор. У нее сильно билось сердце от страха, надежды и неопределенности. Она заметила Натана раньше, чем он ее, и взглянула на него новыми глазами. У него такие же светлые волосы, что и у нее, правда, на этом сходство заканчивалось. Он унаследовал глаза их матери, держал голову, как она. Необъяснимая боль охватила Викторию. Натан заметил ее, остановился и уставился во все глаза. Она чувствовала, тот изучает ее. Он казался отстраненным, поджал губы. Это тронуло ее. То обстоятельство, что Натан согласился прийти в церковь во время свадьбы, говорило, что он, возможно, изменил свое отношение к ней. Но это было тогда. Как брат Лоуренса, осознающий свою близость к нему, он будет презирать Викторию за то, что она бросила его, причинила боль и стала поводом для скандала.

Натан медленно приближался к ней. Не сводил с нее глаз и будто собирался что-то сказать. Вдруг его взгляд стал холодным, хотя, к счастью, не враждебным. Однако ее ждало еще большее удивление. Виктория заметила в глазах Натана сострадание, какую-то настороженность, сожаление и невольно почувствовала к нему симпатию. Как бы плохо она ни думала о нем, он все-таки ее брат.

– Значит, вы здесь! – заговорил Натан, устремив неподвижный взгляд на молодую женщину, бросившую его брата в день свадьбы. Несколько недель после этого он пристально наблюдал за Лоуренсом. Тот предавался размышлениям, работал, его единственным развлечением стала верховая езда, только теперь Лоуренс безжалостно заставлял своего скакуна преодолевать трудные препятствия, скакал безрассудно, что не на шутку встревожило брата. Когда Лоуренсу стало невмоготу, он отправился в Лондон по делам. – Как мило, что вы нашли время нанести мне светский визит. Не сочтите за назойливость, если я спрошу, где вы остановились?

– Я приехала в Лондон с Фенвиками. Мы остановились у леди Элсуорти, матери миссис Фенвик. Я могу представить, о чем вы, наверное, думаете, – ответила Виктория примирительно.

– Не думаю, что вы способны на это, – резко прервал Натан. – Если бы вы могли читать мои мысли, пришли бы в ужас. Вы будете поражены, если узнаете, что может подумать мужчина.

– Боюсь, я не способна на это, – спокойно ответила Виктория, сжимая ридикюль.

– Мисс Льюис, вам во многом предстоит объясниться.

– Я уже сделала это, все объяснила Лоуренсу. Не стану повторяться.

Натан нахмурился и с любопытством взглянул на нее, но не стал обсуждать ее ответ.

– Не понимаю, к чему эта встреча. Вы представляете, какой скандал разразился после вашего бегства в Йоркшире и в Лондоне? Осмелюсь заметить, всему Лондону захочется узнать, что вы скажете в свое оправдание.

– Ничего не скажу. Я здесь не для того, чтобы угождать сплетникам.

– Тогда я вынужден просить вас держаться от Лоуренса подальше. Не позорьте его больше того, что вы уже сделали! Поздравляю вас, мисс Льюис. Перед всем миром вам удалось сделать посмешище из великого человека.

Виктория с вызовом задрала голову. Осуждение Натана вызывало в ней бунт.

– Думаю, я могла бы загладить вину, если бы после этого вам стало лучше. Я могла бы дать объявление в газетах, заявив, что это он бросил меня, – с усмешкой сказала она.

– Это немного обнадежило бы, – с такой же усмешкой ответил Натан, – но я знаю, Лоуренс даже не думает вернуть свою честь в ущерб вашей. Однако вам стоит попытаться осуществить свое намерение. Это могло бы убедить его в том, что вы и вправду раскаиваетесь.

– Раскаиваюсь? – Глаза Виктории потемнели. – Нет, вряд ли. В тот день мне тоже нанесли оскорбление.

– О чем это вы говорите?

– О вас, мистер Рокфорд, или, может быть, мне звать вас Натаном, поскольку я предполагаю, что вы приходитесь мне единокровным братом?

Мгновение Натан изумленно смотрел на нее. С тех пор как несколько лет назад стало известно, что у него есть сестра, само ее имя звучало для него как проклятие. Однако сейчас, встретив ее, он не знал, что и думать, тем более как относиться к ней. Обычно он скрывал боль и обиду, связанные с его рождением.

– Вам это известно?

– Да. Я знаю, что у нас одна мать. Мне не следовало приходить сюда, но я хотела увидеться с вами.

Лицо Натана окаменело, будто он принял решение держать себя в руках.

– Мне вам нечего сказать, – заявил он хрипло. Видно было, что эмоции готовы взять верх над ним. – Мне не хочется говорить об этом, не сейчас. Я думаю, вам следует уйти.

– Разве вам не хочется узнать о своей матери?

– С какой стати? – Проглотив обиду, Натан отвел взгляд. – Она вычеркнула меня из своей жизни, отказавшись от меня. Кто мог пойти на такое, кроме бессердечной, бесчувственной женщины?

Виктория не стала спорить с ним, однако считала, что должна защитить мать, несмотря на обиду, которую чувствовала всю жизнь.

– Мать не отказалась от вас. Она не была бессердечной. Мать была хорошей, доброй, верной и любящей.

Натан скривил губы от боли. Когда он снова взглянул на Викторию, та заметила в его глазах ту же боль и обиду, которую испытывала сама.