Книга Покоренная горцем - Пола Куин

— Я намереваюсь завоевать благосклонность Вильгельма, — заявила Джиллиан.

Маска невозмутимости, которую горец так старательно сохранял, мгновенно спала с его лица.

— Вильгельма?! — изумился он.

— Да, принца.

Колин посмотрел на нее так, словно у нее только что выросла вторая голова. Затем он взял себя в руки, и лицо его выражало теперь лишь легкий интерес.

— Вы верите, что принц поможет вам?

— Он поклялся, — ответила Джиллиан.

— В самом деле? Когда же?

Она покосилась на Джорджа, затем тихо сказала:

— Много раз… в письмах. Он — моя единственная надежда. Джеффри об этом ничего не знает, как и Джордж. Могу ли я просить вас, чтобы вы…

Он поднял руку, останавливая ее.

— Позвольте мне понять вас правильно. Так вы тайно переписываетесь с Вильгельмом Оранским? Но каким образом? Что вы ему писали?

— Я сообщаю ему новости, которые приносят сюда некоторые солдаты. Я написала ему, что идея получить официальное приглашение из Англии, чтобы избежать большой войны, принадлежит вовсе не Джеффри, а моему отцу.

— В самом деле? — спросил Колин. И чувствовалось, что он и на сей раз был изумлен.

— Да. Я написала ему, — правда, Джеффри утверждает обратное, — что только деньги и влияние моего отца помогли убедить этих семерых подписать приглашение. Мой кузен не имеет ни мозгов, ни средств, чтобы довести дело до конца. И, тем не менее, он намерен воспользоваться доверием и благосклонностью Вильгельма, когда тот прибудет. Я должна добиться, чтобы этого не случилось.

Колин молчал довольно долго, заставив ее задуматься о том, не сказала ли она ему слишком много. Наконец, глубоко вздохнув, он произнес:

— Значит, вам известны имена семерых, подписавших петицию?

— Пока я знаю только шестерых. Мы с принцем никогда не обсуждали имена людей, выбранных моим отцом. Было много желающих, но им потребовалось только семеро. Я знаю, кто они, потому что Джеффри развлекается, дразня меня близким прибытием Вильгельма после каждой подписи под приглашением. Граф Шрусбери и виконт Ламли последними поставили свои имена. Генри Сидни, граф Ромни и Эдуард Рассел были перед ними.

— Значит, не хватает еще двух подписей?

Джиллиан покачала головой.

— Только одной. Граф Денби подписал первый.

— А последним, без сомнения, будет ваш отец.

— Нет. Мой отец слишком труслив, чтобы выступить против короля. Ведь Вильгельм, возможно, потерпит поражение. Вот почему он позволяет Джеффри пользоваться всей славой. По крайней мере — сейчас.

— Вы так безжалостно отзываетесь о своем отце… Но почему? — Колин пристально посмотрел на дочь графа.

— Он, не задумываясь, вышвырнул меня с сыном из дома — так солдат срубает голову своему самому ненавистному врагу.

— А ваша мать?..

— Она позволила ему это. — Джиллиан равнодушно пожала плечами, ибо в душе у нее уже ничего не осталось. — Единственное, что сможет разлучить меня с моим ребенком — это смерть. А принц — моя единственная надежда.

Джордж всхрапнул — и вдруг открыл глаза. Затем криво улыбнулся им обоим и снова заснул.

— Нам нужно прекратить этот разговор, — понизив голос, предостерегла Джиллиан.

— Да, конечно. — Колин кивнул с явным облегчением. — Тогда расскажите мне об Эдмунде.

И тут Джиллиан охватили смешанные чувства. То было чувство благодарности, недоверия… и что-то еще, от чего у нее сжалось сердце и защипало глаза от подступивших слез. Ведь прежде ни один мужчина не проявлял интереса к Эдмунду.

Она начала с самых простых фактов — возраст мальчика, его любимые сказки и игры, нравившиеся ему больше всего. Колин улыбнулся, когда она сказала, что «крестики-нолики» входили в их число. Когда он спросил об отце Эдмунда, Джиллиан сказала правду. Она была слишком юной и глупой, но предпочла остаться с сыном, а не продолжать жизнь избалованной аристократки.

— Значит, вы не скучаете по светской жизни?

Джиллиан покачала головой.

— Скучаю ли я по балам и притворным улыбкам, надоевшим мне до слез? Нет, совершенно не скучаю. Кроме того, после стольких лет, когда я отказывала всем моим поклонникам, отец скорее всего попытался бы выдать меня за какого-нибудь старого и скучного английского лорда.

Колин снова улыбнулся, и у нее перехватило дыхание от блеска его глаз, сверкавших как драгоценные камни.

— Почему-то я не думаю, что вы бы согласились на это.

— Вот поэтому я и сказала «попытался бы».

Джиллиан решила, что широкая улыбка горца была столь же убийственна, как и легкая усмешка на его губах. Они разговаривали так несколько часов, обмениваясь улыбками и даже по временам — смехом. И вот наконец за узкими окнами забрезжил рассвет.

«Это была самая чудесная ночь в моей жизни», — решила Джиллиан уже после того, как разбудила Джорджа, предупредив, что им с Колином необходимо уйти.

Единственное, что могло бы сделать эту ночь еще прекраснее, — это если бы Колин поцеловал ее.

Глава 18

Колин едва избежал удара в грудь и поспешно пригнулся, чтобы второй удар не снес ему голову. Он поднял руку, чтобы остановить яростную атаку Гейтса. Проклятие! Он ведь знал, что не стоило практиковаться этим утром, когда все его мысли занимала леди Джиллиан. Подумать только!.. Вильгельм Оранский — ее единственная надежда! Когда она сообщила ему о своих планах — о действиях, которые уже предприняла, чтобы вырваться из лап кузена и спасти себя и своего сына, — он даже не знал, что на это сказать. Ома тайком отсылала письма голландскому принцу! Дьявол, он до сих пор не мог в такое поверить. Леди Джиллиан оказалась шпионкой Вильгельма, причем очень способной, если Гейтс и впрямь не знал об этой переписке. Она совершила предательство, выступив против короля Якова. И что ему, Колину, следовало сейчас делать? Ничего! Он ведь понимал, почему она так поступила. Но как сможет принц спасти ее от кузена? Сдержит ли он свое слово? Очень сомнительно… Да и в любом случае нельзя было допустить, чтобы Вильгельм захватил власть.

— Вы очень рассеянны, — сказал капитан, убирая меч в ножны.

Да, верно. Несмотря на все доводы разума, призывавшего его держаться подальше от Джиллиан, Колин понимал, что проигрывает эту битву. Он не мог дождаться, когда снова ее увидит. Но не из-за тех сведений, которыми она располагала о его врагах. Боже милостивый! Он и предположить не мог, что именно от нее узнает то, что так долго искал. Что еще она знала? Когда Вильгельм планирует прибыть? Он мог бы спросить ее об этом вчера, но со всеми ее разговорами о том, как она надеется на принца… Ох, он просто не смог заставить себя и дальше задавать ей вопросы. Но ему хотелось слышать ее голос, хотелось смотреть на нее снова и снова. В ней не чувствовалось ни тени высокомерия, она была необычайно открытой и искренней. И все, чего она хотела от жизни, — это быть счастливой и видеть счастливым своего сына. Ее красота манила его, но еще более привлекал ее характер — ее доброта, отвага и искренность притягивали так, что не было сил устоять.