Книга Объявляю убийце голодовку - Инна Павлова

— Две штуки баксов! — нагло заявил поверженный враг.

— И только? — лицемерно удивилась я. — Уж требовал бы сразу десять. Чего мелочиться?

По какой причине визитер решил удовольствоваться столь скромной цифрой, я так и не узнала. Он молнией метнулся к выходу и, захлопывая за собой входную дверь, посулил мне большие неприятности. В самом ближайшем будущем.

Вот и не слушай после этого прозорливую Аллочку! Только почему истина изрекается ее устами в трех-пяти случаях из ста? И как мне прикажете догадываться, какой именно ее прогноз сработает? Может быть, попытаться проследить закономерность и составить график?

Прокручивая в голове всякую ахинею, я бодренько, как давеча подружка, набивала сумку своим барахлом. Не то чтобы я ожидала немедленного нападения, но как-то не вдохновляла перспектива провести ночь по соседству с разъяренным уголовником. Особенно если у него нет проблем с отпиранием замков. Может, я, конечно, дала слабину, но, в конце концов, я сейчас не в лучшей физической форме, и, кроме того, у меня куча совершенно неотложных дел. Теперь еще и отмычку добывать придется по новой. А денег-то как жалко! Вот ведь негодяй!

В свое гнездо я прибыла уставшей и раздраженной донельзя. Аллочка, собиравшаяся отчитать меня за ночную побудку, накопившиеся претензии оставила до более благоприятного момента. Спать! Спать! И еще раз спать! Как учит нас реклама, двигатель прогресса, я этого достойна. Если я обхожусь уже бог знает сколько без еды, это совсем не значит, что мне и спать не обязательно.

— И не вздумай меня будить! — предупредила я подругу, перед тем как погрузиться в сладостный глубокий сон. — У меня по плану десяти-, нет, двенадцатичасовая релаксация. Если я пробужусь хотя бы минутой раньше, из-за того, что тебя мучают дурные предчувствия или ты не привыкла спать не у себя дома, то я за себя не отвечаю! Следующую ночь ты проведешь на улице!

Аллочка благоразумно промолчала, и я, наконец, заснула. Часа на два. Или даже больше.

Глава 14

Проснулась я от неприятного ощущения, что в комнате есть кто-то еще. Аллочка, разумеется, не в счет. Она в кухне на кушетке, да и потом, ее присутствие меня не напрягает.

Потянувшись к выключателю, я припомнила события минувшего дня и спросила себя, когда же кончатся мои мучения.

Вообще-то я не из пугливых, и, если бы на данном конкретном отрезке жизненного пути мне не попадались трупы или озверевшие уголовники, не угрожали встречи с убийцами и еще менее желанные разборки с властями, глядишь, я отреагировала бы спокойней на появление покойника в собственной спальне. И держалась с большим достоинством. В сложившихся же обстоятельствах я сорвалась. Испустила серию воплей, разбудивших, вероятно, всю общественность квартала. Сон подруги, как и следовало ожидать, я не потревожила.

Тот факт, что усопший еще и разговорился, может, конечно, кого-нибудь бы и успокоил, а то и обрадовал (кто-то ночи напролет вертит столы, чтобы добиться сходного эффекта), но лично я как-нибудь бы обошлась и молчаливым покойником. Если уж никак нельзя было отбрыкаться от него совсем.

— Уймись ты, наконец! Соседей разбудишь!

Спохватился! Да они вон уже в стенку долбятся! От возмущения я сбилась с дыхания, и в наступившей тишине незваный гость получил возможность самолично убедиться в коллективном негодовании разбуженной общественности.

— И чего ты так орешь?! Я был о тебе лучшего мнения!

Скажите пожалуйста! Можно подумать, я теперь от огорчения ни спать, ни есть не стану! Тьфу ты! Есть я уже и так давно перестала, мне теперь только сна лишиться!

— Слушайте! — не выдержала я, позабыв о своем хорошем воспитании, обязанностях хозяйки и общепринятой деликатности по отношению к усопшим. — Если вас так тяготит причиненное соседям неудобство, вы можете лично пойти и извиниться. Причем начать советую с алкашей напротив, а даму с собачкой из квартиры подо мной оставить напоследок. Там питбуль, хотя и более доброжелательный, чем его хозяйка.

— Ага, прямо щас и пойду! — еще больше окрысился покойник. — Заняться мне нечем!

Я потихоньку закипала и испытывала все меньше сострадания к подлому симулянту. И вообще, что за манеру взяли разные придурки вторгаться в мое жилище без приглашения и лишать меня заслуженного отдыха и сна! Мало мне рецидивиста, теперь все ко мне ходить станут!

Лжепокойник сделал паузу для вдоха, и я решительно перехватила инициативу:

— Слушайте, а кто вам, собственно, позволил…

— Да не лезьте вы с глупостями, — начал заводиться мерзавец. У него даже хватило нахальства обозвать меня занудой. — Я по делу, а тут…

Что именно его не устраивало, я примерно себе представляла, но наверняка так и не узнала. В дверь заколотили и затрезвонили одновременно.

— А, черт, — выругался нахал, и в этот момент загудело у него в кармане. — Да иду, иду, — рявкнул он в трубку мобильника и кинулся к окну.

Мне же пришлось накидывать халат и тащиться на переговоры с соседями.

Если кто не имел аналогичного удовольствия, особенно в ночи, очень рекомендую. После эдакой встряски остальные неприятности кажутся легкими недоразумениями. Особенно если и ваша соседка до перестройки лет двадцать пребывала на руководящем посту и не утратила ни наработанных навыков общения с людьми, ни запаса прочности голосовых связок. И чего ей по ночам не спится? Вон Аллочка как легла, так и сопит себе тихо-мирно. Что значит чистая совесть и здоровый образ жизни!

— Ты что это себе позволяешь?! — Дама из нижней квартиры стояла в угрожающей позе, несомненно подсмотренной у своей питомицы.

Мне даже показалось, что сзади, на упитанной попе, у нее из стороны в сторону мотается лысый обрубок хвоста. Тонкие пластмассовые бигуди щетинились безобразными иголками, а отвисшие щеки в сине-красных прожилках тряслись от негодования.

Вот, и эта туда же! Ну просто тьма народу готова лишить себя ночного отдыха, чтобы только попенять мне на какие-нибудь недостатки. И главное, как деликатно выражаются!

— Ночь на дворе, а она с хахалями разборки устраивает!

Во избежание обострения конфликта, я попыталась было скоренько признать свою вину и удалиться досыпать, но отпускать меня мадам не собиралась.

— И почему у тебя вечно какие-то проходимцы толкутся, непрописанные личности проживают?! Мы, жильцы, подадим коллективную жалобу!

Она бы еще партсобранием пригрозила. Или общественным порицанием.

Слушать зловредную бабу осточертело, и я захлопнула дверь. Все, что Тамара Альбертовна не успела мне высказать, она вполне может поведать своей питбулихе. Уверена, друг друга они понимают с полуслова, потому как родственные души. Хотя, честно говоря, с ее Златой договориться мне было бы легче. Секретарем заводской парторганизации она все-таки не работала.

Утром я нарвалась на очередной втык. На сей раз от подруги. Замороженные овощи, единственное, что она откопала в холодильнике, в ее представлении ничего общего с продуктами, пригодными к употреблению, почему-то не имели.