Книга Французские дети едят все - Карен Ле Бийон

Последняя неделя прошла примерно в том же духе. Я не верила своим глазам. Оказывается, Софи вполне способна обойтись без еды в машине, зная, что дома ее ждет вкусный полдник. А Клер все повторяла за сестрой, хоть и капризничала поначалу из-за того, что нельзя есть в коляске. Моя подруга Селин посоветовала отвлечь ее книжками со стикерами – любимыми помощниками французских родителей. Такие книжки развивают крупную моторику, к тому же не пачкают, как краски для рисования.

Теперь, когда еду в качестве отвлекающего маневра использовать было нельзя, такие книжки мне очень пригодились. И не только они: я начала больше гулять с детьми. Я вынуждена была придумывать для нас всякие занятия, помимо еды, и нафантазировала кучу всего интересного: мы «охотились за сокровищами», играли в слова, строили домики, играли в прятки.

А еще, хотя у меня совершенно нет никаких художественных способностей, мы с ними начали заниматься всякими поделками. Раньше мне казалось, что рисовать и лепить – только грязь разводить, мне проще было предложить детям поесть, чем брать на себя лишние заботы и устраивать «арт-проекты», как называла эти занятия Софи. Но теперь, когда Софи просила порисовать или полепить, я старалась ей угодить. А еще чаще старался Филипп, более одаренный в этом плане, и девочки с удовольствием занимались с ним всякими поделками. Было в этом дополнительное преимущество: они больше времени проводили с папой. (А я дипломатично помалкивала, хотя многие из папиных «проектов», на мой взгляд, не имели никакой развивающей ценности: например, большая больница из нескольких сотен деталей лего, которую Филипп купил «для девочек», но собирал сам, а те лишь терпеливо наблюдали.)

Прошло три недели с тех пор, как мы начали осваивать новый этап моего плана. Все шло даже слишком хорошо. Девочки уже не так часто просили «чего-нибудь вкусненького». Казалось, они привыкли к новому распорядку. Мы решили, что не будем больше составлять примерные меню. По выходным дети просматривали кулинарные книги и выбирали пару новых рецептов, но в общем их (и меня) устраивало то, что я давала им на полдник.

Самое удивительное – девочки не требовали, чтобы я кормила их перед сном. А мне очень не хватало нашего вечернего перекуса. Я скучала по минутам мирного единения поздними вечерами, когда мы с девочками втихомолку жевали что-нибудь на кухне – сонные, они вели себя очень благодушно. Мы приглушали свет, и кухню наполнял волшебный покой. Скучала я и по второму перекусу – поздним вечером, с Филиппом, когда дети уже легли спать. К счастью, мы нашли, чем заняться.

Джо, очень довольный нашим переходом на французский режим, по выходным вечерами приходил покараулить детей, когда те уже уснули. Мы с Филиппом стали ходить в кино. В нашей деревне кино показывали всего раз в неделю в местной ратуше (она же общественный центр, театр, банкетный зал и фитнес-клуб). Еще мы ходили в бар с Эриком и Сандрин или с другими парами. Эти вечерние вылазки очень поднимали Филиппу настроение, ведь мы никуда не ходили вдвоем с тех пор, как родилась Клер.

Одним словом, отказ от кусочничества прошел гораздо более гладко, чем я предполагала, и принес много радости – по крайней мере нам с Филиппом. Но меня по-прежнему глодали сомнения: а каково девочкам без их любимых лакомств? Довольны ли они новым режимом? Ответы на эти вопросы я получила, случайно подслушав их разговор перед ужином (и поняла, что в жизни нашей семьи наступил новый этап).

– Я хочу есть, – сказала Клер.

– Я тоже, – ответила Софи. – Но не волнуйся! – весело продолжала она. – Зато за ужином хорошо поешь! Осталось всего два часа. Пошли посмотрим, что там у мамы в меню!

Так они и сделали.

Глава 8

Страна неспешных застолий
Важно не только что мы едим, но и как мы едим

Ah! vous dirai-je, Maman,

Ce qui cause mon tourment.

Papa veut que je raisonne,

Comme une grande personne.

Moi, je dis que les bonbons

Valent mieux que la raison.

Мамочка, мамочка,

Позволь рассказать,

Отчего так грущу:

Папа хочет, чтобы я рассуждал,

Как взрослый.

А мне мой леденец

Дороже рассуждений!

Французская детская песенка XVIII века (до сих пор одна из самых популярных)

К концу апреля, то есть через девять месяцев после приезда во Францию, наш семейный пищевой эксперимент разворачивался вполне успешно. Девочки открыли для себя множество новых продуктов. Мы ели по режиму – как французы, четыре раза в день. Я больше не использовала сладости как подкуп, награду или способ отвлечь их от чего-либо. Семейные ужины стали нам в радость и очень сплотили нашу семью. А приготовление блюд французской кухни, как оказалось, отнимает не так уж много времени: простые рецепты, которые я освоила, были очень быстрыми. Конечно, иногда мы возвращались к прежним привычкам. В конце долгого рабочего дня я порой так уставала, что просто варила макароны. Бывало, девочки капризничали и привередничали за столом. И хотя мы питались разнообразно, блюда все же начали повторяться, а новые продукты не появлялись на нашем столе так часто, как в январе. Но в целом мы очень продвинулись, семейные обеды и ужины теперь приносили нам намного больше радости, хоть их нельзя было назвать идеальными.

Однако при всем том я по-прежнему не рвалась проводить время за плитой. Обычно оставляла готовку на последний момент и быстро что-нибудь «сооружала». Мне казалось, таков уж мой темперамент: я быстро хожу и говорю, часто раздражаюсь, когда люди что-то делают медленно. Я даже гордилась, что готовлю и ем так быстро. Зачем тратить время на еду, когда можно заняться чем-то еще? Я часто съедала ужин за минуту, потом вставала и мыла посуду, пока остальные доедали. Филиппу очень не нравилась моя склонность делать несколько дел одновременно: он же француз, и за столом ему хотелось расслабиться. Но когда он пожаловался мне на это, я встала в позу.

– Я всегда ела так быстро, и не вижу в этом ничего ненормального! – выпалила я однажды, когда муж в очередной раз пожурил меня за то, что я быстро выскочила из-за стола.

– Я занята! Мы работаем не тридцать пять часов в неделю, как дома. У меня нет времени просиживать за столом часами! Я люблю много работать! – торжествующе заключила я и, не удержавшись, добавила: – Гораздо больше, чем некоторые французы!

Тут я допустила стратегическую ошибку. Ведь уже на следующий день Филипп сунул мне под нос статистические исследования, чтобы доказать мою неправоту. Он попросил Веронику проверить, верны ли они, потом распечатал и с довольным видом прикрепил к холодильнику, на котором уже не было живого места. (Вообще-то, не так уж плохо иметь в золовках журналистку, специализирующуюся на экономике, но иногда это играет против меня!)