Книга Виват император! - Роман Злотников

— И все же, как вы можете заметить, все перечисленные вами страны получили монархию как бы в наследство, счастливо избежав крупных революционных потрясений. А страны, прошедшие по схожему с нашим пути, через революцию и гражданскую войну, совершенно не собираются возвращаться к столь архаичной, да-да, я на этом настаиваю, форме государственного устройства. Из семи наиболее экономически и технологически развитых государств только два — Великобритания и Япония — являются монархиями, а такие бывшие монархии, как Франция, Германия, Италия, не испытывают по бывшей королевской семье никакой ностальгии, не говоря уж о США и Канаде, которые никогда монархиями не были.

Его оппонент рассмеялся. Профессор позволил эмоциональному всплеску возобладать над логикой и допустил досадную оплошность. Что ж, это бывает даже с весьма образованными и искушенными в дискуссиях людьми.

— Полноте, профессор, если даже два из семи наиболее экономически и технологически развитых государств являются монархиями, то уже это одно вряд ли позволит считать монархию «архаичной формой государственного устройства». К тому же вы ошиблись. Таких стран — три. Кстати, как вы можете объяснить, что граждане двух современных и экономически мощных государств, де-факто являющихся абсолютно независимыми, на протяжений вот уже нескольких десятков лет продолжают упорно отвергать свою реальную независимость, оставаясь де-юре колониями, доминионами? Я говорю об Австралии и Канаде. И это несмотря на то, что противники отделения не только не могут выдвинуть каких-либо серьезных обоснований своей позиции, кроме верности трону и королеве, но и не доставляют себе особого труда заниматься этим, а сторонники, наоборот, предъявляют обществу очень серьезные политические, экономические и социальные резоны.

Например, оставаясь доминионами, эти государства рискуют быть втянутыми в абсолютно чуждые их интересам военные конфликты типа того же Фолклендского. Но население этих государств неизменно, референдум за референдумом, проваливает идею отделения. А вот, скажем, такое мощное, но чисто демократическое государство, как Соединенные Штаты, фактически присоединив к своей территории Пуэрто-Рико, на протяжении уже нескольких десятилетий никак не может утвердить этот факт де-юре. Поскольку пуэрториканцы, тоже вот уже несколько референдумов подряд, неизменно отказывают своим политикам в праве гордо именовать страну новым штатом США. Хотя если сравнить потенциальные выгоды от альянса с Англией или подобного альянса с США — контраст просто разителен. Согласитесь, очень странный пример умопомрачения, постигшего население столь успешных во всех других отношениях государств. Если, конечно, считать монархию ТОЛЬКО архаичным пережитком и чудачеством. — Ярославичев замолчал, словно ожидая возражений со стороны профессора и, так и не дождавшись, продолжал: — Что касается наследственности, то и здесь вы не правы. У нас под боком, в Западной Европе, есть очень показательный пример — Испания, которая пережила и революцию, и гражданскую войну, и свой собственный вариант тоталитаризма. И своя национальная проблема у нее имелась в полном объеме — баски, которое, в отличие от одного процента чеченцев, в Испании составляют почти четверть населения. Но, восстановив монархию, Испания, отнюдь не обладая ни нашими ресурсами, ни таким «бриллиантовым» запасом, как уникальные технологии ВПК, всего за десять лет сумела выйти на европейский уровень, вступить в Европейский союз и занять достойное место в мире. Вот, скажем, во время конфликта в Югославии блок НАТО возглавлял именно испанец.

По-видимому, ведущий почувствовал охватившее профессора недовольство, а потому решил переключить внимание аудитории на второго оппонента:

— Ну что ж, Ваше Высочество, в чем ваши разногласия с профессором Вульфом, наши телезрители уже, несомненно, уяснили, как и то, что вы оба являетесь сторонниками демократии, но что вы скажете по поводу точки зрения председателя Российского монархического союза господина Мещовского-Дворника?

Ярославичев повернулся к бородатому, который с довольной ухмылкой смотрел на профессора Вульфа, и, растянув губы в вежливой улыбке, произнес:

— Ну, внимательный слушатель уже, несомненно, заметил, что с господином председателем я расхожусь… даже несколько больше, чем с профессором.

Мещовский-Дворник оторопело вытаращил глаза.

— Пожалуй, с господином Мещовским-Дворником мы расходимся практически во всем, кроме одного — что монархия была бы для России скорее благом, нежели бременем. Во-первых, я не испытываю особого желания видеть на возрожденном русском троне кого-нибудь из Романовых. Для меня эти люди — всего лишь достаточно обеспеченные обыватели в третьем-четвертом поколении. Причем — западные обыватели, слабо понимающие, что такое Россия сегодня. Во-вторых, мне претит подчеркнуто патриархальный подход к монархии, исповедуемый сторонниками господина председателя. Я считаю, что в России имеет право претендовать на реализацию только такой вариант монархии, который поможет стране сделать технологический, экономический рывок, ускорит формирование гражданского общества. А в варианте господина Мещовского-Дворника я не вижу никаких намеков на это.

Ведущий резво развернулся к председателю Российского монархического союза. Тот злобно скривился:

— Ну естественно, — процедил он. — Господин Его Высочество (эти три слова он произнес с нескрываемой насмешкой) видит на русском троне только себя.

Ярославичев со снисходительной улыбкой возразил:

— Отнюдь, наиболее предпочтительным вариантом я считаю приглашение на царствование принца какого-нибудь европейского дома. Это вполне в монархических традициях. Голландцы, например, в свое время позвали на царство Оранских, у англичан сегодня царствуют Саксен-Кобурги, во время Первой мировой войны принявшие фамилию Виндзоры по названию своей загородной резиденции, да и мы, кстати, в свое время пригласили на царство викингов, которые, по существу, и создали государство, ныне носящее гордое имя — Россия. Кстати, почему бы не повторить? Все потомки викингов сохранили приверженность монархии, так что мы можем позволить себе выбирать между Норвежским, Шведским и Датским царствующими домами. — Загадочная улыбка, появившаяся на лице Его Высочества, когда он это говорил, не позволяла понять, шутит ли он или действительно высказывает предложение, но не успели зрители об этом задуматься, как Ярославичев вновь посерьезнел. — Такой шаг позволит России практически одномоментно получить множество выигрышей: во-первых, намного более свободный доступ на рынки Европы, во-вторых, резкое изменение веса и позиций России как в Европе, так и в мире, вызванное не только этим шагом, но и тем, что в Европе возникнет мощнейшее пророссийское лобби, а сама Россия станет восприниматься многими как страна гораздо более предсказуемая, в-третьих…

Тут Дед щелкнул «ленивчиком», отключая звук, и повернулся к Виктору:

— Ну, что скажешь?

Постышев пожал плечами:

— Не знаю. Если ОН действительно хочет трон, то почему занялся продвижением этой идеи только теперь, спустя столько лет? И, черт возьми, откуда же все-таки у него взялись такие деньги?