Книга Коварное бронзовое тщеславие - Глен Кук

Доктор Тэд начал осматривать его и очищать ссадины – не прекращая внимательно изучать Пенни.

Я заскрипел зубами.

Девчонка не была настолько ужасной, но… Преимущественно я просто терпел ее присутствие, считая питомицей Покойника.

– Я буду жить, Тэд! – проворчал Киога. – Дай мне повидать Барата.

– Барат сам пришел повидать тебя.

Это оказалось правдой – его предупредила Машего. Киога в подробностях изложил свою историю. Мы внимательно слушали. Барат задал вопрос, который сразу пришел мне в голову:

– Почему Маришка, а не Тара Чейн?

– Точно не знаю. Возможно, это связано с тем, что Таре Чейн нужно было присутствовать в другом месте. Ее младшая дочь рожала первенца.

Ну надо же. Обитатели Холма переживают по тем же поводам, что и настоящие люди.

– Ты же их знаешь, – добавил Киога. – Они понимают, что взаимозаменяемы для всех нас. Даже если постоянно ссорятся.

Внезапно я осознал, что мы со Страфой никогда не увидим собственных внуков… Я отогнал эту мысль. Она могла меня похитить.

– Барат, одна из причин, по которым я здесь… Я почти забыл… Я надеялся, что Констанция в достаточной степени оправилась, потому что… – Я рассказал, что мы узнали в «Дивных диковинах» и у Тривиаса Смита. – Это настоящая, хорошая улика.

Киога был разочарован: мои запоздалые новости затмевали его. Тем не менее он воодушевился.

– И Костемол, и Лунная Гниль могут сделать маячок, чтобы спрятать в рукояти меча.

– А мама еще какое-то время сможет делать только под себя, – добавил Барат. – Ты доверяешь этому кузнецу, Гаррет?

– Не особо. Нет повода. – Хотя у меня были некоторые сомнения на собственный счет. Поневоле станешь циничным в компании, где каждый лжет, а большинство не в своем уме, особенно если общаться с ними в худшие их дни. – Но у меня сложилось о нем самое хорошее впечатление из всех за последнее время. Белинда проверит его подноготную.

Я сомневался, что она отыщет что-нибудь плохое.

Надо свести Тривиаса с Покойником.

Паленая вернулась, шаркая и бормоча себе под нос.

– Мне все же нужно что-то для выслеживания этой женщины. Не просто различить запахи близнецов.

Ну конечно. Вполне возможно. Или она хотела задержаться и присмотреть за Пенни.

У Доллара Дэна был несчастный вид. Я быстро догадался, что Паленая передумала насчет его компании.

Киога выглядел смущенным.

– Она правда лучшая, – заверил я его. – Но даже у нее есть свои пределы. Если она успеет до начала дождя, то найдет Лунную Плесень.

Однако придется подождать до вечера.

– О. Хорошо.

Киога позволил Паленой отвести себя в сторонку. Но продолжал одним растерянным глазом смотреть на Пенни. Из языка тела Пенни следовало, что она об этом знала, но не придавала этому особого значения.

Барат подозвал Доллара Дэна, чтобы обсудить способы заключить Кивенс в облако отчаянных крысюков.

Машего наклонилась и прошептала:

– Не тревожьтесь насчет мастера Киоги, сэр. Он никогда не сделает ничего подобного.

Барат услышал ее слова.

– Это точно, Гаррет. В любом случае это не то, о чем ты думаешь. Причина в том, что в таком наряде она копия Скатуры в этом возрасте.

– Кто такая Скатура?

– Его жена. Она давно умерла. Мне это сходство тоже кажется странным. – Он так внимательно посмотрел на Пенни, что мне вновь стало неуютно. У Барата Альгарды были слабости по отношению к женщинам. – Возможно, существуют родственные связи?

Такой вероятности я не видел.

– Сомневаюсь. У нас много дел.

– Действительно. Тэд. Взгляни еще раз на маму, прежде чем мы уйдем. Просвети Машего и Башира насчет того, что им следует делать. А ты, Гаррет? Хочешь еще раз ее повидать?

Мы?

– Ну…

– Вон идти Эсте-Огонь, – сообщил Доллар Дэн. – А значит, сейчас мы услышать что-то о Порочная Мин.

Крысюк медлил возле калитки, не уверенный, стоит ли заходить без особого приглашения. Доллар Дэн нетерпеливо поманил его. Я тоже.

Я раньше не встречал этого Эсте. Оказалось, он заика. В присутствии незнакомых людей его проблема усугублялась. Ему потребовалось несколько минут, чтобы сообщить нам то, что предсказывал Доллар Дэн.

– Что ты думаешь? – спросил Барат, поскольку план заключался в том, чтобы расспросить Лунную Гниль о сестре и предложить изготовить маячок. Я предпочитал ее Костемолу.

– Он странный, – согласился со мной Барат. – В этом его особый шарм. Не принимай близко к сердцу.

– Если вы считаете, что он лучше справится, я положусь на вашу мудрость.

– Нет. Пусть будет Лунная Гниль. Из-за профессиональных достоинств, а не личных.

Достоинств? Так бы выразился Покойник.

Альгарда подождал комментариев. У меня их не нашлось. Как и у остальных.

– У нее тоже имеются свои причуды, – добавил он.

– Неужели? Что ж… Ей следовало бы вести себя соответственно возрасту… Что? Что я сказал?

Пенни фыркнула в левый кулачок. Обвинительно погрозила мне пальцем, тоже левым.

Ну да. Она была левшой. Как и многие другие художники.

– Девочка, ты нравилась мне больше, когда боялась меня.

Она продолжала бояться. В должной степени, чтобы оставить тему.

Однако Пенни была права. Я недостаточно сильно стиснул зубы и прищурил глаз. Одновременно происходило двадцать событий, а я ничего не контролировал. Я позволял всему идти своим чередом, вместо того чтобы выбивать двери.

Если бы я только знал, с какой двери начать…

Сейчас лучше меня никто не справится. Метательница Теней в коме. Покойник мертв – хотя он вызывал у людей желание отыскать нужную дверь… Как и Белинда, Морли и начальник Релвей.

Тем не менее я чувствовал себя бесполезным.

Барат ткнул меня в то же самое место, которое ранее Белинда превратила в кровавый пудинг.

– О чем задумался?

Я подавил визг до девчачьего вскрика.

– Пытаюсь оседлать весь этот хаос.

Как это изящно, объединить в одной фразе лошадей с сумасшедшим домом.

Он ничего не заметил.

– Тебе следует окопаться в безопасном месте и обдумывать ситуацию оттуда.

Вероятно, разумный план действий, но эмоционально неплодотворный.

– Я не умею сидеть на месте. Мне нужно что-то делать.

– Бегать кругами, размахивать руками и кричать. А потом погибнуть. Без сомнения, это нам поможет.