Книга Эра героев. Тайная стража - Анатолий Шкирич

Длинноволосый мужчина в охотничьей куртке низко пригнулся к земле. Его ноздри широко раздулись, готовясь глубокого вдохнуть. И именно тогда упавший сверток разлетелся вокруг него жгучим облаком.

Преследователь скорчился в приступе жуткого кашля. Трясясь от удушья и зачем-то пытаясь руками отогнать от себя мельчайший порошок, мужчина слепо зашагал по переулку. Лакрош не сдвинулся с места. Нападать на противника не входило в его планы. Поэтому гном расслабился и замер, сливаясь с окружающим пейзажем городской свалки, в которую усилиями горожан превратился проулок.

Только спустя десяток минут преследовавший его мужчина смог сделать глубокий вдох, не скрючиваясь от кашля и боли. Лакрош мог бы даже посочувствовать ему. Оборотень – а только им незнакомец и мог быть – полностью отдался миру запахов и тут внезапно получил сильнейший – будто дубинкой по носу обычного человека – удар по обонянию.

Кое-как очухавшись, преследователь пару раз попытался вновь засечь запах гнома, покружив по следам возле крыльца. Но теперь с этим лучше бы справился даже горожанин с обонянием, напрочь убитым смогом. Наконец, проворчав пару ласковых слов в адрес вампира, оборотень вышел из переулка. И только тогда Лакрош отделился от дававших ему приют ящиков и коробов.

Охотник отказался от добычи, но кто сказал, что сама охота кончилась? Вампир целеустремленно последовал за незнакомцем.

Предгорья

Гнедая кляча со щуплым всадником в просторной хламиде неспешно трусила по давно не хоженной тропинке. Наездник время от времени сердито ерзал, пытаясь поудобнее пристроить соскальзывавшие с седла кости. Массовая промышленность пока что так и не удосужилась наладить производство специальной сбруи для лишенных плоти граждан, а бюджетных средств на изделие ручной работы, конечно же, не хватало.

Сол давно уже убедился, что подвал и вечно обтрепанная одежонка на самом деле были не частью его образа, а реалиями того, на что хватало казны Ардаса. В экономике города вращались целые горы злата, но стоило показаться сборщику налогов, как монеты бросались врассыпную, исчезая по секретным хранилищам, драным матрасам и кубышкам. А все-таки попавшие в городской бюджет средства тут же уходили на зарплату бесчисленным клеркам и писарям.

«По приезде накатаю жалобу в общество защиты прав мертвых, – усмехнулся костяк. – Пожалуюсь на произвол властей и дискриминацию по признаку жизни. Я и так экономлю им целое состояние на обедах и больничных. Да еще надо наконец подать запрос на выдачу мне пенсии за выслугу лет. Останется только доказать, что я не вечно молод».

Темные провалы в черепе на месте глаз осматривали придорожные заросли и нависшие над дорогой ветви. Но пока никто, исключая семейство кабанов, которым Сол вежливо уступил дорогу, не отважился нарушить его одиночество.

«Нанесу на суставы и ребра побольше солевых отложений и запишусь к костоправу. Пускай ставит диагноз, что я умер дряхлым старцем. Вот тогда поглядим, как они отмажутся». – Сол радостно потер фаланги пальцев.

Звонкий ручей, убежавший с недалеких ледников и еще не успевший превратиться в степенную речку, пересек тропинку. Копыта лошади ступили на песок, а затем застучали по мелким камешкам на дне потока. И вот тогда в темных провалах черепа сверкнули багровые искорки.

На противоположном песчаном берегу отчетливо виднелась цепочка следов его лошади. А рядом шли отпечатки еще одного скакуна, прошедшего чуть позже костяка по направлению к стоянке лунного народа.

«А волколаки лошадей не используют, разве что в качестве основного блюда, – костяные пальцы побарабанили по обтянутой кожей рукояти сабли. – И вряд ли добропорядочный горожанин решил бы устроить пикник в предгорьях или навестить свою бабушку в такие времена».

Обратно неизвестный всадник не проезжал. А ведь разминуться на тропинке было негде, если только незнакомец не отрастил крылья и не упорхнул в лес, предварительно сожрав свою лошадь. Хотя и этот вариант следовало здраво рассмотреть. Но, в любом случае, Сол не слышал и не замечал преследователя. Только это еще не значило, что его не было.

Лишенная всяческих сомнений кляча непринужденно перешла песчаную отмель и поднялась на другой берег, продолжая свой путь по тропинке. Сол же присмотрелся к веткам, раскинувшимся над дорогой. Пожалуй, вес его костей они бы выдержали.

Билл Рваное Ухо застонал и попытался пошевелиться. По онемевшим рукам, сведенным за спиной и связанным, стегануло болью, а в голове взорвался яркий фейерверк, когда он попытался отрыть глаза.

– А, ты наконец очнулся! Вдвоем повеселее будет, а то я уже порядком заскучал, – раздался над ним незнакомый голос, и на грудь упали комья земли.

Проморгавшись, Билл уставился вверх. Связанный по рукам и ногам пеньковой веревкой, он лежал на дне неглубокой и неровной канавы, похожей на разрытую нору. А с края этой ямы на него уставился скелет. На миг мертвяк исчез, и тут же на Билла обрушилась новая порция и так уже наполовину засыпавшей его ноги земли.

Проклятый скелет держал лопату. И сейчас хоронил его – ЕГО – заживо.

Рот самопроизвольно раскрылся, и Бил закричал. Правда, недолго, потому что он тут же закусил несколькими камнями и гарниром из комьев почвы. Крик оборвался, сменившись натужным кашлем и грязевыми плевками.

– Нет, друг, так не пойдет. Вопли я слушать не намерен, – скелет постучал по краю канавы лопатой. – А с такой глоткой надо было напрягаться на прослушивании в оперу. Глядишь, и не оказался бы сейчас в могилке.

Усвоив урок, Билл Рваное Ухо молча попытался вспомнить предшествующие события. Вроде бы он ехал по тропинке, следуя, как ему приказали, за незнакомцем, посетившим стоянку волколаков. А потом над ним затрещала ветка, на круп лошади позади бухнулось чужое тело, и тут же по затылку разлилась тупая боль, сменившаяся беспамятством.

– Отпусти меня, мерзкая тварь! – зарычал Билл на своего захватчика, напрасно трепыхаясь в путах.

– А то что? – нагло ощерился костяк. – Вылезешь и настучишь мне по черепушке? Как-то ты фальшивишь, дружок. Где эмоции? Где подсердечная ненависть в голосе? Пульсирующие жилы на висках и выпученные глаза?

– За меня отомстят и скормят тебя по косточкам стае бродячих псов!

– Тебя никто и не хватится, и это знаешь и ты, и я, и даже вон та ворона на дубе, – мертвяк медленно ссыпал на лицо Билла еще пол-лопаты земли. – Так что советую тебе быстренько перемахнуть через фазу злости, неверия и сразу же перейти к смирению и жалобным упрашиваниям. Только держу пари, ничего нового ты не придумаешь.

– Что тебе надо? – Мотнув головой, Балл частично стряхнул куски дерна с лица.

Но скоро скидывать землю будет уже некуда.

– Да, собственно, ничего. Я мертвый и довольный этим, – хмыкнул скелет. – Только вот не люблю, когда за мной шпионят. И, хотя мне уже давно не надо уединяться в кустах, все равно неприятно, когда в твой затылок пялятся. Один друг каждый раз советует мне подобрее относиться к надоедливым людишкам. Вот я и решил последовать его совету. Даже убивать тебя не стал, просто закопаю землицей, дабы сохранился получше.