Книга Алхимия исцеления. Гомеопатия — безопасное лечение - Эдвард Ц. Уитмонт

Сейчас становится совершенно очевидным, что способ, которым традиционная медицина определяла болезни и их «причины», акцентирован на их вторичных и симптоматических выражениях, мы скорее можем указать ход их развития, а не их природу. Воспаление легких или болезнь сердца в форме отложений холестерина и кальция в коронарных сосудах должны рассматриваться как результаты или выражения драматического конфликта между протагонистическим существующим порядком и антагонистическим диссипативным нолем конфликта, который имеет место па уровне «астральных» и Ки-морфических полей (мы говорили о них в главе 4). В различной степени эти конфликты могут быть закодированы и сознательно зарегистрированы в виде дискомфорта и «недомогания», эмоционального, ментального, биохимического, гормонального или автономного нервного функционального расстройства. Оно, если в течение длительного времени не будет преодолено, в конце концов встроится в физическую органическую структуру и приведет к возникновению постоянных соматических изменений и расстройств.

Однако, даже будучи проявленными на соматическом уровне, эти разрушительные элементы встречают сопротивление. Для сохранения целостности персонального «Я», расстройство удерживается и ограничивается функциональным уровнем так долго, насколько это возможно. Только в том случае, если барьер не может быть преодолен в течение длительного времени, начинают происходить структурные изменения. Но и они ограничиваются по возможности периферийными и менее важными для выживания частями тела. Переход к более важным центрам жизнедеятельности происходит постепенно. Однако вмешательство в виде искусственного подавления, то есть местное лечение и подавление симптомов, назначенное из лучших побуждений, но тем не менее неразумное, может выполнить роль биологического отрицания. Организм в таком случае лишен возможности выражения на периферии. Например, то, что должно было проявиться изначально как ухудшение состояния кожи, в ответ на подавление по месту может переместиться вглубь и проявиться в виде более значительного расстройства, такого как сенная лихорадка или астма.

Подобным образом любые напряжения, с которыми мы сталкиваемся и которые мoгут быть ассимилированы психологически, защищают тело от вторжения и разрушения. Если это им не удается, если психика не может адекватно справиться с конфликтом и преобразовать его, тогда конфликт в виде барьера находит свое воплощение на телесном уровне.

Теперь обобщим. Мы можем рассматривать болезнь как результат противостояния «вторжению» новых диссипативных энергий и информационных морфических полей, которые потенциально «призваны» дифференцировать и обновить жизнь и сознание. Когда они превышают способности индивида воспринимать и понимать их, когда они не могут быть интегрированы в новый порядок, они разрушают баланс существующей системы, что мы и называем болезнью. Таким образом, болезнь есть не что иное, как «этап», на котором мы приобретаем тем или иным образом опыт работы с новыми темами, которые подкидывает нам жизнь, являющимися частью нашей энтелехии, судьбы или процесса индивидуализации.

Вот очень яркая иллюстрация всего вышесказанного. Женщина средних лет обратилась за послеоперационной консультацией по поводу рецидива раковой опухоли в груди. Когда она была ребенком, на нее оказывал большое влияние отец-алкоголик, он был очень жестоким, стремился к доминированию, часто очень плохо обращался с ней и с ее сестрой. Чтобы избавиться от влияния отца, женщина вышла замуж, ее муж был дружелюбным и приветливым, но только внешне. В глубине души он тоже стремился к тотальному контролю и был достаточно бесчувственным. Она спрятала свою злость и снова погрузилась в уже отпечатавшиеся в психике ощущения детства, что из этой ситуации нет выхода. Она пыталась жить обычной жизнью и быть хорошей женой. Итак, конфликт завязался между жизненной волей и ее истинным, хотя и непризнанным чувством озлобленности, с одной стороны, и безнадежностью и инертностью — с другой. То, что не смогло привести к психологическому росту, превратилось в раковую опухоль. В ходе психологического лечения она познакомилась с другим мужчиной, который ею заинтересовался. Она рискнула — и позволила себе проявить в отношении него свои эмоции. Она просто расцвела. Через некоторое время ее состояние начало улучшаться, и болезнь отступила. Однако когда ее друг дал ей понять, что не собирается на ней жениться, безнадежность снова овладела ею. Из-за своего воспитания она и помыслить не могла о внебрачной связи, она, с одной стороны, боялась, а с другой — не могла найти альтернативный источник самоутверждения. Ее творческая и эмоциональная энергии были снова блокированы. Рост опухоли возобновился. В конце концов, когда она уже была смертельно больна и прикована к постели, она оказалась окружена заботой и вниманием родителей и мужа, которых она была всю жизнь лишена и о которых так мечтала. Умирая, всеми любимая, она получила эту «исцеляющую» заботу, в которой жизнь ей отказывала, пока она жила, не выходя за узкие рамки семьи и брака и лишая себя всего своими собственными руками.

Этот пример также иллюстрирует тот факт, что даже если стрессовая ситуация может быть внешней, то барьер, в основе которого лежит некий конфликт, проявляющийся в виде болезни, является внутренним. Барьер может возникнуть в ответ на внешнюю ситуацию, а может выразить новое внутренне изменение или соответствующий шаг роста. Он бросает вызов статус-кво, адаптация к изменениям может привести к новому положению и удовлетворить конфликтующие стороны.

С другой стороны, как в этом случае, симптомы могут также служить для того, чтобы дать человеку необходимые ему ощущения, которым до настоящего времени внешние обстоятельства чинили всяческие препятствия. Отсутствие таких ощущений делает жизнь бессмысленной и непереносимой, человеку кажется, что он просто пс способен адаптироваться, изменить существующие обстоятельства своим внутренним ростом. Моя пациентка была замужем, если брак и не был счастливым, то, по крайней мере, он был удовлетворительным. В течение двадцати лет она была относительно всем удовлетворена и была в хорошем здоровье. Но когда она достигла середины жизни и приблизилась к менопаузе, бессознательное руководящее «Я» «потребовало» действия в ее жизненной драме, появилась необходимость в эволюционном шаге для приобретения нового жизненного опыта и ощущений. Находящееся в состоянии стагнации, чисто формальное, пустое замужество больше ее не устраивало. Ограничения, которые наложило па нее се прошлое, оказались запертыми в одной клетке безнадежной борьбы с новыми потребностями. Казалось, что этот барьер может быть преодолен только при таких обстоятельствах, то есть в случае ее смерти.

Здесь нет необходимости подчеркивать, что это не обязательно сознательное эго личности, которое «хочет» заболеть. Как правило, человек не может спровоцировать болезнь сознательным волеизъявлением, и человек не обязательно сознает динамику, которая приводит его к болезни.

Болезнь это «вторжение» динамики, возникающей из собственного поля и приводящей к драматическому конфликту, который кодирует себя психосоматически. Импульсы форм, которые мотивируют нашу жизненную динамику в рамках потребности в любви и эмоциональной завершенности, власти и уверенности.

Эго опирается на иллюзию одинаковости и неизменного постоянства, то есть на принцип инерции. Так же поступают и наши установленные биологические паттерны. Маше чувство физического благополучия опирается на устойчивое поддержание установленных соматических характерных паттернов. Расстройство биоритмов в связи с перелетом на реактивном самолете через несколько часовых поясов — только маленький пример дискомфорта, к которому может привести изменение суточного метаболического паттерна.