Книга Соблазн гнева - Татьяна Голубева

– Сын? – Седой всмотрелся в лицо Сергея Пафнутьевича. – Который же?.. Ба! Серега!

– Ну да, только я вас что-то не помню…

– Идем-ка в машину, я тебя отвезу к Наталье. Бери сумку. Ты что же так-то налегке? Зима как-никак.

– Я не собирался здесь задерживаться, хотел только с матерью поговорить кое о чем.

Они уже уселись в «уазик». Машина, угрожающе рявкнув, тронулась с места. Седой оглянулся на вертолет, покачал головой, но ничего не сказал. Однако господину Дикулову в этом жесте почудилось осуждение, и он сразу напрягся, ожидая, что седой начнет рассуждать о дурных сыновьях, не помнящих своих матерей. Но седой не сказал ни слова, пока они не доехали до центральной площади поселка, да и тогда лишь мимоходом сообщил:

– Вон там больничка. Я так понял, что девочка за тебя беспокоилась?

– Не твое дело, – огрызнулся Дикулов. – Далеко еще ехать?

– Пять минут.

И действительно, не больше чем через пять минут он остановил «уазик» перед нарядным желтым домиком.

– Приехали, выходи.

А когда Сергей Пафнутьевич, взяв сумку, уже собирался захлопнуть дверцу, добавил:

– Мы с тобой в одном классе учились.

И грохочущий рыдван тут же умчался прочь.

Утром Наталья Ивановна и Марина продолжили труды по устройству на новом месте. Нужно было прикупить еще кое-что необходимое по хозяйству. С занавесками, ковриками, полотенцами и посудой они уже разобрались, а теперь Марина решила, что в новой бабушкиной спальне обязательно должен стоять хороший комод, и она внесла его в список необходимой мебели. Мебельного магазина в поселке не имелось, так что нужно было снаряжать экспедицию в город. А на первое время были стараниями и хлопотами Нины Павловны построены два топчана вместо кроватей. Стол в кухне оставили прежние хозяева дома, вместе с небольшим шкафчиком для посуды и парой табуретов. И еще в наследство от них достался древний обеденный круглый стол, который теперь красовался в центральной комнате. Его накрыли вышитой льняной скатертью, тоже не молоденькой, и он приобрел почти благородный вид. Но Марина предполагала пустить его на дрова, как только купит новые предметы обстановки.

Марина еще раз перебрала старые, пожелтевшие простыни и пододеяльники, проредившиеся от бесчисленных стирок.

– Бабуль, когда ты в последний раз простынки покупала? – спросила Марина.

– Да когда еще тут жила, в совхозе, – откликнулась Наталья Ивановна, внимательно изучавшая в этот момент клубок серых шерстяных ниток. – Вот как раз тебе на носки хватит. Сегодня же начну вязать.

– Ой, бабуль! – отмахнулась Марина. – Еще чего не хватало, будешь время убивать на носки! Проще в магазине купить.

– В магазинных радости нет. А чего тебе мои простыни не нравятся?

– Старые очень. Сбегаю сейчас в ваш магазин, куплю два-три комплекта. Я вчера видела там постельное белье. Не лучшего качества, правда…

– Хватит тебе тратиться! – прикрикнула на нее Наталья Ивановна. – С чего вообще ты все это затеяла? – сердито продолжила она. – Знаешь ведь теперь, что я тебе не родная.

– Ты мне роднее всех на свете, – серьезно ответила Марина, подходя к бабушке и осторожно обнимая ее. – Ты у меня единственная. Больше у меня никого нет. Ты меня вырастила, только ты одна меня любишь.

Немного помолчав, Наталья Ивановна негромко произнесла:

– Лет тебе немало, красавица, уж двадцать второй пошел. Замуж пора бы.

– Да кому я нужна без денег! – отмахнулась Марина.

– Хорошему человеку, – твердо сказала бабушка. – Настоящему.

– Где бы его найти…

– С подружками посоветуйся. Они городские, знают, куда пойти, с кем познакомиться.

– Нет у меня подруг.

– Как это – нет? – не поверила Наталья Ивановна. – Так не бывает, Мариночка. У каждого человека есть друзья.

– А у меня вот нет. То есть я думала, что есть… а теперь…

После долгой, очень долгой паузы Наталья Ивановна негромко заговорила:

– Понятно. Что ж, значит, то были не настоящие люди. И забудь про них. Найдешь других.

– Где их искать-то… Ладно, бабуль, пойду-ка я лучше в магазин.

– Не надо мне ничего!

– Надо!

И Марина пулей выскочила в прихожую, чтобы не слышать бабушкиных возражений. Быстро надела сапожки, набросила куртку и, схватив сумочку, поспешила в магазин.

Обе продавщицы, едва увидев Марину, заулыбались:

– Мариночка! Что, снова для бабушки что-то нужно?

– Конечно, нужно, – весело подтвердила Марина. Ей очень нравились эти русоволосые краснощекие девушки, так не похожие на ее питерских знакомых. Зато они были похожи между собой, только глаза разные: у одной карие, у другой ярко-голубые. – Постельное белье у нее ну вообще никуда не годится, да и полотенец кухонных еще бы надо штук шесть.

– Сейчас подберем! Наталье Ивановне какой цвет больше нравится?

– Ой, не знаю…

– А вот у нас с подсолнушками есть комплект, а есть с васильками, – засуетились девушки, раскладывая на прилавке перед Мариной постельное белье. – Или лучше с розочками, как ты думаешь?

Странно, подумала Марина, перебирая комплекты, почему здесь ей совсем не хочется хамить продавщицам, хотя они преспокойно обращаются к ней на ты и вообще ведут себя так, будто они сто лет знакомы? А в Питере дня не проходило, чтобы она не наорала на кого-нибудь…

– Я думаю, лучше все три сразу, – решила она. – А вон там что такое лежит? Вон там, на самом верху, зеленое?

– О! – выдохнула голубоглазая. – Это у нас индийский комплект, тонкий-претонкий лен, дорогой. Там пододеяльник весь шелком вышитый.

– А ну-ка покажи! – потребовала Марина.

Голубоглазая ловко вскарабкалась на маленькую деревянную стремянку и сняла с верхней полки прозрачный пакет с чем-то бледно-зеленым внутри.

Когда она развернула пододеяльник – даже Марина ахнула от восторга.

– Как красиво!

– Да, вещь чудесная, – согласились продавщицы.

– Беру! – решила Марина. – Пусть бабуля порадуется.

– Всем бы таких внучек, – с легкой завистью в голосе сказала кареглазая.

– Каких вырастим – таких и получим, – благодушно бросила вторая девушка.

И обе они весело рассмеялись. Марина с удовольствием присоединилась к ним.

Потом она отобрала дюжину льняных кухонных полотенец, добавила к ним небольшую сковороду… И, чуть-чуть подумав, сообщила:

– А еще мне надо большое ведро, вон то, наверное, красное… и корзинку.

– Корзинка-то зачем? – удивилась голубоглазая. – Неужто Наталья Ивановна будет по грибы ходить? У нас до леса далеко.