Книга Дом подруги - Виктория Клейтон

— Боюсь, я проспала, — виновато потупилась я. — Господи помилуй! Совсем забыла — через полчаса явится миссис Баттер! Бегу одеваться. Держу пари, все, кто до девяти утра бродят по дому в халате и шлепанцах, для нее дети сатаны.

Я спустилась вниз, полностью одетая, как раз в тот момент, когда миссис Баттер позвонила в дверь. На ней был чистейший передник. А высветленные кудряшки она повязала шарфом, специально в тон кримпленовым брюкам, решила я про себя.

Я рассчитывала первые несколько дней приглядывать за миссис Баттер — показывать ей, что и как, — но минут через пять поняла, что это излишне. Миссис Баттер лучше меня знала, что делать. Она накинулась на работу с таким энтузиазмом и рвением, что любой армейский сержант зарыдал бы от умиления. В результате я оставила ее драить полы, а сама с легким сердцем взялась за утюг.

В одиннадцать я приготовила чай и познакомила Мин и миссис Баттер друг с другом. Острый глаз миссис Баттер приметил все: и порванные джинсы Мин, и прохудившиеся рукава свитера.

— Ну, по одежке встречают, по уму провожают, — мудро заметила миссис Баттер. — Ничего страшного. Конечно, не совсем то, к чему я привыкла. Ну, да не беда. На другой траве, как говорится, телок только жирует. Вот вам списочек того, что мне потребуется.

Она торжественно вручила мне целый список, где значилась куча вещей: метилированный спирт, проволочная мочалка для чистки кастрюль, чистящий порошок и бура.

— А дети у вас есть, миссис Баттер? — вежливо поинтересовалась Мин.

Я заметила, что ей стоило немалого труда принять невозмутимый вид.

— Только один, мэм. Роланд… но я зову его Роли. Маленькие детки — маленькие бедки, подросли детки — подросли и бедки. Одна головная боль с этим парнем. Но… молчу. Плоха та птица, что пачкает собственное гнездо, знаете ли.

Она покосилась на Мин, и та, чтобы скрыть смешок, сделала вид, что закашлялась. Решив вмешаться, я похлопала Мин по спине, и та наконец немного успокоилась.

— Мин, как тебе не стыдно! Я уверена, она догадалась, что ты над ней смеешься, — возмутилась я, когда за миссис Баттер закрылась дверь.

— Прости, пожалуйста, — с раскаянием проговорила Мин. И тут же снова расхохоталась. — Я не хотела ее обидеть, но она такая смешная. И тут она еще сказала, что ее сына зовут Роланд. Представляешь — Роланд Баттер! Ролл-эн-баттер[10], подумать только!

Пока миссис Баттер, словно смерч, носилась по библиотеке, переворачивая все вверх дном, я вытащила машинку для пескоструйной очистки, которую мне всучил мистер Рэнсом, и воткнула вилку в розетку. Кухонный стол был сплошь заляпан краской и чернилами, оставшимися, вероятно, еще с тех времен, когда дети были совсем маленькими. Поверхность его напоминала старческое лицо, изрезанное морщинами, только каждая трещинка была забита черт знает чем: жевательной резинкой, грязью, пылью, крошками пищи, которые скапливались там много лет. Взяв в руки машинку, я принялась за дело. Стол был довольно большой, но через три четверти часа его было просто не узнать.

— Ну, моя дорогая, вы сделали великое дело! — одобрительно закивала миссис Баттер. — Осталось только протереть как следует, и порядок.

Мин спустилась попрощаться с миссис Баттер, а заодно поблагодарить ее за все. Благодаря ее трудам вскоре выяснилось, что мне практически нечего делать — только приготовить чай, а потом ужин. Утром по почте прислали какие-то книги, но я слишком устала, так что решила, что они подождут до завтра. Свистнув Хэм, я отправилась прогуляться.

Ночью поднялся небольшой ветерок и слегка потеплело, так что инея на деревьях уже не было, однако черные силуэты исполинских дубов и тисов на фоне ослепительно белого снега и бледно-голубого, словно заледеневшего неба глядели потрясающе.

Обогнув дом, я спустилась вниз по склону холма, пролезла через прореху в изгороди и оказалась в лесу. Внезапно деревья раздвинулись, и я оказалась на берегу темного озера. Гладкая поверхность его отливала металлическим блеском, словно ртуть. Для меня это было полной неожиданностью — о существовании озера, насколько я помню, не упоминала ни одна живая душа. Несколько уток озабоченно сновали в камышах туда-сюда, разбивая клювами хрупкую корочку льда и что-то вылавливая в тине. Хэм, увидев их, коротко, равнодушно гавкнула. Потом, убедившись, что уткам нет до нее никакого дела, забегала вдоль берега в поисках подходящей палки. Почти посреди озера я заметила крохотный островок, вдоль берега которого величественно скользил по воде лебедь.

Это было так красиво, что у меня защемило сердце. Тут я снова вспомнила о Роберте и бессильно выругалась. С каким бы удовольствием я вернулась сюда летом, когда все тут будет покрыто буйной зеленью, а холодное зимнее небо согреется и станет ярко-голубым! Я вновь погрузилась в уныние. Конечно, уверяла я себя, не для того судьбе было угодно после стольких лет свести нас с Мин, чтобы вновь разрушить нашу дружбу. Ах, если бы только не Роберт, угрожающей тенью маячивший где-то на горизонте!

На берегу стоял лодочный сарай. Я направилась к нему, решив взглянуть на него поближе и наслаждаясь видом темной воды, загадочно поблескивающей в двух шагах от моих ног. Хэм, подобрав где-то палку, поскакала следом. Дверь, немного разбухшая, поддалась не сразу, но я поднатужилась — и она распахнулась. Наверху, над водой, была всего одна комната, заваленная пожелтевшими от времени газетами и пожухлыми листьями, вся в клочьях паутины, но довольно сухая. Три окна прелестной ромбовидной формы выходили на озеро. А внизу покачивались на воде две лодки.

Я подошла к окну и бросила взгляд на островок. Лебедь вдруг забил лапками по воде, взмахнул крыльями и поднялся в воздух. И тут мне в голову внезапно пришла одна идея — настолько великолепная, что я, забыв обо всем, ринулась домой, спеша поделиться ею с Мин. Влетев в дом, я сбросила пальто и вихрем помчалась на кухню. За столом, уткнувшись в газету, сидел Роберт.

Я словно приросла к порогу, но он уже заметил меня и встал.

— Прошу. — Он махнул рукой в сторону стула. — Я нарочно вернулся домой пораньше, чтобы поговорить с вами, пока детей еще нет.

По лицу его скользнула улыбка, брови взлетели вверх, и на лице появилось нарочито испуганное выражение.

— Обещаю, что не стану кричать на вас. Но мне действительно нужно поговорить с вами, Диана.

Он выжидательно смотрел на меня. Я села, постаравшись сделать это с самым непринужденным видом, на который только была способна. Должно быть, вид у меня был довольно-таки забавный, потому что Роберт вдруг рассмеялся.

— Вы сейчас похожи на испуганного зверька, готового защищаться. Очевидно, я кажусь вам настоящим чудовищем. Простите меня за вчерашнее. Что мне сделать, чтобы вы забыли о том, сколько грубостей я вам наговорил? Я вел себя как полный идиот и заслуживаю хорошей трепки.

— Интересное начало, — улыбнулась я. — Что ж, я вас слушаю.