Книга Игра с огнем - Елена Гайворонская

– Мам, я к себе еду. Я квартиру снимаю. Однокомнатную, я адрес тебе напишу. На…

– Где?

– В Сокольниках.

– В Сокольниках? – На измученном лице Александры мелькнуло изумление. – Но почему там?

– Какая разница? – Пожала плечами девушка. Ткнула в карту пальцем. И попала… – А что?

– Так… Ничего. Ты, правда, с ним больше не увидишься? Дай мне слово.

Да он со мной разговаривать-то теперь не захочет, – Анна опустила глаза. – Успокойся. Ничего у нас не было. Ни-че-го.

– Чем ты теперь будешь заниматься?

– Не знаю.

– Почему ты уходишь?

– Потому что на самом деле ты не хочешь, чтобы я осталась. Признайся хотя бы себе самой. Я никогда не была нужна тебе, мам. По-настоящему никогда. И никто тебе не был нужен. Если бы Марианна была жива, ты бы и к ней иначе относилась. Мертвых любить проще. Они не доставляют хлопот… – Анна шагнула было на лестницу и вдруг обернулась. – Мам, ты когда-нибудь любила по-настоящему? Я имею в виду мужчину…

Александра подошла к окну. Вгляделась в черную ограду, разделявшую два мира: хозяев жизни и остальных… А вот мигрень этого не замечала, проникая сквозь любые заборы… Александра сдавила пальцами виски, на мгновение позабыв о дочери и о том, что она все еще ждет ответа…

– Я знаю, ты хотела бы услышать, что это был твой отец… – Медленно, точно через силу, проговорила она.

– Но это был не он? Почему же вы расстались? Он был беден, а папа – богат?

– Нет. Роман тут совершенно не при чем. И… тебе пора. Ступай.

Из окна Александра смотрела, как невысокая темноволосая девушка мелькнула и затерялась среди чахлых деревьев и редких прохожих элитного московского квартала. Мигрень, эта злобная стерва, все же подкралась, ударила в висок и по глазам, прокатилась по скуле, лягнула в челюсть. Застонав, страдальчески сморщившись, Александра перебралась в спальню, зарываясь в серые шелка.

С шифоньера кокетливо скалилась белокурая красотка.

– Почему, – высвободив из подушки пол-лица, мрачно спросила ее Александра, – почему юность бывает так жестока?

«– Потому, что она – твоя дочь.»

– Неправда. Я не была такой.

«– Ты была еще хуже. Предательница…»

– Замолчи! – прохрипела Александра. – Не смей так со мной разговаривать. Тебя не существует! Тебя давно сожрали черви…

«– Это тебя жрут черви. Потому что я – половина тебя. Так-то, сестренка…»

– Заткнись! Заткнись! Заткнись! – Палец Александры судорожно задрожал на кнопке вызова горничной. Та тотчас примчалась, испуганно спросила:

– Что желаете?

– Саридон, дура! И вызови врача. Эта жара сведет меня с ума…

Марк сидел за пианино. Мысли, вслед за неведомой мелодией, уносились далеко. В страну несбывшихся желаний, обманутых надежд… В пепельно-серый океан дорожной пыли за окном. Странно, но сейчас он не мог вспомнить Марианну. Ту, первую. Сколько лет пытался стереть ее из памяти, но не получалось. А теперь ее лицо превратилось в легкий утренний туман, сквозь который неумолимо проступали иные черты…

«Ты веришь в совпадения? Марк-Марианна… Что, если… я женщина твоей жизни…»

Проклятие. Он не мог понять, что чувствовал к этой девочке. Злость? Презрение? Ненависть? Нет, все не то. Это он чувствовал к себе.

«Поцелуй меня…»

Неужели это все было игрой? И она такая же, как та, первая Марианна?.. К черту! Какая разница! Он знал, что она исчезнет, рано или поздно. Только прежде он хотел вспоминать о ней с грустной нежностью, как о девочке-цветке…

Он не сразу услышал робкий звонок в дверь. А услыхав, не сразу пошел открывать. Он никого не хотел видеть. Но все же открыл и тотчас замер, отшатнувшись, проглатывая обиду пополам с бешеным стуком собственного сердца.

– Что тебе нужно?

Она смотрел жалобно, как провинившийся ребенок.

– Марк, я хочу объяснить…

– Мне не нужны объяснения. Просто оставьте меня в покое. Ты и вся ваша семейка. Пожалуйста, очень прошу.

Он попытался закрыть дверь, но она ловко подставила мысок ботинка на высокой платформе.

– Послушай, я знаю, что ты думаешь обо мне. Но все, что я говорила и делала, было правдой! Я хотела тебе сказать, но не знала как. Сначала я лишь хотела понять, как все было. А потом…

– А что «потом»?

– Я не знаю… – пробормотала она, покраснев. – Прости… Я не желала тебе зла, клянусь!

– Первый раз вижу, чтобы искушенные богатые девочки краснели, как невинные дети, – Ладно. Мне не привыкать к роли подопытного кролика. Что не сделаешь, чтобы потешить Их величество…

– Ты меня ненавидишь? – робко спросила она, словно не замечая его горьких издевок.

Он отвел глаза, не в силах смотреть в темную влажную, почти океанскую бездну ее расширенных зрачков.

– Нет… – Он покачал головой.

– Значит, презираешь…

– Послушай, что тебе нужно? Я все понимаю: богатой девочке наскучил ее мир, захотелось острых ощущений. Ты их получила. Думаю, в избытке. Можешь в старости книжку написать. А теперь валяй, возвращайся в свой круг. Игра окончена. Золушка вновь превращается в принцессу. Было приятно познакомиться с вами, мисс Анна… Пардон, Марианна…

– Анна.

– А мне плевать! – Он говорил нарочито небрежно, громко, заглушая ноющую боль в груди, вцепившись в косяк, чтобы удержаться от искушения встряхнуть эту девушку за тонкие плечи, а затем прижать и не отпускать, погружаясь в персиковый аромат ее кожи… и растрепанных волос. – Передавайте привет папеньке с маменькой…

– Черт возьми! – меняясь в лице, крикнула Анна. – Мой папа, моя мама, мои деньги! А как же я?! Неужели я сама для тебя ничего не значу?! Помнишь, мы были друзьями?!

– Помню. Но знаешь, отныне пусть каждый идет своей дорогой. Тем более, что у тебя их – миллион, а у меня – всего одна. Счастливого тебе пути по жизни, дитя-цветок. Желаю встретить прекрасного принца.

– Я не верю в сказки, – отчаянно кусая губы, она протянула клочок бумажки, исписанный неровным почерком. – Мой телефон и адрес, вдруг понадобится помощь…

Нагнув голову, она выбежала за забор. На обочине, блестя свежевымытыми боками, красовалась режущая глаз пронзительно-алая «БМВ». В лучах заходящего солнца ее фары мерцали красноватым светом.

– Хороша, – восхищенно произнес какой-то прохожий, адресуя комплимент сверкающему авто. – Последняя модель?

– Наверно, – равнодушно буркнула девушка, отпирая дверцу. Анна не испытывала особо нежных чувств к машине – отцовскому подарку на восемнадцатилетние. Она тогда ждала его самого. Надеясь, что хотя бы в тот день у нее будет настоящая семья. Они соберутся втроем за столом, и, когда будут задуты свечи на огромном торте, вдруг свершится чудо: родители возьмутся за руки, их лица потеплеют и обыкновенное человеческое счастье, которое не продается в супермаркетах ни за какую валюту, возьмет да и поселится в их доме…