Книга Нет тебя прекраснее - Диана Холквист

Жасмин не верила своим ушам. Эта сучка собирается занять ее место! Жасмин оглядела зал и вдруг встретилась глазами с Чик Лондон. Женщина кивнула ей, без улыбки, спокойно и уверенно. Этой крошечной помощи, мимолетной поддержки оказалось достаточно. Жасмин перевела взгляд на Саманту, которая уже расцвела торжествующей улыбкой, откашлялась и сказала:

– Нет. Я сама.

Тело ее горело огнем, потому что ужас боролся с гневом. «Я это сделаю, – сказала себе Жасмин. – Даже если это будут самые кошмарные пять минут в моей жизни, даже если они будут последними: все равно выступлю». Жасмин пробиралась сквозь толпу вперед, на открытое пространство и ощущала на себе взгляды десятков людей. Она смотрела в основном под ноги, но время от времени поднимала взгляд, и тогда чье-нибудь лицо наплывало на нее. Слава Богу, по большей части это были приветливые лица. Вот женщина, которая дала ей пурпурные таблетки. Она подмигнула дружески.

«Буду думать о носках. Зеленых, и розовых, и желтых. Они замечательные. И вообще, мне не нужно концентрироваться на мужчинах. Тут полно женщин». Вот она повернулась лицом к аудитории:

– Здравствуйте, я Жасмин Бернс.

– Не слышно! – крикнул кто-то с задних рядов.

– Да, сейчас. – Она попыталась говорить громче, но голос сорвался. В смятении Жасмин увидела, как мистер Макманн скрестил на груди руки и брови его поползли вверх. Пагстер сделал то же самое. А потом они оба взглянули на Саманту.

– Артуро, – начала Жасмин снова. – Дело в том… он…

Возле дверей, в другом конце зала, люди зашевелились. Там чувствовалось какое-то движение, и надтреснутый, высокий голос произнес:

– Я несу эскизы. Эскизы Артуро. Пустите, пожалуйста! Жасмин не верила своим глазам: к ней шел Джош. На нем были брюки, которые Жасмин вчера подшила для одного клиента – низкорослого и полненького, а потому брюки были Джошу отчаянно коротки и висели на нем мешком. Белая, не слишком чистая рубашка, в нагрудном кармане несколько ручек. Белые носки и черные ботинки. Он спотыкался, наступал на ноги, а потом с размаху врезался в стул, скривился от боли и теперь двигался боком, потирая ушибленное место одной рукой, а в другой сжимая папку с эскизами.

Теперь все смотрели только на него, и Жасмин с облегчением расслабилась и сумела нормально вдохнуть полной грудью. Она с нежностью взирала на рыцаря, который пришел ей на помощь. На нем не было сияющих доспехов – только нелепая дешевая одежда, черные очечки на носу, перекладинка над переносицей замотана скотчем. Когда он открывал рот, было видно, что между зубов застряло что-то зеленое – то ли укроп, то ли салат. А передние зубы выдаются вперед, как у бобра. На подбородке красуется кусочек туалетной бумаги, прилепленный на порез, – следствие тщательного, хоть и неаккуратного бритья. А на рубашке явственно различимы следы соуса, который хозяин пытался вытереть салфеткой.

Больше всего на свете Жасмин хотелось обнять своего спасителя, но она знала, что он дает ей драгоценное время и она должна распорядиться им с пользой. Жасмин вздохнула еще раз. Выпрямилась. Встала прямо. Откашлялась. Итак, нужно собраться с мыслями.

Джош все штурмовал многочисленные препятствия, и Жасмин расстегнула свой тренч, оглядела людей, сидящих в первом ряду, и нашла у каждого из них какой-нибудь недостаток. Вот один из осветителей. Милашка, но начинает лысеть. А девушка, которая дала ей таблетки… что ж, она дала ей таблетки. Саманта… Жасмин поморщилась и перевела взгляд на Джоша. Тот, наконец, добрался до открытого пространства и теперь воевал с папкой для эскизов. Он попытался протянуть ее Жасмин, но папка упала. Он поднял ее и уронил снова. Толпа шушукалась, но все смотрели с жалостью. «Бедный парень», – читалось на лицах. Люди проявляли снисхождение и становились добрее.

– Давай, Жас, покажи им, – прошептал Джош, протягивая ей злополучную папку.

А Жасмин чувствовала, как вся обретенная было уверенность улетучивается куда-то. Ведь это ее эскизы. Они не имеют ничего общего с планами Артуро. И совершенно не подходят к тем декорациям, что выставлены на всеобщее обозрение на столе рядом с ней. Там – дома вполне современного стиля, а она создавала костюмы для интерьеров и улиц Вероны пятнадцатого века. Она не сможет выдать свою работу за дизайн Артуро, ведь тот наверняка знал, каковы будут декорации.

Но отступать некуда, все в зале смотрят на нее, и Джош смотрит на нее тоже. Его правый глаз подергивался нервным тиком, и любой, увидев это, спешил отвести взгляд, чтобы не смущать беднягу еще больше. Надо отдать ему справедливость, тик – это гениально. И вообще, Джош невероятно талантливый актер, ведь ни один человек в зале не узнал самого знаменитого киногероя страны. Жасмин откашлялась и медленно раскрыла папку.

– Итак, вот эскизы, – протянула она.

Джош оглянулся, отыскивая место, куда пристроиться, и тут взгляд его упал на декорации. Глаза его расширились, он моргнул, потом дернулся, и высокий, надтреснутый голос зазвучал снова:

– Что-то не так, мисс Бернс?

Их взгляды встретились, и Жасмин поняла, что ей нужно принять участие в его игре. Он будет вести импровизацию, а она обязана подыгрывать, и тогда он спасет ее.

– Я опять что-то напутал? – проскрипел Джош.

– Ну, вообще-то да, – ответила Жасмин, пытаясь пробудить в себе хоть какие-то актерские данные. Говорят, что любая женщина – прирожденная актриса. Должна же и в ней оказаться хоть толика этого дара. – Вы принесли только один альбом, – сказала она негромко, но люди, сидящие в первом ряду, услышали.

Джош прижал руки к груди, и голова его задергалась.

– Я забыл второй альбом! – Это было слышно даже в последних рядах, и голос его полнился таким страхом и неподдельным чувством, что даже пузатый дядька, доедавший сандвич, сочувственно покачал головой. – Я не нарочно, честно, – лепетал Джош, и голос его становился все пронзительнее. – Не хотел. Как же это… не выдавайте меня, мисс Бернс. Арти тогда точно меня уволит, если узнает, что я опять… Пожалуйста!

Он повернулся к толпе, и люди кивали головами, стараясь не задерживать взгляд на лице бедняги, поскольку его глаз задергался еще сильнее. Они готовы были простить этому жалкому типу все, что угодно. Жасмин надеялась, что часть их симпатии достанется и ей тоже.

– Я сейчас принесу второй альбом, – пискнул Джош и начал пробираться к выходу, наступая на ноги и наталкиваясь на стулья, извиняясь и бормоча, отвлекая на себя внимание публики и давая Жасмин время подумать. Когда он, наконец, покинул комнату, люди вздохнули с облегчением и искренне жалели Жасмин, которой приходится иметь дело с таким персонажем.

Взгляды присутствующих вновь обратились к девушке, стоящей перед ними с папкой эскизов в руках. Но на этот раз люди были более расслаблены, они прониклись великодушием и не могли сразу стряхнуть приятное ощущение собственной доброты и превосходства. Кроме того, они сочувствовали Жасмин, потому что на их глазах она попала в затруднительную ситуацию, причем не по своей вине. И пусть ситуация вымышлена – им она казалась реальной. Они готовы были сопереживать. Это чудо, поняла вдруг Жасмин. Джош создал для нее аудиторию, полную благожелательно настроенных людей, и теперь дело только за ней самой. Она улыбнулась своим новым друзьям. Да, пусть так и будет – теперь у нее шестьдесят четыре новых друга. Нет, все же шестьдесят три, ибо не стоит принимать в расчет Саманту, которая что-то шептала в свой мобильный.