Книга Без ума от тебя - Триш Дженсен

Рейчел приоткрыла ее, и прозвучала хорошо знакомая ей мелодия песенки «И тогда ты вспомнишь меня».

– О Ник! – прошептала она.

На глаза навернулись слезы. Рейчел заморгала, пытаясь справиться с предательской слабостью. Прошло столько лет, а он не забыл ее давнего увлечения. Он, конечно же, не имеет представления о том, что вскоре после ее ухода из Технологического ей пришлось продать всю свою коллекцию. Сделать это было нелегко, едва ли не равносильно самоубийству, но в те дни у нес было так туго с деньгами, что нечего было и думать о том, чтобы коллекцию сохранить. Позднее Рейчел стала подумывать о том, а не вернуться ли ей к былому увлечению, но дальше намерения дело не зашло.

Тогда, во время учебы в колледже, Ник посмеивался над ее шкатулками. Он называл это девчоночьим хобби, неизменно сопровождая насмешливые слова очаровательной улыбкой. Она же сердито ударяла его кулачком в плечо и негодующе фыркала.

Шкатулка, которую она сейчас держала в руках, была просто чудо и стоила, очевидно, целое состояние. Принимать подарок или нет? А если она оставит шкатулку у себя, то что Ник об этом подумает? Как истолкует ее поступок? Что она простила его?

Ее охватило смятение. Шкатулка приглянулась ей с первого взгляда, но Рейчел в равной степени не могла вообразить, что оставит ее у себя. Два взаимоисключающих решения буквально разрывали ей сердце.

Рейчел усилием воли заставила себя закрыть крышку шкатулки и поставила красивую вещицу на столик. Затем потянулась к телефону и, набрав номер больницы, попросила соединить ее с палатой, в которой находится Пейдж Харт.

Когда Пейдж взяла трубку, ее голос показался Рейчел взволнованным, словно пациентка слегка задыхалась.

– Пейдж, это Рейчел Тернер. С вами все в порядке?

– Да, со мной все в порядке.

– Вы уверены?

– Да. Конечно. Я тут... немного работала, занималась своими юридическими делами.

– Извините, если помешала.

– Да нет, все нормально. Чем могу помочь вам, Рейчел? Вам нужна консультация по телефону, совет юриста?

– Нет-нет. Ничего подобного. Просто... вы не могли бы оказать мне любезность?

– Да, пожалуйста.

– Не могли бы вы дать мне номер телефона вашего брата? Мне... мне нужно поговорить с ним.

– Никаких проблем. – В трубке было слышно, как Пейдж листает блокнот.

Затем она протараторила номер телефона, и Рейчел мысленно отметила про себя местный код.

– Это что, номер какой-то гостиницы?

– Нет, это номер его домашнего телефона.

О Боже! Она по непонятной причине вообразила, что Ник приехал в Атланту, чтобы навестить сестру, оказавшу юся в больнице. Ей даже не пришло в голову, что он уже давным-давно живет с ней в одном городе. Это значительно ухудшало дело.

По крайней мере именно так она истолковала бурную реакцию собственного сердца.

– Огромное вам спасибо.

– Могу я спросить вас, зачем вам понадобилось срочно переговорить с ним? Это связано не со мной?

– Нет, нет. Он просто... просто прислал мне одну вещицу, и мне нужно вернуть ее.

– Ясно. Значит, он пытается ухаживать за вами.

– Это что, его обычная практика – начинать с подарков? – спросила Рейчел, не слишком довольная тем, что она не единственная, кому Ник делает подарки.

Пейдж доверительно понизила голос:

– Я знаю, что когда-то давно Ник очень обидел вас, доктор Тернер. Но клянусь вам, что, несмотря ни на что. Ник – замечательный парень.

Взгляд Рейчел снова остановился на подарке Ника Харта.

– Подарок очень даже симпатичный, он мне понравился, – неуверенно продолжила она. – Но я все-таки должна вернуть его обратно. Не могу принять, и все тут.

– Простите мое любопытство, но что это такое? Вы можете сказать?

– Музыкальная шкатулка.

На том конце провода надолго замолчали.

– Музыкальная шкатулка? – наконец нарушила молчание Пейдж. Она говорила теперь почему-то шепотом.

– Да. А почему вас это удивляет?

– У нее на крышечке выгравированы розы?

– Да. А откуда вы знаете?

– А какую мелодию она исполняет? Случайно не «И тогда ты будешь помнить меня»?

У Рейчел от удивления перехватило дыхание.

– Верно. Но все-таки откуда вы это знаете?

– Вы собираете музыкальные шкатулки?

– Когда-то собирала.

– Послушайте, доктор Тернер, мой брат купил эту шкатулку много лет назад. Для того чтобы накопить необходимую сумму денег, ему пришлось разнести столько порций пиццы и гамбургеров и постричь столько газонов, что вы даже представить себе не можете.

Сердце Рейчел екнуло.

– Только не говорите, что он занимался этим в годы своей учебы.

– Да, именно.

– Но этого не может быть!

– Нет. Может. Все было именно так. – Услышанное настолько ошеломило Рейчел, что она даже не попрощалась со своей собеседницей, а просто бросила трубку на телефонный аппарат.

Этот сукин сын действительно достоин восхищения!

– Кто это там звонил? – спросил Росс, подняв голову. До этого он самым внимательным образом разглядывал ноги Пейдж.

Пейдж сделала глубокий вдох. Как же все-таки Росс сексуален! И неутомим. То, что она разговаривала по телефону, нисколько не отвлекло его от поцелуев, которыми он покрывал ее ногу от ступни до края шортов. Пейдж потребовалось невообразимо огромное усилие воли, чтобы сосредоточиться на том, что говорила ей Рейчел Тернер.

Они оба были одеты в футболки и шорты Росс обходился без рубашки весь день и сделал исключение лишь дли медсестры, которая вечером пришла делать анализ крови.

Они были одни. Вернее, наконец остались одни На всю ночь.

– Что ты сказал? – спросила она, совершенно забыв, о чем он только что спросил ее.

– Я и сам забыл, – ответил он и прижался губами к ее губам.

Его поцелуй был подобен землетрясению Его геплыс сильные губы прижались к ее рту, и от этого поцелуя п ней затрепетал каждый нерв. Его язык касался лишь ее языка, но Пейдж казалось, будто он ласкает и ее кожу, и грудь, и все остальное тело.

Росс поднял голову и посмотрел ей в глаза.

– Разденься. Сейчас. Пожалуйста.

– И ты. Тоже, – произнесла Пейдж хрипло, не узнавая собственный голос. Затем взялась за край его футболки и медленно потянула вверх.

Росс поднял руки, позволяя освободить себя от одежды. Сердце Пейдж замерло от восторга в ожидании не просто увидеть его грудь, но и прикоснуться к ней и даже ошутить вкус его кожи.