Книга Тропическая жара - Сьюзен Дай

– Тебе нечего смущаться, – мягко прервал ее Девин. Он сделал шаг в ее сторону. – Ты бы выглядела для меня прекрасной даже с мешком на голове.

– Девин, не надо, – попросила Бритни, отворачиваясь в сторону.

– Это правда, – сказал он, слегка прикасаясь к ее подбородку кончиками пальцев и поднимая ее лицо, чтобы она посмотрела ему в глаза.

Бритни смотрела на него долго и внимательно.

– Это не важно. – Она отступила назад, уклоняясь от его теплого прикосновения.

– Это важно, если ты думаешь, что я хочу тебя именно поэтому, – тихо сказал Девин. – Я не могу делать вид, что твоя внешность не привлекала моего внимания. – Бритни почувствовала болезненный спазм в желудке от его заявления. – Но полюбил я тебя, Бритни, – продолжил он. – Я хочу тебя со стеклом в ноге, в приступе морской болезни или со всей этой как-ты-это-называешь на лице. Мне все равно, как ты выглядишь.

– Ты это пришел мне сказать? – оборвала его Бритни. Эти его слова поразили ее своей честностью, своей уверенностью. Поверить, что Девин любит ее, но что у них не может быть совместного будущего, было бы невыносимо больно. И она не согласилась бы ни на что меньшее, чем будущее.

Она уже однажды попробовала второй возможный вариант. Она пыталась создать семью и будущее без любви. Сейчас перед ней была перспектива любви без семьи и будущего. Она проделала за последний год слишком большой путь, чтобы согласиться сейчас на меньшее, чем все и сразу.

– Что, Бобби поручил тебе новую миссию? – ехидно спросила она, заставляя себя соблюдать дистанцию, защищающую ее сердце, как щитом, от новой боли. Она посмотрела на кассету в его руке. – Ты из-за этого здесь? Я упоминала о статье при Бобби. Полагаю, теперь он в панике, что я сбегу и выскочу замуж за кого-нибудь, с кем встречусь в службе видеознакомств?

– Я… – Девин колебался, не зная, как ответить на ее горячие обвинения. Ему решительно не хотелось допускать, что именно он запаниковал по этому поводу.

– Прекрасно, вы оба можете расслабиться, – вставила Бритни. – Это просто работа. – Она потянулась, чтобы забрать у Девина кассету и вернуть ее на место.

Девин испытал острое чувство облегчения.

– Теперь ты можешь уходить, – торопила она его. Девин тяжело сглотнул, внезапно занервничав.

– Я… я не за этим пришел, – объяснил он.

– Тогда за чем же? – подозрительно спросила она. Он бросился головой в воду:

– Я пытался позвонить тебе.

Бритни молчала. Девин снова сглотнул. Дышать было трудно.

– Я должен знать, веришь ли ты до сих пор, что все, что произошло между нами, было игрой.

Бритни отвела глаза в сторону, а в уме ее возникли видения его рта, накрывающего ее в пламенном поцелуе. Он покорил ее своей страстью и нежностью, показал ей чувственную сторону любви, которой она раньше даже не представляла. Как бы ей ни было больно знать, что первоначально его внимание к ней было вызвано требованием Бобби, она все же не могла поверить, что занятия любовью были чем-то меньшим, чем настоящая страсть. Меньшим, чем превосходное и честное чувство. Он выказал ей слишком много нежной заботы, чтобы она могла думать иначе.

– Что ж, мы занимались любовью, – сказала Бритни, уклоняясь от ответа на его вопрос. Одни занятия любовью, какими бы они ни были замечательными, никогда не удовлетворят ее. И хотя прошедшие недели немного смягчили гнев и боль, факты все же остались прежними. Она хотела семью. Девин – нет. – Но это не значит…

– Мы не просто занимались любовью, – вставил Девин. – Мы любили.

Бритни подняла на него глаза. В тот последний день на борту корабля он настаивал, что любит ее. Тогда она не в состоянии была принять этого. Пелена боли была слишком плотной.

– Ты веришь, что я люблю тебя? – спросил Девин. Бритни оторвала от него взгляд, отступила в сторону.

Девин тронул ее за руку, обжег ее этим прикосновением. Она остановилась как вкопанная, но не повернулась к нему.

– Я должен знать, веришь ли ты мне, – настаивал он.

– Почему? – закричала она, и ее золотые кудри рассыпались по плечам, когда она обернулась. – Что это меняет?

– Что меняет? Да все, что есть самого главного в мире! – Девин притянул ее к себе, пока между ними не осталось всего нескольких дюймов. Так близко, что пьянящий аромат ее свежевымытых волос дразнил его, пытал желанием прижать ее к себе и держать до тех пор, пока она не признает, что то, что родилось между ними, было для нее таким же магически-истинным, как и для него. – Почему же это ничего не меняет? – заставил он себя спокойно спросить вместо этого. – Почему?

Бритни сглотнула. Сердце бешено колотилось в груди. Как она хотела просто забыть обо всем и броситься в его объятия. Но она не может – и не станет – отказываться от своей мечты. И не будет просить Девина о том, что он сам не готов ей дать.

– Я больше не сержусь из-за миссии, – сказала она, стараясь смотреть на стену за его плечом. – Бобби пообещал, что больше не будет лезть в мои личные дела. Я знаю, это он втянул тебя в это дело, и ты не понимал, что это может причинить мне боль. Так что ты не должен волноваться о моих чувствах. Все в порядке. Все кончено.

Девин нахмурился.

– Я никогда намеренно не сделаю ничего такого, что может причинить тебе боль, Бритни. – Он увидел ее напряженное лицо, отчаянно стараясь понять, что же она думает. – Я никогда не буду пытаться контролировать тебя или указывать, как жить…

– Я знаю, – прервала его Бритни. Ее глаза неожиданно взглянули прямо в его. – Я знаю. И я не должна была сравнивать тебя с Аланом. Он намеренно пытался манипулировать мной ради своего собственного “я”, из чистого эгоизма. – Она покачала головой. – А ты хотел только защитить меня.

– Я не должен был соглашаться на этот бессмысленный план, – сокрушенно заявил Девин. – Если б я мог начать все сначала…

– Мы не можем вернуться назад, – прервала Бритни, боясь того, куда мог их завести этот разговор. Она не хотела представлять себе, каким было бы это путешествие, если бы Девин не оказался на борту по поручению Бобби.

Она закусила нижнюю губу. Она и так зашла уже слишком далеко. То, что она сказала Девину, что больше не сердится из-за их с Бобби договора, было очень опасным. Бритни внезапно почувствовала себя совершенно беззащитной, но облегчение, замеченное ею в глазах Девина, убедило ее, что она поступила правильно. Она не могла позволить ему нести бремя вины без всякой необходимости. Что бы он ни сделал, это было не из эгоизма. Она знала это так же твердо, как и то, что любит его.

Но, сказав ему правду, она оставила себя открытой. И в следующую секунду он поднял руку и погладил пальцами ее щеку. Она почувствовала, что ее защитный вал начал трескаться и осыпаться.

– Не думаю, что нам есть что еще сказать друг другу, – слабо предположила Бритни.