Книга "Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала…" - Николь де Бюрон

Шарль, спрятавший свой чемоданчик у вас на лестничной клетке, поначалу храбрится. Деланно-участливым тоном интересуется вашим здоровьем. Глупо улыбается. Потирает руки.

Вы не выдерживаете и бросаетесь в атаку:

– Звонила Наташа. По-моему, она не очень довольна жизнью.

С лица Шарля сползает улыбка, как будто ее стерли ластиком.

– На самом деле, – лепечет он, – я хотел вас попросить приютить меня. Я собрал вещи и...

– Я тебе не мать родная! – холодно заявляете вы. – Мы можем поговорить по душам, но потом ты пойдешь домой. Наташа моя подруга, и я не хочу, чтоб она подумала, будто я на твоей стороне.

– А пока, – говорит ваш Любимый Муж примирительно, – проходи в гостиную и выкладывай, что там у вас случилось.

– Она набросилась на меня в ресторане, выдернула у меня салфетку и бросила ее мне прямо в рыбный суп! – жалуется Шарль.

– Черт возьми! Это свинство! – тон у вашего мужа серьезный, но глаза смеются.

– А почему она эта сделала? – спрашиваете вы.

– Да не почему... – мямлит Шарль.

– Хватит юлить, говори правду.

– Ладно... Наташа уже давно взъелась на меня. И, если я чего совершенно не выношу, так это когда она вот так дуется. Я могу выдержать час, от силы два. И больше всего меня раздражает то, что я не понимаю, в чем дело. И тогда я взрываюсь: «Что с тобой, в конце концов? У тебя плохое настроение? У тебя менструация?» Я знаю, что женщины не выносят, когда им такое говорят, но это сильнее меня. «Со мной все в порядке, – лицемерно отвечает она, – с чего ты взял?» Я: «А с того, что ты дуешься. Хотя прекрасно знаешь, что я это ненавижу!» Она: «Не смей разговаривать со мной в таком тоне!» Я: «В каком хочу, в таком и разговариваю!» Ну вот вам семейная сцена...

Любимый Муж радостно:

– Как мне это знакомо!

– А ты лучше помолчи, – злитесь вы, – иначе я выставлю вас обоих. С чемоданами.

– Я устал! – стонет друг вашего мужа. – Это длится уже месяц. Она оставляет оскорбительные записки у меня на подушке и на трусах: «Мой милый Шарль, ты должен наконец понять, что ты трус, лгун и хвастун. И друзей у тебя нет. Потому что вынести тебя невозможно...»

– Неправда, – кричит Любимый Муж, – у тебя есть настоящий друг. Я.

Он колотит себя в грудь. Прямо как Тарзан.

Шарль его не слушает. Ему нужно выговориться.

– Она звонит мне на работу, вызывает даже с совещания и ругается. А на прошлой неделе бросила меня с гостями. Мне пришлось готовить ужин вместе с приятелем и даже накрывать на стол. (При этом воспоминании в его голосе слышится горечь.) Она просто собрала чемодан и ушла.

– Если я правильно понимаю, – комментирует ваш супруг, – чемодан вы собираете по очереди. И куда же вы идете?

– Иногда к друзьям. Но чаще в гостиницу. У нас их три. Одна рядом с домом. В другой нам делают скидку. А третья – эта та, где мы прожили три месяца, когда только начали встречаться. И поэтому мы всегда быстро находим друг друга и миримся в любое время дня и ночи.

– Как у вас все здорово продумано! – восхищается Любимый Муж.

– Но почему Наташа в таком состоянии? – не отступаете вы. – Шарль, ты уверен, что у тебя чиста совесть?

– Зуб даю! – уверяет он. – Правда, твоя подружка ревнует чуть что. И еще эта история с секретаршей, которую я недавно нанял...

– Та самая, у которой потрясающая грудь и никакого силикона? – оживляется Любимый Муж.

То же оживление в глазах Шарля:

– ...А попка, ты видел? Это же чудо природы!

– Ну и гады же вы, оба! Теперь я прекрасно понимаю Наташу, – прерываете их вы.

– Понятно, старик. Во всем, что касается ревности, моей жене нет равных, – ухмыляется Любимый Муж. – Она не подпускает ко мне никого ближе чем на десять метров. Бросается, как разъяренная тигрица.

– Шарль, сейчас же позвони Наташе и скажи, что она единственная женщина в твоей жизни, – приказываете вы ему и протягиваете сотовый.

– Нет.

– Что значит нет? Разве она не единственная женщина в твоей жизни?

– Единственная.

– А когда она тебя бросит, тебе это понравится?

– Она не может это сделать!

– Еще как сделает. Она уже все решила.

Шарль бледнеет. Берет телефон. Набирает номер.

Длинные гудки.

– Никто не отвечает, – шепчет он. – Однажды Наташа уже чуть было не всадила себе нож для хлеба в сердце... О боже! А вдруг она решила снова попробовать!

– Едем к тебе! – кричите вы тоном главнокомандующего.

В квартире Шарля зловещая пустота.

– А вдруг она бросилась с моста? – всхлипывает он. – Я себе этого никогда не прощу. Наташа, любимая!

– Перестань, успокойся, – вы переходите на материнский тон. – Она обязательно вернется. Ты должен просто немного подождать.

– Не оставляйте меня одного! – кричит Шарль. – У меня будет разрыв сердца.

– Ну что ты! – успокаивает его ваш взволнованный Любимый Муж. – Пойдем к нам, переночуешь. Только сначала позвони в эти свои три гостиницы. Вдруг она там?

Наташа там не появлялась.

Вы везете к себе друга вашего мужа. Оставив Наташе сообщение на автоответчике. Вы укладываете несчастного на диване, укрываете одеялом. Приносите ему травяной чай. Деликатно оставляете мужа поговорить с ним по-мужски. А сами идете спать, вконец измученная.

Телефонный звонок.

Три часа ночи.

Наташа. Вы очень плохо ее слышите.

– Где ты? – орете вы в трубку, не успев толком проснуться.

– В полиции в Бри-ле-Бутоне. Шарль должен забрать меня отсюда, привезти документы.

– Что ты натворила?

– На меня напала такая тоска, что я решила поехать к друзьям в Мо. Поездом. Но их не оказалось дома. Я пошла обратно ночью, с чемоданом. И заблудилась. Упала в канаву, полную воды. Кричала. Местные жители вызвали полицию, меня вытащили. Я вся мокрая, в грязи, без документов и дрожу от холода. Я попрошу у Шарля прощения, только пусть он за мной приедет!

– Она нашлась! – сообщаете вы Шарлю, который уже появился на пороге вашей спальни, бледный, как Пьеро.

И передаете ему Наташину просьбу. Шарль пулей вылетает из вашего дома.

На следующий день он приезжает за чемоданом, забытым впопыхах. Сияет.

– Все хорошо. Наташа – потрясающая женщина. Я ее обожаю. Спасибо вам обоим. Вы нас спасли. Я бы не смог жить без нее.

– На твоем месте, – мягко напоминаете вы, – я бы сменила секретаршу.

– Я уже пообещал, – уверяет он, блаженно улыбаясь.