Книга Рыжая невеста - Мэгги Осборн

— Местность пока не позволяла этого делать.

— Согласна. До сегодняшнего дня.

— И по ночам очень холодно.

— Теперь, когда мы спустились с гор, погода станет лучше. Уже не будет так холодно.

— Но главным образом я не придумал, как нам остаться наедине.

Мужчины не добиваются женщин на людях. Ухаживание — если это то, что она от него ждет, — дело сугубо личное, оно касается только двоих. Он не хотел, чтобы слова, предназначенные только для Фокс, слышали Ханратти и Браун.

— На таком маршруте вряд ли можно остаться наедине, — прямо заявила Фокс. — Придется обойтись тем, что есть.

Он тоже пришел к такому заключению.

— Вряд ли они ждут от нас, что мы хотим оставаться наедине. Мы же их предупредили, что у нас будут интимные отношения.

— Что ж, тогда…

Как можно небрежнее он обнял ее за плечи. Фокс почему-то представлялась ему высокой женщиной, а оказалось, что она маленькая. Ее макушка приходилась ему чуть выше плеча. А еще он думал о ней, как о полной женщине, потому что она всегда была в пончо. Но хрупкие плечи соответствовали ее малому росту. Он вообще не представлял себе, какая она будет, если снимет всю эту бесформенную одежду. Мысль об этом вызвала легкий трепет в чреслах.

Фокс устроилась у него под рукой и прильнула к нему.

— Думаю, нам надо сократить период ухаживания и прямо перейти к интиму. Как вы считаете?

От ее волос пахло чистой речной водой и тем мускусным запахом, который был свойствен только ей.

— Я согласен, — неожиданно охрипшим голосом сказал он и подумал о том, что она сделает, если он поцелует ее в макушку.

— Мне надо знать об этом заранее, чтобы я могла начать мазать попку смягчающим лосьоном Пича.

— Что?

— Обычно я этого не делаю. Я только что вспомнила об этом лосьоне.

— Вы хотите мазать?.. — Он смотрел на нее в полном недоумении.

— …попку. На случай… ну знаете… если вы захотите меня за нее схватить.

Он отшатнулся от нее, чтобы она не заметила, как натянулись его штаны в определенном месте, и постарался подумать о чем-нибудь другом.

— А вы предусмотрительны. Такое со мной может случиться. — Господи Иисусе. Он представил себе все в деталях. — Значит, существует такое средство, как лосьон для смягчения попки?

— Вообще-то я не знаю. — Она бросила сигару и затоптала ее. — До недавнего времени я только регулярно принимала ванну и мыла волосы. Я расспрошу Пича про этот лосьон, но думаю, что свиное сало, которым я мажу лицо и руки, сгодится и для моей попки.

Вы мажетесь… — Теперь он понял, почему ему все время мерещился запах бекона. Он был рад, что она не видела его улыбки. — Знаете, что я вам скажу? Когда мы приедем в Денвер, я куплю вам самую большую бутылку лосьона для лица и тела, какую только смогу найти. В качестве прощального подарка.

— В этом нет необходимости. Как только мы приедем в Денвер, лосьон мне не понадобится.

Стало быть, все эти втирания свиного сала делались ради него. Ему вдруг стало неловко.

— Нет, не думайте, я все это делала не ради вас, — сердито заявила она. — У меня есть причины, никак не связанные с вами. — Она отошла, но потом вернулась. — Мы договорились, что ухаживание начнется прямо сейчас, я правильно поняла?

— Да, все правильно.

Когда он смотрел, как она удаляется, покачивая бедрами, его осенили три мысли. Первая — она умеет читать его мысли. Вторая — он не поверил, что все эти процедуры со свиным салом были не ради него. И третья — он хочет ее так, как не хотел ни одну женщину в своей жизни.

Мэтью Таннер твердо решил, что именно он будет тем человеком, который обуздает эту необыкновенную женщину.

Глава 11

— Если я сыграю еще одну партию, у меня голова лопнет. — Фокс потерла виски. — Неужели ты не можешь позволить мне выиграть хотя бы один раз?

— Нет, Мисси, тебе это не понравится. Когда придет время тебе меня обыграть, ты будешь рада, что победила по-настоящему, а не потому, что я тебе поддался.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного побаливает тело, и разгибаться тяжело. Как хорошо, что светит солнце и стало тепло. Я доволен, что из-за меня нам не придется терять еще один день.

Фокс не пыталась скрыть от Пича, что внимательно его изучает. Шишка на лбу Пича заметно уменьшилась, и опухоль левой стороны лица немного спала. Порезы заживали, и Фокс уже не опасалась, что у него поднимется температура. Но по тому, что он разрешал ей заботиться о нем, она поняла, что он еще далеко не оправился. Он не возражал, когда Фокс поджарила ему яичницу так, как он это любил, а не просто, как обычно, сделала омлет. И он позволил ей выстирать его одежду. Эта уступка ее и удивила, и обеспокоила. Тем более что от пребывания в ледяной воде кашель у него заметно усилился.

— Тебе придется ехать на одном из мулов, — сказала она, стараясь вложить в свои слова как можно больше непринужденности. — Мы можем избавиться от кое-каких вещей, а оставшийся груз перераспределить.

Пич повертел в руке деревянного шахматного коня.

— Думаю, Ребекка подойдет для этого лучше всего.

— Мы купим тебе другую лошадь, как только появится такая возможность.

— Я вот о чем подумал…

— Черт, я ненавижу это так же сильно, как ты ненавидишь, когда я начинаю думать.

Они понимающе улыбнулись друг другу.

— Я подумал, каким бы было мое последнее желание, если бы у меня был шанс его высказать.

Улыбка исчезла с лица Фокс.

— Я не желаю говорить о таких вещах. Сейчас же прекрати.

— Моим последним желанием на смертном одре было бы твое обещание не убивать Хоббса Дженнингса.

— Черт побери, Пич, это нечестно! Ты прекрасно знаешь, что я не могу тебе это обещать.

— Ты отказалась бы исполнить последнее желание умирающего? Это неправильно, Мисси.

Она затолкала шахматные фигуры в коробку.

— Если бы ты попросил меня об этом на смертном одре, мне бы захотелось, чтобы ты умер в мире, и поэтому я соврала бы тебе и пообещала не убивать Хоббса Дженнингса. Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я попала в ад за то, что солгала человеку на его смертном одре?

— Я не хочу, чтобы ты мстила за то, что случилось с тобой много лет назад, и чтобы тебя за это повесили.

— Я все еще расплачиваюсь за то, что сделал со мной Хоббс Дженнингс. Расплачиваюсь каждый день, будь он проклят. — Она кивнула головой в сторону Таннера, который сидел в тени ивы и чистил свои пистолеты. — Что бы ни происходило здесь, — она ударила себя в грудь кулаком, — мы с Таннером договорились, что в Денвере наши пути разойдутся. Мы оба знаем, что я ему не пара. Но этого не случилось бы, если бы этот чертов Дженнингс не украл мое наследство.