Книга Твоя, только твоя - Нэн Райан

Почему-то ему захотелось узнать, обернется ли женщина, когда подберет туфли?

Тотчас же все мускулы его тела напряглись, и капитан замер не дыша. Он не шевелился. Даже не моргал. Он смотрел и ждал. Оглянется ли она? Капитан поймал себя на том, что надеется, что Мэри оглянется, хотя и убеждал себя в том, что ему все равно.

«Оглянись и посмотри на меня, Мэри! – молча скомандовал он. – Ты не сможешь удержаться! Обернись! Посмотри назад!»

Мэри, наконец, преодолела полосу песка и выбежала на берег. Она сделала несколько шагов, наклонилась и схватила туфли. Женщина выпрямилась, но осталась на месте. Она колебалась. По какой-то непонятной причине ей ужасно хотелось оглянуться. Нет, она не станет этого делать. Не станет!

Мэри облизнула нижнюю губу с внутренней стороны и сказала себе, что, если она оглянется, ее ждет судьба похуже, чем у жены Лота из Библии. Господи, но почему же ей так хочется на него посмотреть? Нет, она не станет этого делать! Не станет! К тому же этот капитан-янки наверняка давно уже оделся и ушел. Не станет же он вот так стоять и смотреть.

А раз не станет, то какая разница, посмотрит она или нет?

Мэри не смогла удержаться. Она медленно обернулась и посмотрела назад.

Высокий смуглый офицер стоял в лунном свете на том же месте, где она его оставила. Он был по-прежнему обнажен и стоял не двигаясь.

Мэри охнула, отвернулась и бегом побежала вверх по крутому берегу. Сердце ее бешено колотилось.

Совершенно запыхавшись, Мэри добралась до Лонгвуда, где почувствовала себя в безопасности. Она вошла через парадную дверь и тут же заперла ее за собой, опасаясь незваных гостей. Отдышавшись после пережитого потрясения и быстрой ходьбы, Мэри поднялась к себе в спальню и разделась, не зажигая лампы. Ей хватило лунного света.

Она долго лежала и думала о встрече с капитаном. Ей было очень тревожно. В самом ли деле он собирается занять Лонгвуд? Как только человек может быть таким жестоким и бесчувственным!

Разве ему мало того, что он с ней сделал много лет назад? Неужели он хочет причинить ей еще больше горя?

Мэри проклинала капитана и поклялась, что не пустит его ни в свой дом, ни в свое сердце. Подумав обо всем этом еще немного, она сказала себе, что на самом деле он вовсе не собирается занять Лонгвуд. Капитан просто хочет ее напугать. Хочет ее подразнить. Разумеется, он здесь не покажется.

Но в глубине души она знала, что он придет.

Мэри долго не могла заснуть, снова и снова вспоминая сегодняшнюю встречу. Стоило ей закрыть глаза, как перед ней вставал образ смуглого, нагого и очень мужественного капитана Найта. Она заснула только на рассвете.

Но даже сон не принес ей покоя. Во сне Мэри Элен стонала, металась и всхлипывала. Ей снились кошмары.

Время приближалось к полудню. Измученная, взволнованная, Мэри поднялась на широкую галерею Лонгвуда. В правой руке она крепко держала старый отцовский дуэльный пистолет. Взгляд ее был устремлен на дорогу.

Ровно в полдень на подъездной дороге показался капитан Найт. Он был без головного убора, в синей форме с двумя рядами медных пуговиц на широкой груди. Тугой стоячий воротник его кителя украшали медные звезды. На рукаве были желтые капитанские нашивки. Ярко-желтый пояс стягивал стройную талию. К поясу была пристегнута блестящая сабля.

Капитан ехал на могучем норовистом жеребце. Блестевшая на солнце шерсть животного была того же самого оттенка, что и шевелюра всадника. Они оба были просто потрясающе красивы, невероятно грациозны и казались в равной степени опасными.

В нескольких шагах позади командира следовало подразделение в синей форме. Мужчины решительно поднимались вверх по направлению к дому.

Сердце Мэри забилось сильнее. В одиночестве стоя на галерее и наблюдая за тем, как янки подходят все ближе и ближе, она крепче сжала пистолет.

Хозяйка Лонгвуда презирала их всех до одного. Но их заносчивого смуглого начальника она ненавидела больше всех.

Мэри глубоко вздохнула и гордо подняла голову, когда капитан Найт спешился на нижней лужайке. Бросив на землю поводья, он тихо поговорил с конем и отдал подчиненным команду «Вольно!». Потом он повернулся и прошел в кованые железные ворота.

Мэри замерла.

У нее перехватило дыхание. Не шевелясь, она смотрела, как капитан-янки идет по территории Лонгвуда, буйно заросшей сорняками.

Полуденное солнце сияло на медных пуговицах у него на груди. Капитан шел по выложенной камнем дорожке с таким видом, словно был у себя дома. Подойдя к ступенькам тенистой галереи, где его ждала Мэри, он остановился.

Поставив обутую в сапог ногу на первую ступеньку, мужчина положил руку на рукоять сверкающей сабли, посмотрел на Мэри и тихо сказал:

– Я говорил тебе, что буду в полдень, и вот я здесь.

– А я говорила, что не позволю вам занять Лонгвуд! – Она крепче стиснула зубы и подняла тяжелый дуэльный пистолет. Держа оружие обеими руками, она направила его на капитана.

Он и глазом не моргнул.

– Ты собираешься убить меня, Мэри?

– Если понадобится. Сделайте шаг, и я спущу курок.

– Я полагаю, мне следует испугаться? – спросил Клей. Его длинное худое тело нисколько не напряглось, что говорило о том, что он совершенно не боится.

– Мертвого не убьешь! – сказал капитан, неторопливо поднимаясь по ступенькам.

– Назад! – крикнула Мэри.

Ей было все труднее и труднее держать тяжелый пистолет.

– Я застрелю вас, вот увидите!

– Так чего же ты ждешь? – спросил он ровным тихим голосом, проходя вперед. Остановившись прямо перед Мэри, он заслонил ей свет.

Наконец капитан оказался так близко, что прыгающий ствол пистолета уперся ему в грудь.

– Это не совсем то место, – сказал Клей и немного передвинул ствол, так, чтобы тот упирался ему прямо в сердце.

Если она нажмет на спусковой крючок, он умрет на месте.

Он это знал.

Она тоже это знала.

Мэри сражалась со своей совестью.

Ей, в самом деле, страшно хотелось застрелить этого капитана-янки, с его точеным лицом, застрелить человека, которого она столько лет ненавидела. Это желание было таким сильным, что Мэри Пребл испугалась. Было так просто нажать на крючок и покончить с его жизнью, как он покончил с ее, когда она была еще молоденькой доверчивой девочкой.

Она посмотрела в светлые глаза Клея. В них не было и тени страха. Ее поразило его странное поведение. Казалось, капитану все равно, будет он жить или умрет. И что он имел в виду, когда сказал, что она не может убить мертвого?

Мэри Элен совершенно не понимала этого высокого, страшного человека. В нем не осталось и следов от милого юного Клея Найта, друга ее детства. В тридцать два года черты его лица стали твердыми, словно очерченными рукой художника. Даже рот его стал другим. Он все еще был чувственным, но его очертания стали жесткими. Прекрасные губы тронула непонятная горечь.