Книга Черновик - Сергей Лукьяненко

Конечно, если прохожий ему самому нравился.

Опустив руку, я позволил ткнуться в ладонь холодному мокромуносу. Кончиками пальцев почесал Кешью горло. Пес благосклонно посмотрел наменя, привстал, оперся об меня, пачкая джинсы грязными лапами, и приветливогавкнул.

Соседская девочка заулыбалась и сказала:

— Кешью только с хорошими людьми так здоровается!

— Кешью? Какое удивительное имя. — Я потрепал собаку поголове. — У меня тоже был… точно такой пес.

Я ожидал, что тут девочка насторожится. Все-таки собака унее всего два дня…

— Ух ты, как здорово! — воскликнула девочка. — А у вас сукаили кобель? У нас кобель. Мне его папа подарил, когда я в первый класс пошла. Исказал, что если буду плохо учиться — отберет!

Обещание вполне в духе Петра Алексеевича… Я посмотрел надевочку. Не врет. Точно не врет!

— Так сколько уже ему? — спросил я.

— Три с половиной года. Он еще молодой! И на двух выставкахбыл чемпионом!

А я Кешью ни разу не водил на выставки. Времени не было.Заводчица говорила, что такую собаку стоит выставлять, но…

— Вижу, ты хорошо учишься, — сказал я. — Раз не отобрали.

Девочка звонко засмеялась.

— Конечно, на одни пятерки. Только это папа шутил! Вы недумайте, что он всерьез! Он Кешью никогда никому не отдаст!

Я затянулся посильнее и закашлялся. Блин. Что же происходит?Кешью не только мне не принадлежит! Он и у Натальи Ивановой никогда не был!Крепко выпивающий и грубоватый Петр Алексеевич подарил собаку своей дочке. И —что-то изменилось в их семье. Задерганная тихая троечница весело смеется, учитсяна отлично и когда говорит об отце — в голосе неподдельная любовь.

— Ах ты хулиган, — прошептал я, садясь на колени и позволяяКешью лизнуть себя в нос. — Значит, не помнишь? Но тебе хорошо? Точно? И оттебя им стало лучше?

Кешью облизал мне лицо. Ему было хорошо. Он любил своюмаленькую хозяйку и был абсолютно уверен, что большинство людей тоже достойнылюбви.

— Хорошая у тебя собака, — сказал я. — Ты ее береги. Я вот…потерял такую.

Лицо девочки тут же отразило весь ужас ситуации. Онакивнула. Сказала:

— У нас алиментный щенок скоро будет. Вы если хотите,приходите. Только они дорогие, извините.

— Подумаю, — пообещал я. — Я вообще-то тут знакомую ищу.Наталья Иванова зовут. Не знаешь такой?

Девочка подумала и покачала головой.

— Помню только, что в этом районе живет, — продолжал я. — Ичто на шестом этаже. Провожал однажды…

— Мы на шестом живем, — оживилась девочка. — Только у наснет Натальи. У нас три квартиры на площадке. В одной живет тетя Галина… —Девочка понизила голос и повторила чужие слова: — Змеюка редкостная. В другой —мы с Кешью, папой и мамой. Между нами в однушке вообще никто не живет.Хозяевам, наверное, жилплощадь не нужна! Хоть бы сдавали, верно? Заработатьможно хорошо. А то ни себе, ни людям! Папа говорит, надо посмотреть законы,может, можно эту квартиру отобрать. За неиспользование.

— Это вряд ли, — задумчиво сказал я. — Насчет щенка яподумаю, спасибо большое.

На прощание я снова погладил Кешью по загривку. И ушел необорачиваясь.

Коте я позвонил, подходя к метро.

— Да? — очень подозрительно спросил Котя.

— Ага, — согласился я. — Именно. Это я.

Раздался тяжелый вздох.

— Котя, кончай дурить, — сказал я. — Мне посоветоватьсянадо.

— А мне — работать! — гордо ответил Котя.

— Что, на летний отдых зарабатываешь? — коварно спросил я.

— Почему бы и нет!

— Дай догадаюсь, как именно… «Когда-то я была веселой иобщительной девочкой, а потом — увидела ее по телевизору…»

— «Раньше я была простым питерским пареньком по имени Лёха, —сказала Мэри с улыбкой. — Погаси сигарету, курение вредит здоровью!»

— У тебя появился социально позитивный подтекст! — удивилсяя.

— Это для газеты «Здравы будем», — виновато сказал Котя. —Они обязательно просят, чтобы помимо клубнички было о вреде пьянства, курения…Чего звонишь?

— Возьми десяток пива и приезжай, — попросил я. — Толькопиво пусть будет холодное. И чипсов каких-нибудь, орешков…

Некоторое время Котя переваривал информацию. Потом сказал:

— Теплое пиво было бы проблемой, а вот… Что? Третья дверьоткрылась? Куда?

— В лето, — сказал я и выключил мобильник.

Здравые мысли подкрадываются неожиданно.

— Если бы ты, Кирилл, обладал системным мышлением, —переворачиваясь со спины на пузо, сказал Котя, — ты бы попросил меня взять кремот загара.

Солнце и впрямь начинало припекать.

— Если бы ты не был столь ленив — сгонял бы сейчас закремом, — отрезал я. — Лето с меня, а вот все остальное — твое.

— И где я сейчас куплю крем от загара? — лениво спросилКотя. — Это либо дома искать, либо в парфюмерных супермаркетах вроде«Тверская-понты». Дай пивка…

Я протянул ему бутылку «Оболони». Не выдержал и спросил:

— Слушай, что ты все время берешь это пиво?

— Мне у них рекламная стратегия нравится, — усмехнулся Котя.— Представляешь, они писателям-фантастам предлагают упоминать в книжках пиво«Оболонь».

— И что?

— Ну, если в книжке десять раз будет упомянуто слово«Оболонь», то автору выплачивают премию. Прикинь?

— Так просто? — восхитился я. — «Оболонь», «Оболонь»,«Оболонь» — и все?

— Десять раз подряд «Оболонь», — подчеркнул Котя. — Неменьше.

— А что такое вообще «Оболонь»? — спросил я.

— Болотистый берег реки.

— Серьезно? То есть «Оболонь» — это пиво из болотной воды?

— Но ведь вкусно же!

Спорить я не стал.

У такого моря и под таким солнцем, да еще и в ноябре месяце— любое пиво годилось.

— Странно все, — сказал я. — Понимаешь… я-то ждал, что Кешьюстрадает по Наталье… я его заберу. Заплачу, конечно! А оказалось — он у девочкитри года. Неправильно это.

— Все правильно, — фыркнул Котя. — Ты еще не понял?

— Что?