Книга Просто Лиза - Валентина Седлова

Светлана начисто проигнорировала слова супруга про готовку и лагерь. Села на свой рюкзак, обхватила ноги и спрятала лицо в колени, словно закрылась от мира. Сергей тоже не стал настаивать на своем. Судя по всему, он проводил в голове какие-то сложные расчеты, делая карандашные отметки в маршруте и карте.

— Странно, — наконец, сказал он.

— Что тебе странно? — не поднимая лица, спросила Светлана, отчего вопрос прозвучал глухо, словно из трубы.

— Судя по карте, ближайшая деревенька находится отсюда почти в десяти километрах. Здесь глухой лесной массив и никаких отметок, указывающих хоть на какое-то жилье. Вряд ли с сотрясением мозга можно отмахать такое расстояние, и при этом не лишиться сознания где-нибудь по дороге.

— А девчонка и не говорила про деревню. Мол, живет у бабки на хуторе. А хутор, если я правильно помню, это и есть жилье на отшибе.

— Слушай, ты права! Тогда все сходится. А то я все еще думал, как это: жить в деревне, и чтоб никого не заинтересовало, что же это такое у соседки происходит. Откуда-то ни с того, ни с сего появляется потерявшая память внучка. Девушку на сбор ягод под дулом ружья водят, хотя ей по-хорошему давно пора в больницу. И всем все по барабану. А раз хутор, тогда и вопросов нет. И понятно, почему старуха так испугалась, нас увидев.

— Почему?

— Мы свидетели. А свидетели ей не нужны. Никто не должен знать о том, что она кого-то у себя прячет. Иначе может рассказать об этом в милиции. Приедет проверка, и вся афера рухнет, как карточный домик.

— Слушай, а может, тогда сразу в милицию отправимся, а? Скажем, так, мол, и так. Встретили в лесу девушку, предположительно, жертва киднеппинга…

— Ага. Тебя очень внимательно выслушают, заявление твое примут, а после того, как ты уйдешь, порвут и в мусорную корзину спустят. Кому охота с этим возиться? Тут круче кражи домашнего скота и пьяных драк ничего не происходило.

— А раз так, что тебе даст посещение хутора?

— Информацию. Во-первых, в том же отделении милиции я смогу точно на карте показать местоположение хутора. Опишу, в каких условиях содержат девушку. И для пущей убедительности скажу, что бабка в меня стреляла. А это извини, уже чистая уголовщина. И просто так от этого они отмахнуться не смогут.

— Ты готов пойти на подлог?

— А что тебя так смущает? Или хочешь сказать, человеческая жизнь этого не стоит? Да и сомневаюсь, что бабка бы колебалась, выстрелить в нас или нет, если бы сегодня мы решили настаивать на продолжении знакомства.

— А вдруг мы все-таки ошибаемся? Тогда бабку упрячут за решетку, и кто будет сидеть с ее сумасшедшей внучкой?

— Мы же уже, кажется, решили, что девушка не безумна. Давай не начинать сначала. И вообще: чем быстрее мы с этим делом разберемся, тем лучше. Так что сиди, а я пошел.

— Никуда я тебя одного не отпущу! Ты что, соображаешь: я ж тут с ума от беспокойства сойду! А вдруг старуха и вправду выстрелит? Нет, вдовой я становиться не собираюсь. Так что, если ты не отказался от этой безумной идеи, то пошли вместе.

— Вместе — так вместе, — легко согласился Сергей. — «По коням — воскликнули рюкзаки и радостно заржали».

Светлана явно была не настроена шутить, но все-таки улыбнулась старой присказке. С помощью Сергея надела рюкзак, проверила, удобно ли сидит. У нее из головы не шла эта безумная афера, предложенная мужем: снова увидеться с девушкой, да еще и попытаться убедить ее кошмарную бабку вызывать внучке врача. Но с другой стороны, может, он и прав? И девушку действительно похитили? Чем-то нехорошим тянет от всей этой истории, и будь ее воля, Светлана уже отмахала бы от этой поляны ни один километр. Но раз уж Сергей решил, значит, так тому и быть. Он ведь упрямый, если что задумал, ни за что не переубедишь.

— А как ты собираешься найти хутор? — спросила Светлана, когда Сергей закончил проверять снаряжение. — Наобум пойдем?

— Зачем же? Для начала вернемся в черничник, где ты встретила девушку. Старуха притащила с собой тачку. Насколько я понимаю, она была нужна для того, чтобы перевезти собранную чернику. Значит, след от колеса груженой тачки однозначно должен отпечататься на грунте. И мы по нему, поэтически выражаясь, как по нити Ариадны доберемся прямо до места. Метров за двести до хутора сбросим рюкзаки и пойдем налегке. Все просто!

— Ну да. Куда уж проще, — пробормотала под нос Светлана, которой овладело очень нехорошее предчувствие. Впрочем, мужу об этом она решила не говорить. Все равно бы слушать не стал. Эх, надо было отговорить его от этого похода, а теперь уже поздно. Вляпались, называется, в историю. Да и она хороша: чернички захотелось! Знала бы, чем эта черничка обернется…

* * *

— Яковлевич, ты что ли? Ну, старый перец, заходи, сколько лет, сколько зим. Давно ты меня своим обществом не баловал. Аль случилось чего?

— Угадал, Васильич, случилось.

— Так чего мы дверях стоим? — сразу же посерьезнел хозяин. — Проходи на кухню, там и поговорим под рюмку чая.

— Ты извини, что вот так, без предупреждения, — продолжал извиняться Матвей Яковлевич, одновременно снимая с ног запыленные кроссовки. — Боюсь, придется мне несколько часов твоего времени украсть.

— Беда всегда без предупреждения приходит. Так что не извиняйся. Да и было бы чего красть: на пенсии я. Ровно год назад вышел. Так что если помощь милиции нужна, я могу тебя к нашему новому участковому отправить. Хороший парень. Часто ко мне советоваться приходит, не забывает старика.

— Да нет, Васильич. Тут дело такое, мне б без лишней огласки надо все провернуть. Так что даже лучше, что ты уже со службы ушел. Форма-то, надеюсь, цела?

— Обижаешь! В шкафу висит, все честь по чести.

— Вот и славно.

Матвей Яковлевич и его собеседник прошли на кухню. Хозяин пододвинул гостю табурет, а сам плюхнулся на стул с истертой до ниток обивкой. Потянулся, ударил по кнопке электрического чайника и спросил:

— Так что у тебя стряслось? Докладывай.

— Лизонька пропала.

— По друзьям-знакомым искал? Вдруг загуляла, дело-то молодое.

— Нет, Васильич. Друзья-знакомые Лизы сейчас сами с ног сбиваются в ее поисках, мы с ними регулярно общаемся. И дело тут гораздо хуже, чем кажется.

— Ты что-то об этом знаешь?

— В том-то и дело, что знаю. Не из-за Лизы весь сыр-бор разгорелся, а из-за квартиры трехкомнатной. Залетные гости на нее нацелились. Хотят себе отобрать.

— Ничего не понимаю. Сдурели они что ли? А как же ты? Тебя они что, в расчет не берут?

— Они просто не знают, что я еще жив и вполне дееспособен. Понимаешь, к чему я веду? Они считают, что Лиза — единоличная хозяйка квартиры. И про Лизу они как раз знают очень многое, поскольку несколько месяцев подряд расспрашивали на этот предмет наших дальних родственников.