Книга Воры над законом, или Дело Политковского - Ефим Курганов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И случай этот, конечно, отнюдь не был единственным: более того, это показательный случай.
В канцелярию комитета о раненых, судя по всему, на раз поступали бумаги с дарственными, которые чиновниками зачастую планомерно и продуманно не учитывались. И Политковский, директор канцелярии, зачастую об этом и не узнавал. И, соответственно, суммы, вырученные по дарственным, не были включены в тот миллион двести тысяч, что был похищен самим Политковским и стал потом предметом розыска назначенной императором Николаем Павловичем следственной комиссии.
То, что самовольно, без согласования с начальником, накрали чиновники канцелярии, это вообще отдельная статья, мало кого тогда интересовавшая.
Следователи были сосредоточены, в первую очередь, на пропавшем миллионе. Им, собственно говоря, было не до сумм, которые вовсе не были учтены в кассовых книгах, но, тем не менее, были расхищены.
То, что не было учтено в кассовых книгах, — решили, как видно, следователи — можно и не искать, ведь этого как бы и не было.
Тем более что кассовых книг за время управления Политковского скопилось много десятков и всех их надо было скрупулёзнейше изучить на предмет поиска растрат, и изучить в наикратчайшие сроки, ибо государь ужасно торопил. Так что работы и так было невпроворот.
А историю с пожертвованием, сделанным генералом де Ласси, узнали совершенно случайно.
Казначей Рыбкин, поначалу всё старательно валивший на покойного Политковского, после многочасовых допросов как-то вдруг сильно пал духом, отчаялся, что сможет отбиться, вот и выложил следователям этот рассказ. Но потом, правда, пришёл в себя и держал рот на замке, когда речь заходила об его собственных финансовых проделках.
Ну, следователи особенно и не настаивали, они ведь еле успевали и в кассовых книгах разобраться, хотя и было очевидно, что случай, о котором проболтался казначей Рыбкин, далеко не единственный.
Идея, что Политковский совратил некоторых чиновников его канцелярии, ставших в итоге исполнителями его преступной воли, вполне всех устраивала, хотя следователи явно должны были понимать, что реальная картина и сложнее и гораздо страшнее. Но времени было мало, да и не стоило расстраивать императора малооптимистическими выводами, а то осерчает, и тогда всем мало не покажется.
Таков, полагаю, был ход мыслей следователей, коих возглавляли ведь два царских генерал-адъютанта (Анненков и Игнатьев).
Так что аргумент «не надо расстраивать императора» был очень важен. Его полностью поддерживал и генерал-фельдмаршал Паскевич, председатель военно-судной комиссии.
И история с пожертвованием генерала от инфантерии де Ласси, и подобные ей другие истории, с громадным облегчением были задвинуты куда подальше, что по последствиям своим просто преступно.
Но зато император не был расстроен больше, чем был уже расстроен, и его приближенным не досталось от него нагоняя больше, чем и так досталось.
Вот из-за этих гнусных подлых соображений пред Николаем Павловичем границы творившегося воровства всё суживались и суживались.
Так как денежный фонд комитета о раненых расхищал не только Политковский, но и другие чиновники его канцелярии, так как документы на пожертвования в канцелярии далеко не всегда официально фиксировались, то естественным образом следует вывод, что полные масштабы украденного тогда восстановить пока что невозможно.
Можно лишь говорить, что КАК МИНИМУМ исчезла четверть бюджета комитета о раненых. Максимум же исчезнувшего нам просто неизвестен. И, судя по всему, этот максимум был, увы, достаточно велик. Раненые и увечные обворовывались совершенно безбожно и дико.
Таков наш неутешительный, но зато честно, непредвзято сформулированный итог, вывод из того, что было собрано Александром Жульковским и заключено им в папку номер «13».
Впрочем, этот итог никак нельзя считать окончательным. Полная и объективная история дела тайного советника Александра Политковского ещё должна быть написана.
Скрупулёзная работа, проделанная много десятилетий назад Александром Жульковским, — это только начало.
Но надо признать и то, что исключительная актуальность для нашего времени работы Жульковского совершенно очевидна. Его папка номер «13» во многих отношениях предваряет некоторые существенные тенденции нынешнего времени.
Россия ныне погрязла в финансовых махинациях, провозвестницей которых во многом как раз и явилась афера Политковского, которая в начале 1853-го года, фигурально выражаясь, взорвала сонный Петербург.
Историю о том, как расхитители десятилетиями орудовали в военном министерстве российской империи нужно помнить и помнить. Даже, пожалуй, назубок знать.
Е.К.
г. Париж.
20-го декабря 2012-го года.
НЕОЖИДАННАЯ НАХОДКА, ИЛИ СВЯЗКА СТАРЫХ БУМАГ
Буквально вдогонку посылаю три презанятнейших документика (и четвёртый дополнительный, на правах постпостскриптума, так сказать), на днях попавшиеся мне в архиве Славянского института в Париже, когда я просматривал коллекцию рукописей из собрания князя Феликса Юсупова.
А документики эти не просто презанятнейшие, а ещё и весьма скандальные — чудо, что вообще сохранились и дожили до наших времён.
Находка была совершенно неожиданная, но доставила мне много радости, даже восторга.
Правда, ничего особо нового я не извлёк из знакомства с этими бумагами, некогда чрезвычайно секретными, но зато подтвердились весьма многие мои предположения и старые петербургские слухи.
Ефим Курганов.
30-го декабря 2012-го года.
г. Париж.
Император Николай — Санкт-петербургскому обер-полицмейстеру А. П. Галахову
Мая 18-го дня 1853-го года.
В Аничковом дворце.
Господин генерал-адъютант!
Милостивый государь Александр Павлович!
Прослышал я тут ненароком, что появились в столице нашей весьма грязные слухи, будто бы светлейший князь Александр Иванович Чернышёв покровительствовал много лет подлецу Политковскому, и что ежели бы не было сего покровительства, то воровство из бюджета военного министерства более чем миллиона рублей серебром было бы просто невозможно.
Ежели сия наигнуснейшая клевета на достойнейшего государственного мужа в течение ближайших суток не прекратится, то повелеваю вам, милостивый государь Александр Павлович, незамедлительно сыскать мне зачинщиков и распространителей оной. А уж я их сгною в Сибири, на рудниках, не сомневайтесь.
Так что рекомендую сии отвратительные слухи незамедлительно пресечь.
