Книга Капля света - Ольга Егорова

— Зачем пробовать, все равно не получится, — философски рассудила она.

— Хорошо, — сдался Сергей, — тогда я, удочерю тебя без всяких условий!

Она обрадовалась так, как будто все это было по-настоящему. Потом сделала серьезное лицо и произнесла торжественно:

— Теперь ты за меня в ответе!

А на следующий день пропала.

Это было уже не первое ее исчезновение. Первый раз Кнопка пропала спустя две недели после их знакомства. Просто не пришла, как обычно, в гости вечером. Не позвонила ни в этот день, ни на следующий, ни через день. На третий день Сергей позвонил вечером сам. Никак не ожидал, что услышит ее голос. Голос этот показался каким-то чужим и далеким.

— Эй, дочка! Ты куда пропала?

— Это ты, что ли, Сережка? Ты не переживай, я появлюсь скоро.

— Когда? — спросил Сергей, на что Кнопка совершенно искренне ответила:

— Не знаю.

И повесила трубку. Целую неделю не было от Кнопки ни ответа, ни привета, а потом, на исходе этой недели, он случайно увидел ее, стоя на остановке. Вихрем пронесся по проезжей части мотоцикл — Сергей все же успел заметить за спиной «кожаного» рокера девчонку, прилепившуюся к его спине. На Кнопке был шлем мотоциклетный, лица он ее не видел, только мелькнули рыжие дреды — косички и знакомые голубые джинсы с кривым оранжевым швом.

— Вот это да! — присвистнул Сергей от изумления.

В тот вечер он звонил Кнопке до поздней ночи, но так и не дозвонился.

А на следующий день она появилась сама. Пришла как ни в чем не бывало. Распахнула окно, впустив в комнату еще морозную весну, уселась на подоконнике, затянулась глубоко длинной коричневой сигаретой и принялась рассказывать историю, в которой правду ото лжи отличить было практически невозможно. И все же лжи было больше, чем правды, — об этом Сергей догадался сразу, едва взглянув в ее посветлевшие от грусти глаза.

— А вообще знаешь, — добавила она в конце своей истории, — не стоил он того, чтобы из-за него я на целых десять дней о тебе забыла. И зачем мне все это было нужно? Так, от скуки маялась, вот и решила жизнь разнообразить.

Больше про рокера не вспоминали. А спустя еще месяц опять пропала Кнопка.

На этот раз, правда, на целых две недели. Никак себя не обнаруживала, а потом снова появилась, и все опять было точно так же, как и в прошлый раз, с той лишь разницей, что теперь героем истории был уже не мотоциклист-фанатик, а какой-то длинноволосый хиппи, заразивший Кнопку страстью к группе «Пинк Флойд» и странным литературным фантазиям Джека Керуака. Огромные куски из «Ангелов опустошения» Кнопка цитировала наизусть. Вдохновенно закрыв глаза, бормотала:

— Глаз в огне… то, что он видит в огне, самое видение глазом в огне — это лишь означает, что все кончится чистой энергией, и даже не ею. Это будет блаженство… Впрочем, — добавила она на этот раз, — все это мишура.

Будда, Драхма, блаженство, просветление… А внутри — пустота, знаешь. И как это сразу я не заметила в нем?

Снова вернулась Кнопка к своей Барбаре Картленд и Даниэле Стилл. Сергей успокоился на время: почти целый месяц Кнопка исправно каждый вечер приходила к нему домой, садилась на свой подоконник и вела беседы вполне мирные. Даже почти не врала, а так, приукрашивала. Каждый вечер — исключая те редкие вечера, когда Сергей сам бросался «в пучину вод», зависая до поздней ночи на своих холостяцких вечеринках. Кнопка к этим его вечеринкам относилась с пониманием и немного лукаво каждый раз интересовалась, не встретил ли он наконец девушку своей мечты. Сергей, вздохнув, отвечал, что не встретил.

В третий раз Кнопка пропала накануне его отъезда. Сергей, уже заранее догадавшись, в чем дело, переживал только об одном — что не успеет с Кнопкой попрощаться. Но она появилась буквально за день до того, как он должен был уехать в Питер. Села на подоконник, нахмурилась.

— И каким же был герой твоего романа на этот раз? — поинтересовался Сергей.

— На этот раз он был лысым, — односложно ответила Кнопка.

Далее не последовало вообще никакой истории, что Сергея крайне удивило.

— И это все, что ты можешь о нем сказать?

— Могу еще добавить, что волос у него на голове было все же значительно больше, чем мозгов и совести, вместе взятых. Это вообще была моя ошибка.

— Да ну! — удивился Сергей.

В первый раз он слышал, чтобы Кнопка признавалась в своих ошибках. Она молча кивнула:

— Вообще, давай больше о нем не будем. Давай лучше о нас. О тебе, ведь ты уезжаешь. Завтра, кажется?

— Завтра, — подтвердил Сергей. — Я думал, что не увижу тебя до отъезда.

— С ума сошел, неужели правда решил, что я с тобой не приду попрощаться? — искренне возмутилась она.

— Так если у тебя любовь, — вздохнул Сергей.

— Не любовь это никакая. Так, от скуки. А знаешь, мне тебя будет ужасно не хватать. Вообще ты поступаешь подло. Бросаешь меня здесь одну..

— Я же не навсегда. И потом, у тебя есть мамочка.

— Мамочка очень болезненно воспринимает мое взросление. Мне с ней не так легко, как с тобой. Ты один меня понимаешь по-настоящему. Даже не представляешь, как я привыкла к тому, что ты у меня есть. А теперь целый месяц, подумать только!

— Да не переживай, — попробовал Сергей утешить Кнопку. — Хочешь, я тебе звонить буду. Кнопка только головой в ответ —покачала.

— Не люблю телефонные разговоры, «Лучше, может, письмо мне напишешь?

— По электронке?

— Какая электронка, откуда у меня компьютер, по-твоему? И вообще, письмо должно быть написано ручкой на бумаге. Тогда оно будет настоящее. А эти электронные письма я не понимаю.

Сергей поморщился. Он никому и никогда не писал писем. Таких писем, которых требовала от него Кнопка — ручкой на бумаге.

— Не знаю, — честно признался он. — Если только ты первая напишешь — может, отвечу.

— Напишу, конечно, — воодушевилась она. — Адрес своего приятеля только не забудь мне оставить.

На следующий день вечером Кнопка пришла на вокзал провожать его. И такие крупные слезы текли у нее из глаз, как будто и вправду она чувствовала, что расставание это — навсегда. А вот Сергей не почувствовал, не понял. И позже, когда письма от Кнопки стал получать, тоже ничего не заподозрил.

Письма эти были удивительные. Читал он их и слышал, как наяву, Кнопкин голос. Запятые и точки были расставлены в предложениях, полностью нарушая все правила орфографии. Но зато, если читать письмо в соответствии с расставленными знаками препинания, очень забавный рассказ получался, а главное — именно из-за этих неправильных запятых и точек и удавалось Сергею слышать Кнопкин голос и даже видеть ее лицо, читая незамысловатые строчки. Всего писем было восемь. Сергей так ни на одно и не ответил. Честно пытался несколько раз, брал чистый лист бумаги и ручку, писал: «Здравствуй, Кнопка». Зачеркивал, писал снова: «Кнопка, привет!» Десять минут добросовестно пялился на эти два слова, потом перечеркивал и их, незаметно для себя принимался играть в крестики-нолики. Ничего у него не получалось, потому что письма он писать не умел. Слишком традиционно; неинтересно это у него выходили. Не то что у Кнопки, которая от природы была наделена фантастическим талантом писать письма.