Книга Самая коварная богиня, или Все оттенки красного - Наталья Андреева

– Не забыл. Но я сделаю так, что этот дом достанется мне. Я буду владеть им единолично.

– Ах, ты сделаешь! Скажи лучше, что она это сделает! Твоя девка!

– Не смей ее так называть! Зачем ты вообще туда поехала?

– Чтобы лишний раз убедиться, что каким ты был, таким и остался. Недотепой. Тебя в очередной раз обвели вокруг пальца. Я хочу спасти тебя, Георгий. Я не стала вчера устраивать скандал. Но она сказала, что вы собираетесь официально оформить отношения. Мол, ты намерен оформить на этого ребенка дарственную! Это правда?

– Да. Правда.

– Так ведь он еще младенец, этот ребенок! Ничего не смыслит! Когда еще он станет взрослым? Ты же все обещал моему Егору! Что за дурь? Чем мы перед тобой провинились?

– Я вас всех ненавижу… Всю жизнь только и слышу: ты сын Эдуарда Листова, гениального художника, ты должен то, должен се. Ненавижу! Ты и сына мне навязала, когда я по-хорошему попросил: не надо. Не рожай, врачи дают плохой прогноз. Нет, ты мне его навязала, чтобы при разводе деньги отсудить и жилплощадь. Чтобы повязать меня по рукам и ногам. Плати до конца дней своих инвалиду! А я его не хотел! Ты знаешь! Лучше бы ты аборт сделала, как тебе врачи советовали!

– Каждый имеет право на жизнь! – взвизгнула Наталья Александровна. – Да Егор для меня дороже всех на свете!

– Врешь! Ты корыстная, как и Вера. Наконец-то я встретил порядочную женщину и назло вам всем полученное наследство оформлю на свою жену. Имею право. И на нашего ребенка.

– Тебя же выгонят отсюда! Сразу и выгонят!

– Я верю этой женщине, – твердо сказал Георгий Эдуардович.

– Идиот! Придурок! Бестолочь!

– Убирайся вон!

– Ни за что!

Георгий Эдуардович машинально схватил со стола пистолет. Поистине, в оружии есть магическая сила! Как хочется влепить пулю в голову этой мерзкой бабе! Чтобы замолчала навсегда! Еле удержался!

– Вон! Или я убью тебя! Убирайся!

Наталья Александровна отпрыгнула и завизжала:

– Сумасшедший!

– Вон!

– Он хочет меня убить! Олимпиада Серафимовна! Вера! Он хочет меня убить! Он сошел с ума! Срочно вызывайте «Скорую»!

Бывшая жена выскочила из кабинета как ошпаренная. Тут же в коридоре раздались ее крики:

– Караул! Убивают! Спасите!

Кажется, на них сбежался весь дом:

– Наташа! Что случилось?!

– Милая, да на тебе лица нет!

– Оружие! В доме оружие! – надрывалась Наталья Александровна. – Георгий сошел с ума! Он нас всех грозится перестрелять!

Георгий Эдуардович ликовал. Пусть знают! Когда кто-нибудь из этих ненормальных, одержимых деньгами баб еще раз зайдет в этот кабинет, пусть знает: у него есть оружие! И пусть поостерегутся!

Наталья Александровна визжала уже на веранде. Георгий Эдуардович не услышал, как утешала ее Нелли, как охала Олимпиада Серафимовна, суетилась Ольга Сергеевна, а старший сын, с иронией приподняв соболиные брови, похлопал в ладоши и с иронией сказал:

– Браво, папа! Браво!

Через десять минут

Олимпиада Серафимовна осторожно постучалась в дверь кабинета:

– Открой, сынок! Мне надо с тобой поговорить!

Как жаль, что воспитанный мальчик не имеет права не открыть маме дверь. Георгий Эдуардович с крайней неохотой повернул в замке ключ:

– Войди, мама.

Она вошла, взволнованно тряся своими огромными серьгами. Георгий Эдуардович невольно поморщился: надоело! Еще ребенком ему хотелось взяться руками за эти ужасные серьги и сорвать их раз и навсегда! Это же вульгарно! Отвратительно! Неужели она не понимает?!

Олимпиада Серафимовна, не мешкая, ринулась в атаку:

– Наталья кричит о каком-то пистолете. Что это, Жора? Очередная ее фантазия? Где он?

– На столе. Как видишь, реален.

Олимпиада Серафимовна осторожно взяла в руки оружие.

– И он стреляет? По-моему, это сплошная бутафория.

– Положи на место, мама, он заряжен.

– Тогда избавься от него немедленно!

– Это моя вещь, – твердо сказал Георгий Эдуардович. – Избавлюсь, когда захочу.

– Ты и в самом деле мог выстрелить в Наталью? Впрочем, я тебя понимаю. Я тебя с самого начала предупреждала, что эта женщина не твоего круга, вспомни.

– Может, хватит об этом? Я уже выслушал все про Веру, про Наталью, про то, что я не умею выбирать себе жен, что таким недотепам, как я, достаются одни только стервы. Хватит с меня.

– Я заберу пистолет. Ты явно не в себе, тебе сейчас не нужно оружие, тем более заряженное.

Олимпиада Серафимовна уже собиралась положить «Дерринджер» в карман своего блейзера, но Георгий Эдуардович ее остановил:

– Мама! Положи пистолет на место! Это мое!

У сына был такой взгляд, что Олимпиада Серафимовна испугалась. Ссориться ей не хотелось, поэтому она примирительно сказала:

– Хорошо, хорошо, я его оставлю здесь. Только не кричи. Кстати, откуда он взялся в доме?

Георгий Эдуардович замялся:

– Один… один человек дал мне его на оценку.

– Какой человек?

– Мама! Это личное!

– Понятно. Из окружения этой твоей… Хорошо, хорошо, не буду. Хотя бы скажи, кто она? И правда ли, что ты собираешься отдать им комнаты Натальи, и есть какой-то ребенок…

– Не какой-то, а мой. Мой ребенок.

– Как ты похож на своего отца! Эти вечные внебрачные дети! Слава богу, меня не коснулись все его измены. Он стал заниматься развратом, когда сошелся с Нелли. Вернее, после этой злосчастной поездки в провинцию. Там Эдуарда как подменили.

Олимпиада Серафимовна даже всплакнула. Он поморщился: фальшивые слезы. Мать постоянно торчит в своем театре, хоть бы чему-нибудь научилась у артистов! Не умеет правдоподобно разыграть ни радость, ни скорбь!

– Мама, иди к себе, – не удержался он.

– Я тебя не одобряю. Все это попахивает авантюризмом. Говорят, ты в третий раз хочешь жениться…

– Это мое дело! Вы меня достали! Я, в конце концов, мужчина или кто?!

– Хорошо, хорошо. Только не кричи. Я сейчас уйду. Тебе надо успокоиться. Я прекрасно помню ваши ссоры с Натальей. Ты успокойся, прими лекарство, а я зайду попозже, и мы договорим.

– Да не хочу я это обсуждать! Все уже решено!

– Ничего не решено. Я твоя мать, а я еще не разобралась в ситуации.

Когда надо, мать умеет настоять на своем. Не мытьем, так катаньем. Та еще интригантка! С великим Эдуардом Листовым развелась, но умудрилась остаться членом семьи, договориться с новой женой, а теперь еще и на наследство претендует!