Книга Endgame. Вызов - Джеймс Фрей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последняя Игра, наконец-то. Здесь. Хлопхлоп. Сейчас. Еще чуть-чуть – и воцарятся хаос и – хлоп – и – хлоп — смерть.
Ань не замечает Тиёко. Тиёко не замечает его.
– Откуда он у вас? – спрашивает Чэн Чэн.
Яго окидывает маленького человечка тяжелым взглядом. На его зубах поблескивают драгоценные камни.
– Друг дал.
Чэн Чэн понимает, что больше Яго ему ничего не скажет.
– Понятно, – он изучает диск. Переворачивает. – Я не могу… это потрясающе. Мой друг Мустерион должен это увидеть.
– Кто такой Мустерион? – спрашивает Сара.
– Мустерион Цукалос. Он помешан на древностях. Он живет в Капо ди Понте, в Северной Италии. И может помочь с этим диском. Он очень, очень хорошо их изучил. Он знает, что они пришли с небес до начала времен, что они – часть той истории, что была до начала истории. Он знает, что они помогли нам стать тем, что мы есть. И он поймет, что делать с этим диском.
Ань – хлоп — вынимает – хлоп — из сумки – хлоп — черный предмет, размером и формой похожий на мяч для софтбола. Кладет его – хлоп — на землю – хлоп — и нажимает кнопку. Подталкивает его, и тот – хлопхлопхлоп — бесшумно вкатывается в зал.
Сара и Яго не видят мяча. Зато его видит Тиёко. Она смотрит в сторону входа и замечает движение: Ань уже разворачивается и бежит прочь. Тиёко выходит из укрытия. Яго и Сара тут же замечают ее. Откуда она здесь? Сара собирается броситься на нее, но девушка из Линии My смотрит на них с ужасом на лице, трижды хлопает в ладоши и указывает на землю.
ХлопхлопхлопСПАЗМ. Что – хлоп — что это там такое?
Ань оглядывается и – хлопхлопхлопхлопхлопхлоп — видит Тиёко – прекрасную, бесценную, невероятно важную Тиёко!
И она показывает на шар!
СПАЗМхлоп.
СПАЗМСПАЗМСПАЗМ.
Семь секунд.
Семь коротких секунд до взрыва.
Семь коротких секунд – и на свете больше не будет Тиёко Такеды. Единственной, кто может его исцелить.
…Один удар часов в ночной тиши —
И вижу я: с востока день спешит,
Велит исчезнуть мне хозяйка-ночь,
Хоть и не всё сказала я, но – прочь!
Из стихотворения Роберта Геррика «Призрак его возлюбленной, зовущий его в Элизий»
Китай, Чэнду, склад фабрики париков «Фэшн Юэроп»
Музыка обрывается.
Возвращаются Бат и Болд, у каждого в руках по портфелю.
Наклонившись к Шари, парой серебряных щипчиков Жалайр выдергивает у нее из носа, один за другим, волоски.
Глаза Шари полны слез, но она до сих пор не издала ни звука.
Байцахан замечает своих двоюродных братьев и с энтузиазмом хлопает в ладоши:
– Великолепно! Идите сюда, вы двое. Покажите, что вы принесли.
Бат и Болд кладут портфели на стол. На столе лежат кусачки, небольшая ручная пила, разнообразные зажимы и катушка тонкого провода. Еще – пластиковая бутылка с какой-то неизвестной жидкостью. Зажигалка. Две пары больших звуконепроницаемых наушников.
Бат щелкает замком на одном из портфелей и открывает его. Байцахан склоняется над портфелем. Внутри – два одинаковых абсолютно черных пистолета «Зиг Зауэр Р225» и четыре обоймы. Байцахан вытаскивает пистолет из пенопластовой коробки и нажимает защелку магазина. Магазин выпадает, обойма внутри пуста. Жалайр отходит в сторону, а Байцахан прицеливается из незаряженного пистолета в лоб Шари и спускает курок. Та даже не моргает. У пистолета хороший механизм. Байцахан вставляет магазин на место и щелчком закрывает его. Передергивает затвор, заряжая пистолет, убеждается, что он стоит на предохранителе, и кладет его на стол, повернув дулом в сторону Шари.
– Думай, хараппанка. Думай.
Молчание.
– Заговоришь – и это… – он указывает взглядом на пистолет, – окончит для тебя Игру. Быстро и безболезненно.
Молчание.
– Не заговоришь – и Игру для тебя окончит это, – он обводит рукой инструменты, бутылку, зажигалку.
Молчание. Шари сплевывает на пол. Левый глаз у нее заплыл и не открывается. Она гадает, спит ли сейчас ее малышка Элис. Обнимает ли своего серого кролика.
Баицахан начинает терять терпение: по ее глазам ничего нельзя прочесть. Она даже не кричит. Все равно что с лошадью разговаривать. Баицахан скучает по своим лошадям. Он страшно раздражен, но все-таки принуждает себя улыбнуться:
– Я даю тебе время до вечера.
Баицахан отворачивается от Шари, а Бат и Болд надевают по паре больших наушников.
– Пошли, братец, – говорит Баицахан. Он поднимает отрезанный палец Шари, серый и раздутый, на котором все еще надето подаренное мужем кольцо. Нажимает отрезанным пальцем кнопку «Воспроизведение» на айподе. Из колонок вырывается громкий, леденящий душу крик.
«Возможно, это нарушит ее концентрацию», – думает Баицахан.
«Брат, – замечает про себя Шари, глядя, как уходят двое ее мучителей. – Еще одна слабость».
Бат и Болд смотрят на нее. Она – на них. Крик продолжается, не умолкает, не становится тише: бушующий поток ужаса. Шари знает, что он не прекратится.
Но это неважно. Она уйдет в себя, насладится вновь обретенным внутренним покоем.
Она смотрит на двух оставшихся мальчиков. Баицахан с братом ушли. На какое-то время она в безопасности. И в первый раз за все время она возносит молитву. Она молится Пашупати, Шиве и Великому Тигру.
Она молит их об удаче и избавлении.
Но прежде всего – о возмездии.
24,4322; 123,0161
Китай, Сиань, район Линьтун, Музей Терракотовой армии, потайная Звездная Палата
Шесть секунд.
– Откуда она взялась? – вскрикивает Чэн Чэн, встревоженный внезапным появлением Тиёко. Он прижимает диск к груди: его пугает эта незнакомка, возникшая именно в тот момент, когда он вот-вот раскроет главную тайну всей своей жизни.
Маленький подарок от Аня он еще не заметил и не знает, что есть и гораздо более веские причины для волнения. Мяч останавливается у ног древнего каменного воина.
– Ань Лю! – кричит Сара.
Хлопхлопхлопхлопхлоп.
