Книга Идеалист - Эдуард Багиров

– Зато благодаря Ющенке у нас демократия настоящая! И свобода слова полная. А шо до войны, то там тоже все не просто. У меня тож оба деда на войне погибли, но...

– Вот только за свободу слова мне не надо ничего затирать, договорились? Я имею непосредственное отношение к журналистике. И сам всегда ратую за то, чтоб коллеги знали меру.

– Та менталитет тому що рабский! Свобода должна быть полной! Это называется демократия!

– Слышь, демократ, – снова завелся студент. – Вот у нас большой скандал недавно был. Тварь одна, журналистом назвать язык не поворачивается, отозвалась о ветеранах войны мерзкими фразами, даже цитировать-то противно. Что-то типа того, что солдаты Красной Армии были зверьем и убийцами, защищавшими коммунизм, поэтому не заслуживают не только почета, но даже пенсии. Ты вот представь себе, что в какой-нибудь паршивой газетенке поливают дерьмом твоих погибших дедов. Обоих сразу. И что ты будешь делать?

– Ничего. Они имеют право...

– Поливать твоих погибших помоями?

– Та писать! – взвился хохол. – Выражать свое мнение! Можно судиться, в конце концов! Как цивилизованные люди.

– Цивилизованные люди, Володя, такого не напишут. На всем постсоветском пространстве сложно найти семью, которую та война не коснулась бы напрямую. Таких попросту нет. У всех кто-то погиб. У меня прадед погиб и три его брата, родные и двоюродный. И ни одна тварь не смеет осквернять их память. Поэтому, когда оскорбляют моего погибшего деда, мне не хочется судиться. Мне хочется взять дедов автомат и расстрелять их в упор. Когда в прессе оскорбляют ветеранов, спасших страну от фашистов, – это нельзя. Глумиться над святынями целой нации – это нельзя. Это запредел. Это не демократия. Демократия – это не когда плюют в лицо. Демократия – это когда уважают друг друга.

– Кстати, – вдруг вспомнил я недавнюю новость. – Тут Саакашвили тоже решил на этой волынке поиграть, читали? В Грузии недавно памятник героям войны взорвали. Он и Кантарию своего в запале позабыл, который в сорок пятом повесил над Рейхстагом знамя нашей общей победы.

– Но, – гнул свое хохол, – жестокости-то Красная Армия на территории Германии творила? Творила! Коммунистическая твоя Красная Армия.

– И что? – студент налил всем еще водки. – Что с того?

– Как что?!

– Да так, ептыть! Я вот искренне считаю, что если эти люди пришли и убили наших детей, жен и матерей, то их дети, жены и матери тоже непременно должны быть убиты. Это нормально. Не маленькие: знали, на что идут. И плевать на любую идеологию. Деды защищали не идеологию, а родину.

– Но это не имеет ничего общего с правосудием!

– А такое и невозможно, – студент невозмутимо пожал плечами. – Ты перепутал правосудие с возмездием. Правосудие невозможно одномоментно свершить над миллионами в том случае, когда в страшных, кровавых преступлениях против всего человечества виновен целый народ. В таком случае актом высшей справедливости является возмездие. Не говоря уж о том, что это было просто как минимум адекватно, учитывая, каких кошмаров наворотила в мире фанатично поддерживавшая Гитлера фашистская Германия.

– Ну, – всплеснул руками хохол, – я ж и говорю, шо никогда вы, кацапы, не перестанете эти вот свои имперские закидоны... Заводы стоят, зато понтов до сраки. И никогда вы не вкурите, шо такое евродемократия, такая, как у нас.

– Постой-ка, – возмущенно вскинул голову студент, – а почему ты употребляешь термин империя в негативной интонации? Империя это что, плохо? Нам-то в России на хера ваша сраная евродемократия? Что такое вообще евродемократия? Хватит срать тут демагогемами. И где это у нас в России стоит хоть один завод? Хоть один назови! К тому же в России всегда есть как минимум две стабильно работающих организации, – он ухмыльнулся. – Это «Газпром» и РВСН.

– Ну ты совсем уж дурака-то из меня не делай, – искренне возмутился хохол. – «Газпром»! У вас даже выборы отменили! Журналистов ваших прямо посреди улицы грохают, и хоть бы что! И всем насрать! Митинги ОМОНом разгоняют. Кому они мешают, эти митинги? У вас феодализм настоящий! Олигархи с чиновниками разворовали всю страну, а детишки ихние по заграницам учатся.

– Ага, а еще мы вам в штаны насрали, – съязвил студент. – Это ты кого журналистами называешь? Да еще и «нашими»? Если ты про Политковскую, то она не наша и даже не ваша, а гражданка США, она даже родилась там. На Россию ей было глубоко плевать, она во время войны в Чечне нашу армию вражеской называла, в статейках своих. Да еще иностранные гранты за это получала и преспокойно жила в центре Москвы. Я еще в школе, помню, учился, но меня это уже тогда шокировало. У нас война! Наших убивают! Убивают сотнями, публично и с особой жестокостью! Теракты устраивают, головы отрезают, дома жилые прямо в Москве взрывают! А она наших солдат – врагами. Это, твою мать, как вообще? Ну, и кто она после этого? Правильно, враг! Самый настоящий враг, обнаглевший до того, что даже не скрывается.

– Объективно говоря, – заметил Евгений, – до убийства о ней никто и не знал особо. Писала в какую-то говногазету, я даже названия не помню, и дружила с террористами. Которые ее в итоге и грохнули. А про империализм не надо тут. Лично мне вовсе не нужно, чтоб Россию боялись. Но если возникнет альтернатива между бояться и смешивать с грязью, то я выбираю первый вариант.

– Про студентов, – студент уже не умолкал, – учащихся за границей, это ты тоже перегибаешь. Во-первых, учатся и в России, да еще как. А во-вторых, чего плохого в заграницах? Еще с Петра Великого российская элита училась за границей. Это историческая данность. К тому же это полезно. Международный опыт еще никому не вредил. А митинги эти... Ты просто не москвич и не знаешь, что такое стоять по пять часов в автомобильной пробке. Ведь это мудачье со своими митингами лезет перекрывать непременно самый центр города! А средь бела дня перекрыть Тверскую, дружище, – это коллапс. Даже в выходной. А из-за чего, спрашивается? Из-за того, что какому-нибудь сраному Лимонову приспичило помитинговать. А я не хочу стоять в пробках из-за того, что крикливому дебильному педерасту приспичило перекрыть центр моего города.

– Да ведь он имеет право. Он ведь политик. Он в президенты баллотировался. И какая тебе разница, какой он ориентации? Он писатель!

– Э, але, – вскинулся студент. – Право они, видите ли, имеют. А я? Я что, права не имею? Имею и выражаю: я не желаю видеть президентом своей страны мужчину, который сосет половой член у другого мужчины и засовывает этот половой член себе в задницу. Также я не желаю видеть в руководстве своей страны американского подельника мужчины, который сосет половой член у другого мужчины и засовывает этот половой член себе в задницу. Вот и был бы себе писателем, и трахал бы спокойно своих мужиков, никто б и внимания не обратил. Видишь, как всё просто? Это моё гражданское мнение, и я тоже имею полное право на его выражение. И не политик он, а задрот. К тому же митинговать им практически всегда разрешают, но не на Тверской, а на набережной Шевченко. Это не дыра какая-то, это улица в двух шагах от Садового кольца, тоже центр Москвы. А когда я стою в глухой пробке из-за этого полудохлого пидора, у меня только одно чувство – ненависти. Чего они хотят добиться? Я все равно не верю и никогда не поверю людям, которые убеждают меня в том, что их вонючей Америке виднее, как мне лучше жить в России. Но нет ведь, лезут, суки, в самый центр, им обязательно хочется все поперекрывать, чтоб иностранцы их на камеру сняли, типа они тут за демократию борются, и дали денег потом. Попробуй-ка перекрой центр какого-нибудь Нью-Йорка! Да тебя там размажут на хер по асфальту! И правильно сделают, потому что это не политика, а самое обыкновенное хулиганство. «На баррикады» они призывают, видите ли. Меня вот реально удивляет – они что, всерьез все это? Они думают, что народу нужны баррикады? Да блядь, если вдруг возникнет серьезная ситуация, то твари эти на тех баррикадах лягут самыми первыми! И я лично в этом поучаствую.