Книга Комерс. Тем, кто не дожил - Ефим Дикий
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ой! – Ну нельзя такие вещи рассказывать человеку, который еще толком похмелиться не успел. По крайней мере понятно, что все целы, а пугал я точно не Ленку. – М-м-м… А зачем я, собственно, волыну-то вытащил?.. Я же такой мирный юноша, Ле-еночка…
– Ты не юноша, ты скотина! Бедный водитель проскочил разворот с моста, ты начал ругаться, а потом…
– Погоди, ну да – мы проскочили разворот, и чего?.. Через Ленинградку к дому проехать ровно три минуты, ночью-то.
Короткие гудки. Наливаю стакан, перезваниваю.
– Это ты?.. Ты так ничего и не понял?.. Почему ты не отвез меня на Первомайскую?!
– Погоди, так мы были в двух шагах от моего дома, какая еще Первомайская?..
– Ты думал, что после всего этого я пойду к такому уроду?! Я тебе сказала, чтоб отвез меня домой!
Тут лучше промолчать, пусть уж человек выговорится. Тем более что в данном случае каждое слово однозначно будет использовано против меня.
– Ты отказался меня провожать, дрянь! Дал мне денег и сказал, чтоб разбиралась сама! Он же мог меня изнасиловать, изнасиловать!
М-да, картинка складывается действительно так себе. Нехорошо получилось – другой вопрос, что дама наверняка передергивает, а то и конкретно подвирает. Хотя про ствол она не знала, так что…
– И не звони мне больше! Не звони мне больше никогда, слышишь?! Скотина!
Ну, не звони – так не звони. В конце концов, девушек хороших под рукой много. И, что существенней, качаловские паузы мы держать умеем. Месяца эдак на два, как водится.
Да-да: история на этом не закончилась. Вторым актом лирической драмы стал тот самый Коктебель. А потом наступил и третий – много хуже обоих предыдущих, вместе взятых. Во всех отношениях.
Да, поездка в Крым не задалась сразу. Все началось с того, что я упал с верхней полки…
Нет, началось все-таки раньше: когда пьяная гурьба загрузилась в поезд. Выяснилось, что даже для «пьяного поезда» водки мы взяли многовато: больше чем по литру на лицо, включая и дам. Всерьез пить начали после обеда, а вечера я просто не запомнил. Вот пил-пил – и полный провал.
В провале и падал с верхней полки (ловко угодив на стоявшую на столе очередную бутылку зелья), ругался с Леной, залезал обратно – все это мне рассказали уже потом. Пока же я проснулся в шесть утра, с квадратной головой, почему-то в мокрой куртке, при этом очень болела спина.
Все спали, причем Комиссаров выглядел странно: что-то у него было с лицом. Я спустился вниз на предмет похмелиться, а заодно протрубил подъем.
Когда я увидел рожи обоих Сашек, то начал себя щипать: решил, что еще не проснулся. Такими битыми я не видел ни одного, ни другого.
Нет, все верно, хоть общипайся. Длинноносый Комиссаров мордой вообще напоминал бультерьера, а ряху Маркова украшали два здоровенных бланша плюс еще кровоточащая шишка на лбу.
– Это когда вы успели? – изумился я.
– Когда-когда, – ответила за всех Лена. – Пить надо меньше, вот все и проспал. Ты же вчера вырубился в восемь вечера. Еще мне напоследок гадостей наговорил, пьяная скотина!
– Ну, извини. Так чего с ребятами?
– Так это все Краб глупый, – начал печальное повествование Комиссаров. – Нам скучно стало вечером, пошли в вагон-ресторан. Крабушка там нашел каких-то молодых, подсел к ним за столик и начал жизни учить.
– И что, доучился?
– Да нет, посидели, выпили, вернулись к себе в вагон – и тут он мне заявляет, что пацаны у него плейер подломили!
– Не плейер, а CD Walkman от Sony! – встрял в беседу заспанный Краб. – Двести баксов стоит, между прочим.
– Ну, плейер, вокмен, мне без разницы, – мрачно продолжил Комиссаров. – Короче, этого дурака прибило на измену, он вернулся – и давай на молодых наезжать!
– А те прямо на месте и отоварили?..
– Нет, пошли в тамбур разбираться. Краб еще газуху сдуру достал, но пальнул так, что весь газ на него и пошел. Тут-то оно и началось.
– Там один здоровый такой был, здоровее меня, – пожаловался побитый толстяк.
– Ага, он еще тебя твоим же «магнумом» по лбу и отоварил! – ухмыльнулся Комиссаров. – А потом вернул и еще съязвил, гадина: «Вы, я вижу, люди серьезные, так что ствол отдаю со всей уважухой!»
Неплохое начало поездки, да?.. Продолжение было ничуть не лучше. Наложилось все сразу: и мерзкая погода, и общий настрой (тем летом все почему-то были жутко нервные), да и вообще нечего ездить в Тулу со своим самоваром. Ленка продемонстрировала все прелести своего характера – так что уже на третий день пришлось сваливать из пионерлагеря, где вся компания разместилась, и искать новое жилье. А с этим в сезон сложно: даже в плохую погоду свежеприехавших желающих полно.
За неделю девушка успела достать всех. В первую очередь, конечно, меня – но и не только. Доктор как-то раз вызверился настолько, что порывался бить ей морду; по концовке нас с ним еле растащили. У него вообще башню сносило явно больше обычного: в драки ввязывался примерно через день, преимущественно со старыми знакомыми. Причем для начала перепало его собственной даме, которая пару дней проходила с бланшами, а потом не выдержала и отправилась куда-то «в свободное плавание». После чего Безумный Макс съехал с катушек окончательно.
Впрочем, сезон и без него оказался веселее некуда. Как-то раз в ночи всю тусовку подняли на уши какие-то джанкойские братки:
– Эй, москвичи, кто тут главный? Мы этого вашего козла сейчас грохнем! Вон он, в багажнике лежит!
Человек с говорящей кличкой Транквилизатор был отмороженным на голову даже по понятиям коктебельской тусы. Вот и тут он выступил на редкость остроумно: доехав до Джанкоя, вместо электрички поймал первых попавшихся бомбил – правильных, на «фиате», при голде. И за объявленный полтинник грина велел везти себя в Коктебель, не имея на кармане ни копейки денег.
Бомбилы в Крыму – народ приблатненный, но тут попались люди конкретно блатные. К багажнику побитый Транк был пристегнут наручниками, а джанкойцы только что стволами не размахивали.
Проблему разрулили наши истринские «спортсмены»: базар у них был поставлен в высшей степени четко. Транк на выходе был бит еще и своими. В общем, великолепный отдых; через день я плюнул и соскочил в Москву, прихватив с собой и Ленку. Которая своим нытьем достала уже вконец.
В столице я пробыл чуть больше месяца. После бездарного отдыха настроение было ни к черту, надо было что-то менять.
И тут-то созрел для трастовых дел. Несколько крупных сумм было отправлено Лазарю под огромные проценты. Первые транши он быстро вернул (вместе с процентами, само собой) и настойчиво просил увеличить объемы.
К этому моменту я решил сделать последнюю попытку нормализовать отношения с Леной. Она просилась в Прибалтику («Интеллигентный отдых, не Коктебель твой сраный!») и предложение вывезти ее недельки на две в Палангу приняла вполне милостиво. Оговорив, что возьмет с собой подругу. Я согласился, напоследок занеся Лазарю две крупные суммы – полтинник грина и еще тридцатку, собранную в разных местах.
