Книга Одиночество мужчин - Юлия Рублева

Я растерялась неимоверно и сразу заплакала. Плакала сразу обо всем: и о своей бестолковости, что перепутала время вылета с временем прилета, и о том, что поездку эту ждала, а сама на нее не попала, и главное – очень хотелось, чтобы кто-то как-то спас, но от чего и как – непонятно, и было почему-то страшно и хотелось, чтобы прикрыли спину.

Я позвонила по очереди нескольким людям. Ночной подруге, которая расстроилась, израильской подруге, которая обрадовалась, и разумному человеку N, который объяснил, что бояться ничего не надо, потому что мне ничего не грозит прямо сейчас, никакая опасность, а вечером он меня заберет, если что.

А подруга из скайпа почему обрадовалась? Потому что побежала писать в свой ЖЖ, что я опоздала на рейс. И не только про это. Она еще там про секс-шоп написала и вообще все мои тайны выдала. Но я же об этом пока не знала и в неведении сидела, сложив ноги на кресло, и пыталась спать, потому что ждала следующий самолет уже поздно ночью.

И вот я так спала, ела, пила кофе, и время от времени мне приходили эсэмэски от незнакомых людей.

Содержание было таким:

«Держитесь! Мы с вами! Мировой враг не пройдет! Ваши израильские друзья». От незнакомцев.

«Мы о вас думаем! Не исключено, что вы все-таки прилетите! Ваши израильские друзья». Опять от незнакомцев.

«Всегда знал, что ты бестолочь! А я сижу в кино!» Бывший муж.

«Мы ужасно ржем! Ха-ха!» Савина.

«Будешь ночевать у меня, если не улетишь!» Катя.

«Да, мама, я поела и тепло одета, а ты уже в Израиле?» Дочь.

«Зато я перепутала месяц улета и приехала со всеми домочадцами на месяц позже! Пропало двенадцать билетов, это тебя поддержит!» Подруга из Екатеринбурга.

«Мужайтесь!» Израильские друзья.

«Юля! Волнением слежу событиями из Лондона!» Подруга из Лондона.

«Тут пишут, ты ходила в секс-шоп…» От N.

Последнюю эсэмэску я получила уже в самолете. Меня посадили-таки в него и помахали ручкой израильские спецслужбы, у которых я проходила с красной пометкой на билете, и меня очень, очень обыскивали.

Я сидела в самолете и прижимала к груди бутылку коньяку. И напоследок снова всплакивала. Потому что одиннадцать часов в аэропорту, где я успешно обжила служебный туалет, накрасилась в парфюмерном магазине и выпила все прилегающее кофе, – все-таки эти одиннадцать часов были очень нервными, потому что я до последнего не знала, улечу ли я.

А уже когда мы почти взлетели, мне позвонила Алиса и сказала:

– Слушай меня, бестолочь! Хоть ты и прилетаешь в три часа ночи, но тебя встретит Рома из Тель-Авива! Весь город бурлит! Два города! Я Рому не знаю, но деваться некуда и придется тобой рискнуть! Везешь ли ты мне ша…

И тут телефон мой наглухо отключился, разрядившись.

Так я приземлилась глубокой ночью в аэропорту Бен-Гурион с разряженным мобильником, понятия не имея, как выглядит неизвестный мне Рома, и не зная, конечно, ни одного телефона наизусть.

* * *

Итак, я приземлилась в аэропорту Бен-Гурион, не зная в лицо Рому, не имея мобильной связи и не помня никакого телефона. Где-то там ждала меня Алиса.

А в огромном полупустом ночном аэропорту везде были наши и пели птицы. В багажном отделении вставал рассвет, а за окном на фоне темного неба нагло маячила пальма. Именно такой микс я получила в качестве первого впечатления.

Я не знаю, откуда я взяла птиц, в багажном отделении было пусто и освещено так, что казалось – солнечно, про наших вы, наверное, и сами догадывались, а на пальму я пошла-пошла и вышла на улицу. Ну, я повсматривалась во встречающих, но ни у кого не увидела ищущих глаз, никто не бросался никуда с криком: «Юля! Это вы?!» и встречающего меня незнакомого Рому я как-то профукала.

Все это время я улыбалась, а к груди прижимала так и непочатую бутылку коньяку.

Сказать, что мне было весело, – не сказать ничего. Мне было хорошо так, что не с чем сравнить.

Я оставила в Москве серую погоду, плохое настроение и вредного кота, а также годичной давности напряженность и усталость. Прямо вот впервые в жизни мне удалось улететь от самой себя и одновременно прилететь к самой себе.

Поэтому я почти приплясывала, когда вышла из аэропорта на улицу. Тот факт, что я тут затерялась, делал меня еще более свободной. Ну и невидимой.

«Хочу – уеду не туда и заблужусь еще больше, – подумала я. – И может быть, обнаружусь у моря».

Коньяк в бутылке плеснул, чемодан наехал на ногу, и в кустах возле входа я обнаружила седовласого мужчину, который что-то делал с ноутбуком.

– Вы не могли бы мне помочь? – нисколько ни в чем не сомневаясь, сказала я по-русски.

– Мог бы, – сказал он тут же и представился: – Миша.

– Юля. У меня не работает телефон. Совсем. И меня ждет подруга в Иерусалиме. Я не помню ее номер. Что мне делать?

– Дайте вашу сим-карту, – сказал Миша, будто всю жизнь тренировался, – сейчас мы все решим.

Я вот сейчас, когда писала, только что поняла, какое у меня тогда было состояние. Я вообще ни о чем не думала. Впервые в жизни.

Миша вставил сим-карту, в набранных номерах высветился Алискин телефон, и я закричала в трубку:

– Я приехала! Звоню с чужого номера! Мой мобильный не работает! Пусть Рома ищет меня в кустах возле аэропорта!

– Ты одна в кустах? – помолчав, сурово спросила Алиса.

– Я не одна! – закричала я.

– Я так и знала, – помолчав, сурово сказала Алиса. – Стой там и не двигайся.

Я зачем-то быстро отключилась, а Миша зачем-то быстро вытащил мою симку, вставил свою и запричитал:

– Ой! Я забыл свой пин-код! Теперь я тоже не могу включить телефон!

После этого мы с ним немедленно сели рядышком, закинули ногу на ногу и закурили.

– Я из Натании, – сказал он, и мы пожали друг другу руки, – приезжайте ко мне в гости, я покажу вам море.

В этот приятный момент на меня из кустов вышел Рома.

В руках он держал охренительный кусок картонки, на котором было бледно, но крупно написано «ЮЛЯ», и воздушный шарик с ушами, вздымающийся ввысь.

– Как ты могла пройти мимо такого? – не здороваясь и даже не знакомясь, закричал он, потрясая картонкой и шариком.

– Рома! – закричала я, и вскочила, и бросилась ему на грудь, отпихнув картонку. – Это ты?

Вы не думайте, я не просто так кричала. Я его случайно добавила в друзья сутки назад, перед отлетом и полночи, покатываясь от смеха, читала его Живой Журнал. На юзерпике был он собственной персоной. Вернее, в кустах возле Бен-Гуриона я обнаружила знакомый оживленный и ругающийся юзерпик. Так будет точнее.

Я хватала его за руки, а он потащил мой чемодан прочь из кустов, и я обернулась и помахала Мише из Натании, и мы снова пошли в аэропорт, и я хихикала, потому что Рома говорил: