Книга Триумф Сета - Жеральд Мессадье

Анкесенамон задумалась, потом продолжила:

— Полагаешь ли ты, что у командующего Хоремхеба хватит наглости повести войска Нижней Земли против войск Верхней Земли, которые защищают Фивы?

— Мне это не ведомо, твое величество. Этот человек решил захватить власть, и нам это известно. Но я не сомневаюсь, что как военный он понимает: командиры Нижней Земли никогда не согласятся направлять своих людей против людей Верхней Земли, даже под нажимом.

— Но что тогда означает это мнимое передвижение войск вдоль Стены Принцев? Выманить защищающие Фивы войска?

Она удивилась своей способности думать как военный стратег. Без сомнения, Маху был тоже удивлен.

— Возможно, не войска, твое величество. Не войска.

Она от напряжения вытянула шею.

— Но тогда?..

— Царевича — командующего Нахтмина, твое величество. Если твое величество соизволит вступить в брак с царевичем, путь Хоремхеба к власти будет перекрыт окончательно.

Она подалась вперед. Таким образом, гипотеза приняла определенную форму.

— Царевич Нахтмин об этом знает?

Начальник тайной охраны отрицательно покачал головой. Она велела слуге вызвать Главного распорядителя церемоний. Когда тот явился, она ему приказала:

— Отправьте гонца к главнокомандующему Нахтмину в казармы гарнизона. Он должен незамедлительно прибыть во дворец.

Она повелела не подавать ужин до появления Нахтмина. Он прибыл через час, удивленный, с трудом скрывая свое недовольство.

— Царевич! — обратилась она к нему. — Только ты можешь противостоять планам Хоремхеба. Не позволь обмануть себя так называемой переброской хеттских войск у Стены Принцев. Это лишь повод вытащить тебя из Фив.

И тут его удивление перешло в изумление.

— Твое величество, проявленное тобой внимание для меня большая честь… Но…

— Царевич, больше всего Хоремхеб опасается только одного — нашего с тобой союза.

Он потерял дар речи.

— Царь этого не предусмотрел, — наконец выговорил он.

— Царя больше нет. Мы с тобой, ты и я — стражники царства. Ты не должен рисковать собой.

— Ты права, твое величество.

Смотритель блюд пришел сообщить, что ужин подан.

— Мы не можем поступить иначе — нам необходимо вступить в брак, царевич, — сказала она.

Он улыбается, видимо смущенный этой перспективой.

— Твое величество, возможно ли, чтобы у смертного возникло иное желание?

Она думала о том, что таким образом жертвует Итшаном. Но Начальник конюшен не был представителем власти. А ныне речь могла идти только о власти. Единственным человеком в Фивах, способным противостоять Хоремхебу, был Нахтмин.

Она поднялась и проследовала впереди него в столовую, где их ожидали Мутнехмет, Нефернеруатон и Шабака.

Стойкий запах пота, жареного лука, чеснока — привычная для казарм вонь стояла в длинном нижнем зале, полном сидевших на корточках солдат; здесь была столовая гарнизона Мемфиса. Плотный шум голосов эхом отражался от потолка. Солдаты вносили огромные чаны с бобами и нутом, перемешанными с кусочками отварного мяса и приправленными бараньим или свиным жиром. Другие разносили кувшины с пивом, весьма неплохим, даже по мнению постоянно всем недовольных ворчунов.

У присутствующих в зале явно было хорошее настроение. К солдатам царя уважительно относились в царстве Миср. Им предоставлялось жилье, положено было пропитание и жалованье. Никаких забот — все хлопоты командиры брали на себя, впрочем, получая за это достойное жалованье. Армейская служба состояла в том, чтобы во время военной кампании подвергаться ударам копий, кинжалов или сабель, так же как и стрелам врага, и конечно же, оказывать достойный прием пехотинцам, конникам и лучникам противника. Но войны теперь были редким событием, что, впрочем, вызывало недовольство у командиров. Вот уже девять лет не было настоящей войны с крупными трофеями, как это бывало когда-то: полные тележки добра, колонны пленников, которых продавали в рабство. «Да, красивое зрелище война!» — заявляли командиры. Мирное время неумолимо приводило к упадку в армии, и время правления Эхнатона это доказало: тот не любил войн, и в результате этого царство потеряло территории в Азии, а также уважение к себе и союзников, и врагов.

К счастью, армией отныне командовали настоящие мужчины. Солдаты могли заставить врага умыться собственной кровью, могли вывалять его внутренности в пыли, полоснуть точно по шее, отсечь ногу или руку. Командующий Хоремхеб был отличным воякой. Даже брат Эхнатона, малолетний царь Тутанхамон, который, впрочем, сам не был великим полководцем, пожаловал ему тройное золотое ожерелье в знак признания его исключительных заслуг. Тройное золотое ожерелье! На него можно купить десять самых процветающих скотоводческих хозяйств в Нижней Земле. Но — слава богу Пта! — Хоремхеб был лишен пристрастия к скотоводству.

В военной жизни не хватало лишь одного — возможности удовлетворить плотские желания. Если часть новобранцев имела шанс оказаться недалеко от своих домашних очагов, то остальные могли попасть домой только по разрешению командира один раз в месяц или вообще не побывать там ни разу.

Но своей энергии всегда можно было дать выплеснуться на занятиях борьбой или в тренировочных боях.

Командир Рамзес сел на корточки напротив своего начальника, недалеко от того угла, где разместились берберы, которые считались великими воинами и поэтому имели свою собственную кухню и кашеваров. Они ели только мясо, которое жарилось на открытом огне. Впрочем, Хоремхебу такая еда нравилась. Мясо, приготовленное на огне, сверху покрывалось хрустящей корочкой, а внутри было нежным. Оно было вкуснее, чем отварная свинина, пресная до тошноты. Но нельзя же жарить мясо для целого полка — тогда придется вырубить все деревья. Достаточно того, что солдатам готовили горячую пищу на торфяном костре.

Тридцати лет от роду, пяти футов ростом, с выпирающими мускулами и массивным лицом, человек-кремень, командир Рамзес был боевым товарищем командующего. Они вместе сражались в Амки, и там у них была возможность узнать друг другу цену. Мчась на колеснице, командир конников Рамзес сеял смерть на своем пути. Ему не было равных в умении проткнуть копьем пехотинца, отбросить его со своего пути, вытащить копье из трупа и заняться следующим противником. Однажды он пробил одним копьем двух человек сразу! Двух сразу! Тогда он с трудом вытащил свое копье.

— Что ты ответил посланцам? — спросил Хоремхеб, наливая вино в глиняную чашу.

— Что не вижу смысла в манипуляциях хеттов и что твои отряды патрулируют вдоль стены.

Солдат поставил перед ними большое блюдо с крупными кусками жареной баранины, затем блюдо с салатом-латук, вымытым колодезной водой согласно требованию военного лекаря, отвечающего за здоровье командиров. Хоремхеб схватил кусок мяса и впился в него зубами, но не передними, так как они у него шатались, в отличие от коренных зубов. Его челюсти двигались с таким ожесточением, будто полководец жевал ляжку главнокомандующего Нахтмина.