Книга Земля мертвых - Александр Прозоров

— Ну, можно объяснить, что свои…

— Какой ты свой, Юшкин? — покачал головой Росин. — Где родился, откуда пришел? Нет здесь таких! Короче: единственный путь для нас — на остров. Туда к нам и местное ополчение незаметно не доберется, и хозяев у этой земли нет. Там нас никто не тронет. Хоть время выиграем осмотреться.

— А почему ты думаешь, что нас никто не тронет, мастер? — с подозрением поинтересовался Матохин.

— Очень просто: какой русский стал бы стрелять по своим, услышав знакомую речь? — тихо и спокойно объяснил Костя. — Нет, Сережа, там, на Котлине, на исконной русской земле сидят какие-то нерусские уроды, и по нам же стреляют. И если мы их оттуда попрем, нам никто слова худого не скажет. К тому же, насколько я помню, половина острова там заболочена, а половина — нет. Там лес есть, дичь, грибы. Огород можно разбить. В общем, прокормимся. Так как мужики, что скажете?

Участники фестиваля несколько подравнялись в настроении. Кто хотел в порыве мести бежать на врага и рубить не разбираясь — немного успокоились. Кто мыслил отсидеться — неожиданно стали понимать, что этого не получится. В итоге ответом мастеру была тишина.

— Решаем так, — подвел итог Росин. — «Черный Шатун» плывет первым. Кто, желает, конечно. Прочие, коли надумаете, прошу следом. А не надумаете: как местные ратники подойдут, вставайте на колени и поднимайте руки. Если вас сгоряча на месте не перебьют, то разберут по хозяйствам. Не пропадете. Пошли, Валентин.

* * *

Витязи поднялись на рассвете, быстро перекусили, пока смерды седлали коней, и двинулись дальше, к морю. От Горбунков до Невской губы оставалось верст десять густых заповедных лесов. Эта чащоба надежно защищала деревню от набегов диких безбожных свенов или ливонцев, а протекающий через селение ручей годился только на то, чтобы воду для скота из него черпать. К морю смерды почти не ходили, и различить в густых зарослей тропу можно было только потому, что пару дней назад здесь прошли две сотни человек, утоптав траву и разворошив слежавшуюся хвою.

Поначалу всадники скакали среди лиственных рощ, и двигались довольно ходко, но вскоре начались густые ельники — ополченцам пришлось спешиться и вести коней в поводу.

— Осторожней, бояре, — предупредил воинов Зализа. — Вдоль берега селений нет. Поежели иноземцы заблудились, могут назад вертаться. Смотрите внимательней!

Встречного боя в пешем строю с во много раз превосходящей судовой ратью ополченцам не выдержать, это было понятно всем. Но военная удача всегда благоволит смелым и отворачивается от тех, кто ничего не делает, а потому маленькая дружина продолжала упрямо двигаться вперед.

К морю вышли много после полудня. Остановились на отдых, засыпав коням в торбы овса, а сами подкрепляясь пирогами. На звуки бряцающего оружия и ржущих коней со стороны леса подошел Василий:

— Чужеземцы вдоль моря пошли, воевода, — на глазах у бояр Дворкин обращался к Степану со всей вежливостью. — Феофан за ними тронулся. Лошадей мне оставил. Трудно там конному, места непроезжие.

— Что делать станем, Семен Прокофьевич? — засомневался боярин Иванов. — Не догнать нам их пешим.

— Вот она, дорога, — указал опричник хлыстом в сторону раскинувшегося под холмом моря. — Мелко там. Водой пойдем, вдоль берега.

Вскоре кони, опасливо ступая по воде, ступили в волны Невской губы. Глубина здесь наполовину не доставала до лошадиного брюха, и дружина бодро кинулась в погоню за ускользающим врагом. Однако не успели всадники преодолеть и гака, как под одним из сыновей боярина Мурата конь заржал и рухнул на бок. Минуту спустя и всадник, и жеребец, испуганно отфыркиваясь, вскочили на ноги. Кметь под веселый смех прочих дружинников торопливо забрался обратно в седло, ополченцы пришпорили коней — и вскоре в воду рухнул другой всадник.

— Камни скользкие, — отряхивая тегиляй, посетовал он. — Ноги коням не поломайте!

Дружина перешла на неспешную рысь, продолжая вздымать тучи брызг, и вскоре витязи намокли все до единого. Впрочем, под жарким летним солнцем это было скорее приятно. Примерно через версту в воду загремел Агарий, вскоре еще один из ополченцев боярина Иванова — но лошади, к счастью, не пострадали.

Проведя отряд морем несколько верст, Зализа внезапно остановился и предупреждающе вскинул руку.

Дружина замерла и в наступившей тишине стало слышно неестественно истошное мяуканье.

— Не иначе рысь в ловчую петлю попалась? — заинтересовался боярин Мурат. — Я посмотрю?

— Откуда здесь капканы? — поворотил Урака к берегу опричник. — Это иноземцы опять сбежали.

По руслу узкого ручейка навстречу вышел засечник Старостин, взял коня воеводы под уздцы.

— Говори! — нетерпеливо потребовал опричник.

— Ушли они, Семен, — виновато сообщил Феофан. — Сели на лойму и на Березовый остров уплыли.

— Значит, все-таки свены, — прикусил губу Зализа. На Березовом острове все два года, что он следил за русскими рубежами, стоял форт северных дикарей. Его, конечно, следовало срыть, но силами местного ополчения опричник сделать этого не мог, а новгородцы давать ему в помощь свою дружину отказались. Вольницу Новагорода мало интересовало все, что не мешало их торговым делам. Замкнув свою Ладогу от ворогов крепостью на Ореховом острове, они и думать перестали про Невскую губу, непроходимую для их тяжелых ладей.

— Похоже, свены разведку на наши земли посылали, Семен Прокофьевич, — участливо предположил боярин Иванов, как вдруг послышался гулкий хлопок. Все поворотились в сторону острова и увидели, как от мыса, отделилось белое облачко.

Зализа пнул пятками коня, выезжая дальше в море. Над островом промелькнул почти неразличимый из-за расстояния черный шарик.

— Катапульта, — пробормотал опричник. — Свены камнями кидаются. Никак мои гости решили их форт себе забрать?

Раненых перевезли третьей ходкой — чтобы и на берегу, и на острове они находились под надежной охраной. Шесть рейсов заняли почти половину дня, и только к двум часам стало ясно, что на берегу не остался практически никто. А может, и вовсе никто — участников фестиваля Росин по фамилиям не переписывал и по головам не считал.

Поскольку не заметить шастающее туда-сюда судно не заметил бы только слепой, скрывать появление под стенами крепости войска мастер не стал, разрешив развести костры на широком чистом пространстве между крепостью и лесом. Практичные туземцы использовали расчищенное пространство — или, по-умному, сектор обстрела — под огороды, и теперь путники бродили между грядками, выдергивая спелую морковь и с удовольствием похрустывая ею в виду неприятеля.

Крепость представляла из себя земляной вал, насыпанный на высоту примерно полутора метров и поставленный поверх нее частокол высотой еще метра полтора. Если прибавить к этому, то, что земля бралась тут же, на месте, и перед стеной образовался ров еще в полтора метра, то общая высота стены получалась от четырех метров до пяти метров. Слева стена упиралась в насыпь с круглой площадкой наверху, где лежала прямо на земле маленькая, отливающая медью пушчонка длиной на глазок сантиметров пятьдесят и калибром сантиметров в пятнадцать. Крепостная артиллерия защищала узкий проход между насыпью и водой. Вдалеке виднелся бревенчатый причал и покачивающаяся у него лодка, очень похожая на трофейную шлюпку «викингов».