Книга Тень спрута - Сергей Щеглов

— Простите, — сказал он, вставая. — Все это оказалось куда серьезней, чем я предполагал.

— Я понимаю, — протянул Каро. — Надеюсь, вы еще заглянете?

— Как только, так сразу, — без особой уверенности ответил Калашников. Повинуясь его невысказанному желанию, в воздухе бесшумно раскрылся телепорт. Калашников сделал шаг, вернулся домой и замер в центре своего кабинета, с опаской прислушавшись к тревожной тишине. В комнате явственно чувствовалось чье-то недоброе присутствие.

Кресло, смотревшее в сторону окна, с легким скрипом повернулось на сто восемьдесят градусов. Глазам уже готового удариться в панику Калашникова предстал его персональный куратор.

— Ну, как вам ГРУ? — спросил Гринберг и многозначительно постучал когтями по звонкому дереву подлокотника.

Калашников перевел дух.

— Я уж подумал, что за мной пустотные шейхи пожаловали, — сообщил он Гринбергу. — Такое вот ГРУ — в собственный кабинет заходить боязно!

— Значит, понравилось? — улыбнулся Гринберг.

— Не то чтобы очень, — ответил Калашников, — но все же лучше, чем от безделья маяться. Но давайте к делу, Михаил Аронович. Вы ведь ко мне из-за пустотных шейхов пожаловали?

— Шейхов? — переспросил Гринберг. — А что они натворили?!

Калашников нахмурился.

— Ну как же, — пробормотал он, заглядывая Гринбергу в глаза. — Две тысячи лет всю Галактику за нос водят, стратегическую дезинформацию распространяют, и притом успешно распространяют! Это же прямая угроза Звездной России!

— Да нет, — спокойно возразил Гринберг, — вовсе не прямая. Для всей Галактики — угроза, тут я с вами согласен, а что касается Звездной России, то… Э, нет, Артем Сергеевич! — Гринберг взмахнул когтистой ладонью. — Не проведете! Вы теперь специальный агент, так что никаких подсказок! Сами на досуге подумайте, кем Звездной России ваши пустотные шейхи приходятся. Я к вам совсем по другому делу.

— По другому?! – опешил Калашников.

Господи, что же я еще успел натворить?!

— По другому, — кивнул Гринберг. — Давайте-ка, Артем Сергеевич, сядем и посоветуемся. Пока вы еще раз не объявили джихад.

— Сядем, — согласился Калашников, вырастив из пола вертящийся табурет. — Но скажите все-таки, я про шейхов и в самом деле что-то новое раскопал?

— В самом деле, — сухо ответил Гринберг. — Но об этом вы лучше со Штерном поговорите. Я, видите ли, безопасностью Звездной России занимаюсь, а не всей Галактики.

— Ну хорошо, — успокоился наконец Калашников. — Тогда рассказывайте, с чем пожаловали.

— Традиционный вопрос, — улыбнулся Гринберг. — Вы галактические новости давно смотрели?

— Мать-мать-мать! — воскликнул Калашников, в момент окружаясь новостными экранами. Услужливая Сеть сама вытащила на первый план нужные сообщения, и уже через секунду Калашников покрылся холодным потом.

«Глава Технотронной Церкви робот УРТ-1965 объявил официальный ультиматум возродившемуся Звездному Пророку Артему Калашникову, — гласил самый короткий текст. — Артему Калашникову предлагается высказать свое Радостное Слово в ближайшие двенадцать земных часов. В противном случае Техноцерковь будет считать Калашникова самозванцем и потребует от Звездной России его выдачи для предания скорому, жестокому и справедливому суду».

Более подробные сообщения, проиллюстрированные трехмерными изображениям робота УРТ-1965, самого Калашникова, беснующейся толпы у главного Храма в Стургране и сцен «жестокого и справедливого» суда с разрыванием подсудимых на части, Калашников даже просматривать не стал. Ему и без того уже захотелось обратно, в родной двадцать первый век.

— И что же я теперь должен делать?! – уныло спросил Калашников.

— А как вы сами думаете? — поинтересовался Гринберг.

— Да ничего я пока не думаю, — пожал плечами Калашников. — У меня еще десять часов в запасе…

— Восемь, — уточнил Гринберг. — Техноцерковь ведет отсчет от момента получения вами личного послания от УРТ-1965.

Калашников взглянул на список поступивших писем и печально вздохнул. Читать надо письма, читать, сказал он себе. Если как-то выкручусь, обязательно все письма буду читать, сразу же после получения!

— Ну, восемь, — согласился Калашников. — Надо хотя бы узнать, что это за Радостное Слово такое…

— Можете себя не утруждать, — сказал Гринберг. — Радостное Слово — это первая фраза воскресшего Звездного Пророка, с которой он обратится к своим последователям.

— Только и всего? — обрадовался Калашников. — Ну, тогда и проблем никаких! Сейчас напишу… — он осекся и виновато посмотрел на Гринберга. — Или вы хотите сказать, что не все равно, что я напишу?

— Нет, — сказал Гринберг. — Не все равно.

— А что именно я должен написать? — поинтересовался Калашников.

— Вот об этом я и хотел с вами поговорить, — ответил Гринберг. — Как видите, Технотронная Церковь вполне конструктивно отнеслась к вашему возрождению. Пришествие Звездного Пророка — кстати, в отличие от христианства, это первое Пришествие, а не второе, поскольку вашу предыдущую жизнь технотроники считают бета-версией, — является одним из важнейших догматов Церкви. Однако Звездный Пророк должен подтвердить свою истинность — ну, навроде вновь народившегося Далай-Ламы в тибетской традиции. Поскольку Церковь технотронная, проверка истинности Пророка осуществляется самым простым образом — с помощью пароля. Фраза, с которой вы обратитесь к Церкви, и есть искомый пароль.

— Толково, — прокомментировал Калашников. — И какой у нас нынче пароль?

— А вот этого мы как раз и не знаем, — улыбнулся Гринберг.

— Как же так? — удивился Калашников. — Мы, звездные русичи, лучшие из лучших — и не знаем?

— Увы, — развел руками Гринберг. — Пароль зашифрован квантовым алгоритмом Ханоно-Йоруха со стойкостью в десять миллиардов лет.

— Ну, тогда все в порядке, — махнул рукой Калашников. — Я напишу им какую-нибудь фигню, они сразу же поймут, что я самозванец, потребуют выдачи, и пошла потеха… Куда вы смотрели, КГБ, когда Таранцев меня из прошлого вытаскивал?! На кой черт Звездной России такие проблемы?!

— Какие проблемы? — удивился Гринберг. — С вашей выдачей, что ли?

— Ну да, — сказал Калашников. — На суд скорый и беспощадный!

— Никаких проблем, — пожал плечами Гринберг. — Выдадим. Сколько экземпляров попросят, столько и выдадим. Мы — цивилизация законопослушная, как ООП решит, так и сделаем.

Калашников втянул голову в плечи. Выдадим? Да еще в нескольких экземплярах? А почему бы и нет, раз все мы здесь из одного исма сделаны?

Но если все так просто, зачем же Гринберг сидит в моем кресле?

— Так, — сказал Калашников. — Теперь я вообще ничего не понимаю. О чем мы с вами разговариваем?! Где угроза нашей безопасности?