Книга Больше, чем гувернантка - Кэрол Мортимер

Первым его побуждением было, конечно, броситься защищать Аманду. Какой родитель на его месте поступил бы по-иному, узнай он, что его ребенок несколько недель находился на попечении женщины, обвиняемой в убийстве родственника?

Как бы то ни было, ему очень быстро удалось взять ситуацию под контроль, прибегнув к помощи своего здравого смысла. Елена Лейтон, каковой он ее до недавнего времени считал, всегда была очень добра и внимательна к Аманде и всячески пыталась способствовать сближению отца и дочери. Именно от нее он узнал о сокровенном желании Аманды иметь пони и купил его для нее.

Что же касается женщины, побывавшей прошлой ночью в его объятиях…

Адам сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Робкая, но восхитительно реагирующая на ласки, Елена доставила ему столько же наслаждения, сколько и он ей, ничего не прося взамен. Ни ночью, ни во время их утреннего разговора. Она даже решила отказаться от должности, чтобы не стать яблоком раздора между ним и его семьей.

В действительности он совсем не верил, чтобы Елена была способна обокрасть собственного дедушку, не говоря уже о том, чтобы его убить.

— Пожалуйста, продолжайте, — кратко произнес он.

Елена поморщилась, будто от удара. Ее лицо было очень бледно, что придавало ей особенно беззащитный вид, и Адаму стоило огромных усилий не броситься к ней, чтобы обнять и успокоить.

Но подобное проявление чувств ни к чему бы не привело, особенно в случае, если Елена действительно виновна в смерти деда. Также не стоило забывать и об обвинении в краже. Однако, как справедливо заметила бабушка, эти обвинения никак не вязались с образом женщины, поступившей к нему на работу три недели назад. Как и полное отсутствие у нее денег, чтобы сменить траурный наряд на иную одежду. А траур-то она, оказалось, носила из уважения к недавно усопшему деду, а не мужу.

Адама охватил целый водоворот эмоций, когда он осознал, что Елена вообще никогда не была замужем.

Она отвернулась от Адама, на лице которого застыло презрительное выражение, понимая, что не сумеет поведать свою историю, если будет и дальше смотреть ему в глаза. Отойдя к окну спальни, она обвела взглядом прекрасную холмистую местность. Этот идиллический сельский пейзаж разительно контрастировал с внутренним состоянием. Ее мир разваливался на части.

Последние два месяца, разумеется, были всего лишь иллюзией, оттягиванием неизбежного, но оттягивать дольше не имело смысла.

— У моих бабушки и дедушки было двое детей, два сына, младший из которых — Дэвид — мой отец, — начала Елена хриплым, но твердым голосом. — Его старший брат Говард погиб во время несчастного случая на охоте много лет назад, после чего его жена и сын переехали жить во Вдовий Дом, расположенный на территории имения Шеффилд-Парк. Мой отец погиб в сражении против Наполеона. Мы с мамой гостили у дедушки, когда нас постигла скорбная весть, поэтому мы остались жить у него.

— Ваш кузен все унаследовал?

Елена скованно улыбнулась. Адам увидел самую суть проблемы.

— Да, мой кузен Невилл. — Она кивнула. — А он далеко не самый приятный человек на свете. — Она с трудом подавила дрожь при мысли о том, насколько он в действительности отталкивающий.

Внешностью он обладал довольно привлекательной, золотистые волосы, темно-синие глаза, правильные черты лица, подтянутая фигура. Отталкивающей являлась его внутренняя сущность, жестокая и мстительная, которая стала проявляться уже в раннем возрасте. Именно поэтому Елена с детства старалась избегать его общества. Когда они подросли, ей стало очевидно, что Невилл намерен при первой же удачной возможности обесчестить ее. Исполнить свой черный замысел ему удалось в феврале, сразу после смерти их дедушки.

— Полагаю, после кончины деда ваш кузен стал вашим опекуном? — снова проявил Адам свою прозорливость и осведомленность.

— Да, теперь он мой опекун. — Елена снова с трудом подавила дрожь при мысли об этом. — Мой мудрый дедушка оставил мне большое наследство, а Невилл сразу после его смерти дал мне понять, что хочет жениться на мне.

— Вот как?

Елена перевела взгляд на свои крепко сцепленные пальцы и даже через перчатки заметила, как побелели костяшки.

— Я не желала и не поощряла этого союза.

— Разумеется, нет, — произнесла леди Сисели впервые с тех пор, как Елена начала свое сбивчивое повествование. — Я немного знакома с этим молодым джентльменом, — пояснила она для своего внука. — Если бы у меня была внучка, я бы не хотела, чтобы она связала свою судьбу с подобным человеком.

— Что-то не припомню, чтобы вообще с ним встречался, — мрачно произнес Адам.

— Потому что ты уже много лет не выходишь в свет, Адам. — В голосе пожилой дамы звучали нотки осуждения. — В противном случае тебе было бы известно, что Невилл Мэттьюз — отъявленный мерзавец, который погубил репутации нескольких юных девушек! Эдит Сен-Джаст не пустила бы его на порог своей бальной залы, не говоря уже о том, чтобы сажать за один стол с уважаемыми гостями, — веско добавила она, тем самым давая понять, какого она мнения о моральном облике Невилла Мэттьюза.

Адам вынужден был признать, что в этом вопросе слову Эдит Сен-Джаст можно доверять. Вдовствующая герцогиня Ройстон являлась не только близкой подругой его бабушки, но и одним из незыблемых столпов высшего общества. Если она сочла Невилла Мэттьюза мерзавцем, значит, такого же мнения будут придерживаться и все прочие.

И человек, имеющий дурную славу похитителя невинности юных девушек, теперь является опекуном Елены? Да к тому же хотел взять ее в жены?

Пытался ли он обесчестить и ее тоже?

— Елена? — быстро произнес Адам.

— Леди Сисели очень точно описала его характер, — подтвердила она, напрягшись всем телом. — Я, разумеется, ответила на его предложение отказом, к которому он, скажем так, отнесся неблагосклонно. Будучи моим опекуном, он решил его полностью проигнорировать.

— Он в вас влюблен?

— Влюблен? — презрительно фыркнула Елена и наконец посмотрела на Адама. Ее лицо было бледно, как лист бумаги, а выражение глаз непроницаемо. — Я вообще не верю, что он способен на это чувство. Им движут потворство собственным слабостям, похоть и жадность. Вот какие эмоции он понимает.

— Жадность?

Адам предпочел проигнорировать первые два порока, опасаясь, что его мысли могут принять неожиданный поворот. Он внимательно всматривался Елене в лицо.

Она порывисто вздохнула.

— Как я уже сказала, дедушка не хотел, чтобы после его смерти я осталась бедной и одинокой, поэтому позаботился обо мне в своем завещании. Оставил мне солидную сумму денег, которой я смогу воспользоваться либо по достижении двадцати одного года, либо когда выйду замуж. Какое бы из событий ни произошло первым.

— Ваш дедушка явно считал, что доживет до вашего совершеннолетия. — Эта фраза стала не вопросом, но утверждением.