Книга Древняя кровь - Алексей Селецкий

– Иваныч, это безнадежно! Он ничего не хочет понимать!

– Шурик, давай я тебе попробую на пальцах, малыш ты наш. То, что эта деревяшка была не простая, а волшебная, ты понял?

– Николай Иванович, только не надо вот так, как с маленьким!

– А как с тобой еще прикажешь?! Тебе думать лень, ну так дай я тебе разжую своими старыми протезами и в рот положу. Еще и попрошу: «Глотай, Сашенька, ну пожалуйста, за маму, за папу!» … Твою через лоб в колено!!! Ты бы меня хоть здесь не позорил! Надо было в тебя это раньше вбивать, да палку хорошую найти никак не мог! Об твой лоб можно поленья дубовые колоть! Мы тебе вдвоем втолковываем, что явилось неизвестно что и неизвестно откуда, весь Круг, да что там – половина Древних по всей Руси-матушке сейчас думает, что со всем этим делать, а ты – «в чем особенность»! В том, что за последние три тыщи лет такого никто не упомнит, а последнего чародея, который такую штуку сделать мог, на кол посадили еще в первом веке. До Рождества Христова. А чтобы при помощи этого чародейства еще и соединить нашу магию с людской – до такого и тогда никто не додумался. Ну как, особенное это или нет?

– А откуда же они это узнали?

– Вот! Первые проблески мысли в этом мозгу! Олег, не напрасны были наши труды! Кстати, этот вопрос тебе задать надо. Ты с этой братией ближе всего знаком. Можно сказать, почти родственник.

– Это каким же образом?

– А через Ирину твою ненаглядную! Это же ее компания затеяла всё-таки. Так вот у нее и спроси.

– Николай Иванович!..

– Здесь я, чего тебе?! Ее не на улице схватили и не в мешке туда привезли.

– Саша, в таких обрядах жертвой не может быть человек с улицы, – подал голос Олег. – Я тебя не зря спрашивал, что на поляне было странного, как она познакомилась и прочее. Там орудовали явно не любители-беспредельщики, а профессионалы высокого… во всяком случае, выше среднего класса. Через такую особенность ритуала они не переступили бы.

– Она говорила, что ей обещали какое-то посвящение…

– Вполне может быть. Я же и не говорю, что она была какой-то особо могучей ведьмой. Просто приглядись повнимательнее и лишнего не болтай. Не вскидывайся ты так! Любовь любовью, а для вас же обоих лучше, если она в такую же компанию больше не попадет. Знаешь, их идеи – как наркотик. Привыкаешь быстро, а вот избавиться… Всё ведь вроде бы и правильное, они ко всем свой подход найдут. Ну, не свяжется она больше с этой компанией, встретит другую, такую же.

– Олег, накаркаешь! – Николай Иванович постучал по столу. – Нам с одними этими не управиться, а ты – «такую же»! Кстати, Шурик, судя по всему, в вашем лесу орудовали те же самые, которых ты на холмах прищучил.

– Иваныч, вы-то откуда про лес знаете?! Вас же не было, когда я Олегу рассказывал!

– Н-ну… У нас свои методы, ты же знаешь. Что и как происходит, можно и без тебя узнать.

– Да ладно тебе, теперь ему можно сказать. – Олег махнул рукой. – Не морочь парню голову. Саша, что ты можешь сказать о своем шефе?

– Каком?

– О Юрии Натановиче.

– Странный он какой-то. А еще – помнишь, я о филине рассказывал? Который мне тогда помог? Мне показалось, что слишком уж умная птица. Слишком ловко от выстрелов уворачивалась. Честно говоря, я на Натаныча уже коситься начал – не оборотень ли?

– Эх, и чему я тебя учил? – Иваныч тяжело вздохнул. – А куда бы он массу лишнюю дел? В твоем Натаныче пять пудов, не меньше. Ты у нас грамотный вроде бы, вот и прикинь, какие ему крылья потребовались бы.

– Так что же тогда ?

– Да очень просто: взял под контроль птичку. Прямо не сходя с катера. Честно скажу – я б так не сумел. С кабаном, а еще лучше – с медведем, так это запросто, а летать только он может. Летчик – ему и штурвал в руки.

– Он один из Древних?

– «Один из» – это так слабо сказано. Вообще-то он возглавляет Воинов нашего Круга, просто вмешивается только в крайнем случае. Когда без него никак. Раскрою тебе и еще один секрет – к «сетке» защитной это он тебя не пускал. Притормаживал, не давал задеть. Только вот разглядеть на поляне мало что успел. Сам понимаешь, скорость, да и не своими глазами. Со старшим ихним что сталось? Убил ты его или нет? И лицо не разглядел, случаем?

Только сейчас вспомнилось – пустой балахон в пятнах крови, тускло отсвечивающий клинок…

– Олег, Николай Иваныч, а может такое быть, чтобы человек попросту испарился?

– То есть как это?!

– Ну, я ручаться не могу, там суматоха была та еще, но мне показалось, что из круга он не выходил, и вообще я в него хорошо так попал, правильно. А потом, когда я Иринку вытаскивал, там уже никого не было, только одежда.

Олег тихонько присвистнул, Иваныч мотнул головой:

– Ого! А ты уверен, что там вообще был человек, а не морок в плаще? Призрак какой-нибудь.

– Вроде бы все нормально было. И рука была обычная, когда нож поднимал. – События той ночи вспоминались всё отчетливее, словно кто-то прокручивал видеозапись. Александр и не подозревал, что он успел всё так хорошо запомнить. – И крови с него натекло море, и ногами дергал, когда помирал. Призраки же так не могут? Или я опять позабыл всю науку?

– Не позабыл… Олег, дело совсем серьезно. Получается, их «хозяин» всё-таки забрал свою жертву. Это меняет всё.

– Получается, что так. Сами можем и не управиться. – Похоже, Олега последняя новость привела в глубокую задумчивость. Александр ни разу не видел главу Круга ошеломленным – по крайней мере, до такой степени. Олег смотрел куда-то сквозь стену, взгляд был пустым, остановившимся. – Вот теперь мы все, кажется, влипли. Пермяку такое и не снилось.

– Теперь уже снится, – проворчал Николай Иванович. – Раньше думать надо было. Если бы не его дурная возня, может, и обошлось бы. Ну, пусть не обошлось, но хоть лет сто, а то и двести подождало. Да, Шурик, это ты нам удружил… Впрочем, извиняюсь. Жертва всё равно была бы, а так еще на сколько-то они ослабели. Хотя такой сорняк будет прорастать, пока не выкорчуешь. Работы нам, однако, всё равно нынче прибавилось.

– Да объясните наконец, что тут происходит? К чему все готовятся, что за работа? И почему Пермяку сейчас не до нас?

– Ах да, ты ничего не знаешь… В общем, твои старые знакомые попытались завербовать в свои ряды Пермяка, а тот, соответственно, надеялся приспособить их для своих великих планов. Не знаю уж, на чем они не сошлись, только господин Пермяк отказался сотрудничать, а у него в отместку украли дочку. Самое печальное во всем этом – даже не судьба девчонки, ее всего лишь держат как заложнику. Самое печальное и опасное – это глупость Пермяка. Этот крутой идиот, точнее, его верные и послушные кретины разболтали слишком много подробностей о нашем народе. Хорошо хоть ума хватило нам сообщить об этом. Выяснилось, что знают о нас эти черные приятели гораздо больше, чем можно предположить. Не иначе кто-то из наших же и рассказал.