Книга Идеальный враг - Михаил Кликин

И рядовой Курт.

Кроме странного состава крови у них есть еще нечто общее.

Один год рождения.

А даты рождения отличаются только на три дня.

Кто же они?

3

Медицинский модуль располагался довольно далеко от прочих строений Форпоста, в тихом углу, где воздух был чище и свежее, где было больше солнца, куда не доносилось гудение дизелей, а рев идущих на посадку транспортов не глушил щебет птиц.

В казарму Павел пошел пешком, хотя мог бы воспользоваться скоростной кабиной подземки. Транспортная система Форпоста уже работала. Все удаленные районы Форпоста, его основные постройки, были связаны системой туннелей, в которых скользили по монорельсам десятиместные вагончики, похожие на комфортабельные гробы.

Павел никуда не спешил. У него еще было время. Только после ужина он становился свободным человеком, и только тогда он мог покинуть казарменную часть Форпоста и отправиться в его жилой сегмент, в военный городок, где в номере гостиницы его ждали мама, сестра и любимая девушка.

Пока же торопиться незачем. Занятия закончатся через полчаса, впрочем, возможно, лейтенант Уотерхилл отпустит всех пораньше. Но в любом случае, все вернутся в казарму, а уж там сержант Хэллер найдет занятие для каждого…

Помня наставления доктора, Павел прислушивался к своим ощущениям. Ничего особенного он не чувствовал, ну разве только ягодицы болели.

Жаль, что не расспросил доктора о последних уколах. Старичок словоохотлив, даже чересчур, возможно и выболтал бы то, о чем не положено говорить.

Павел знал, что информация о биоактивации является служебной, не подлежащей разглашению. Конечно, особой тайны нет, что-то можно найти в сети, о чем-то прочитать в книгах. Но хотелось бы получить достоверные сведения, а не мешанину реальных фактов, слухов, догадок и домыслов… Павел предполагал, что доктор, делавший ему уколы, не обычный военный костоправ, каких немало в гарнизонах. Возможно, старик этот из тех ученых, что оказались не у дел во время длительного противостояния с пришедшим из космоса врагом. Возможно, доктор этот многое мог рассказать…

Кончились зеленые насаждения. Придвинулись вплотную бетонные кубы складов. За ними уже виднелись казармы. В небо тянулась башня на посадочной площадке, щетинились острые иглы антенн. Сверкал стеклянный купол спортивного комплекса.

Завтра бой! – вспомнил Павел.

Вдруг биоактивация поможет справится с противником?

Но доктор говорил, что первое время возможны слабость, вялость, тошнота.

Пока же никаких неприятных ощущений – лишь тупая боль в ягодицах…

Забетонированная дорожка сворачивала направо, уводя к корпусу офицерского профилактория. Казармы были впереди, и Павел решил срезать путь, не желая встречаться сейчас с кем-нибудь из командного состава, и отвечать на вопросы, обязательные в подобных случаях.

Павел сошел с тропы и двинулся к складам напрямик через пустырь, поросший низким редким кустарником.

Было заметно, что люди здесь ходят не часто. Павел словно оказался на маленьком кусочке заповедной нетронутой земли, той самой земли, что была здесь испокон веков, до того момента, как прибыли сюда военные строители и стали грохочущими экскаваторами сдирать тонкую почву, заливать обнаженную землю бетоном, вбивать в нее сваи, рыть котлованы, возводить стальные скелеты каркасов.

Просто удивительно, почему не пострадал этот участок. Скорей всего, по проекту здесь должен был разместиться небольшой парк. Но, торопясь сдать работу в срок, строители забыли засыпать плодородную почву, посадить деревья и вечнозеленую траву. А принимающая комиссия не заметила недоделку. Или посчитала это мелочью – зачем солдатам парк?

В пыльной жухлой траве стрекотали кузнечики; щелкая, коричневыми брызгами разлетались у Павла из-под ног. Если смотреть в небо, если не обращать внимания на гул двигателей, на перестрелку, доносящуюся со стороны стрельбища, то может показаться, что нет здесь никакого Форпоста. Есть лишь жаркое солнце и покатые вершины далеких сопок. Шуршащая трава и цепляющие одежду кусты. Лето!..

Павел ударился обо что-то ногой, зашипел от боли в ушибленном пальце. Опустил глаза.

Из травы торчал ржавый коленчатый вал. Чуть подальше валялась разодранная покрышка. Громоздились изжеванные листы жести. Блестели острые бутылочные осколки. Растекся черной лужей давным-давно растаявший гудрон.

Неприметная удобная свалка в самом центре Форпоста. Если забредет сюда какая-нибудь комиссия – будет папе-командиру изрядная головомойка.

Он осмотрелся. Заметил какое-то движение возле самых складов, привстал на цыпочки, выглянув из-за кустов.

Там, спрятавшись за глухими стенами от всего мира, дрались два человека. Должно быть тренировались, спарринговали. Но почему не в зале? Почему здесь, на пустыре, за безлюдными складами, словно таясь ото всех?

Павел обогнул мешающие обзору заросли, подошел чуть ближе, всмотрелся внимательней.

Нет! Они не тренировались!

Павел замер, не смея поверить очевидному.

Один солдат безжалостно избивал другого!

– Эй, – нерешительно сказал Павел, не зная, как себя вести.

Его конечно же не услышали.

Один человек корчился на земле. Другой вяло топтал его ногами, словно хотел проучить, унизить, но не собирался уродовать, оставляя заметные следы избиения.

Павел наклонился, выворотил из земли ржавую арматурину. Выпрямившись, гневно крикнул во весь голос:

– Эй, там!

Избивающий остановился, оглянулся.

И Павел, разглядев знакомое лицо, задохнулся от неожиданно накатившей ярости, стиснул железный прут, шагнул вперед.

– Некко! – прохрипел он, сам пугаясь своей лютой злобы. – Ты! Подлец!..

Здоровяк, кажется, испугался. Он попятился, взгляд его заметался. Сейчас он походил на гиену, которую лев отгоняет от законной добычи.

– Гаденыш! – Павел, занеся руку с тяжелой арматуриной, так и сыпал проклятиями и ругательствами. – Мерзавец!..

Ослепленный солнцем Некко не видел, кто там направляется к нему со стороны пустыря. Его застигли на месте преступления, и здоровяк растерялся. Тяжело дыша и озираясь, он отступал в тень. Потом он развернулся, и бросился наутек.

Павел не стал за ним гнаться. Он остановился возле распростертого на земле человека. Присел на корточки, отложив металлический прут, спросил, с ненавистью глядя вслед бегущему Некко:

– Все в порядке?

– Да, – человек не двигался, голос его дрожал.

– За что он тебя так? – Павел опустил глаза. Узнал лежащего бойца, но не смог вспомнить его имя.

– Это наше дело, – угрюмо сказал солдат и стал медленно подниматься: сначала сел, потом подтянул колени к животу, оперся о землю руками, подался вперед. Павел хотел было ему помочь, но боец оттолкнул протянутую руку. Пожав плечами, Павел сказал: