Книга Охотник - Виталий Бодров

Маг-провидец может видеть, какая судьба ждет человека. Вернее, не судьба даже… как же это получше сказать, если и сам я понял от куста до кочки? Видит он, маг этот, чтоб ему, линии. Если дело простое, то линии те сливаются в ясный рисунок. Но так бывает, если учтены все факторы-векторы (только не спрашивайте, что это такое, все равно не скажу), если учтены все личности и события, влияющие на расклад (вот про расклад, коли изволите, рассказать могу). Как правило, видятся лишь разрозненные линии разной направленности и цвета. Казалось бы, дело дрянь, что там по линиям этим определишь, ан нет, не так все просто. По направлению линии можно вычислить, к примеру, передвижение, а по цвету – вероятность успеха.

Так вот, в нашем деле картинка вообще не просматривалась, зато было видно, что линия принцессы вела прямиком в Руину и цвет имела самый что ни на есть зеленый. Что говорило о том, что в конечном итоге принцесса останется жива. К сожалению, линия предприятия герров (а смотреть можно не только линии человека) также имела зеленый цвет. То есть как – неведомо, но Злой лес они пройдут, Руины достигнут и, что бы там ни собирались, из башни вытащат. Если, конечно, вектор усилий их противников не пересилит.

А вот с этим вектором – просто беда. Сколько вариантов оба мага-провидца пересмотрели, всего три имели оттенок, близкий к зеленому. Зелено-желтый, если говорить точнее. Остальные – красный, реже оранжевый и желтый. И все три более-менее удачных варианта просматривались на группу из двух человек, одним из которых непременно была госпожа ректорша. Которой и предложили самой выбрать себе одного из трех возможных спутников. Выбрала она, как несложно догадаться, господина Излона, поскольку в Древней Магии он был лучшим из всех, а что дело с упомянутой областью иметь придется, госпожа ректорша нимало не сомневалась. Вдобавок маг четвертой ступени имел кое-какой боевой опыт, а что до возраста, так старый пень борозды не портит (конь, поправляю, пень-то как раз изрядно портит).

– Жаль, что не получилось взять с собой предсказателя, – посетовала Релли. – Сейчас можно было бы сказать куда точнее, как все сложится.

– Такой вариант был, – напомнил не без гордости господин Излон.

– Был, – согласилась госпожа ректорша. – Но выбор сделан, и я верю, что выбрала правильно. Если дойдем до Руины…

– Дойдем, – обрываю ее невежливо. – Теперь точно дойдем. А вот что там, это уже совсем другой разговор.

– А вот там нам господин Излон пригодится, как никто другой, – в тон мне отвечает госпожа ректорша.

– Точнее, мои знания о бывшей столице и умение читать карты древних, – довольно улыбается упомянутый господин. – Если нам повезет таковые найти.

– Не пора ли нам в путь? – интересуется эльф, и я легко поднимаюсь на ноги. В самом деле, пора.

Глава 21

Лес истончается, сходит на нет. Небо над головой темнеет, хотя солнце упорно торчит в зените. Странно, мне казалось, что времени прошло куда больше…

Озираюсь по сторонам, мне здесь неуютно. Странное место, непонятное, а значит, надо быть настороже. Пытаюсь прослушивать, и голова едва не разрывается, как уроненная на пол зрелая тыква. Что бы это ни было за теми деревьями, лучше его не прощупывать.

Деревья остаются за спиной, небо почти что темное. Круг мертвого солнца тоскливо торчит над головой. Жутко. Помню, священник как-то рассказывал об умирании мира – именно так я себе его тогда и представлял. Небо, не помнящее уже живого света, и умирающее солнце на нем. Призраки деревьев и черная трава под ногами.

Только вот этого камня в моем видении не было. Огромного, с избу, черного настолько, что и в ночи виден будет.

– Камень Душ, – негромко говорит эльф.

Будь моя воля, припустил бы отсюда со всех ног. Но приходится остановиться, госпоже ректорше приспичило страхолюдный камень осмотреть.

Вот это уж точно зря. Потому что из камня, словно привлеченные вниманием людей, их живым теплом, начинают появляться призраки. Один за другим выскальзывают, кружат над головой в неведомом танце. То остановятся, закружатся вокруг себя, то двинутся в обратную сторону, то разом в пояс поклонятся.

Чувствую, как немеют ноги, тело колотит крупная дрожь. Не знаю, как остальные, а я вот прямо сейчас умру. Вот прямо сейчас и…

И тут они запели. Тонко-тонко, слов почти и не различить, не голоса будто – тень, эхо голосов. Медвежонок побелел, за сердце схватился, мне тоже нехорошо, только маги стоят спокойно, да эльф с любопытством поглядывает. Не на призраков этих – на нас, будто любопытно ему, когда мы сапоги на погребальные лапти сменим.

А в следующий миг я забыл и о призраках, и о спутниках своих. Потому что увидел его. Отца.

Здравствуй, папа. Вот и свиделись…

Эльф что-то говорит, я не слышу, впитывая глазами дорогое лицо. Не лицо – тень лица.

– …кровь. – Эльф не отстает, теребит за рукав, что-то говорит.

Смысл его слов не сразу, но доходит – если я поделюсь кровью, смогу говорить с отцом. Выхватываю нож, режу запястье, забыв даже закатать рукава куртки. Кровь теплым ручейком стекает на землю. Роняю нож, набираю полную пригоршню, протягиваю отцу. Призрак кивает, прикладывается к ладони, кровь впитывается в него, как вода в песок. Тень обретает объем, краски, темные пятна глаз становятся зрачками…

– Здравствуй, сынок.

Как в холодную воду после бани! Хочу ответить – дыхание сперло, слова в горле застревают.

– Папа…

Он усмехается, грустно и так знакомо, что снова схватывает сердце.

– Не женился еще?

– Нет… – Как же сбросить это странное оцепенение, мне же с ним поговорить нужно, второй раз может и не случиться!

– Папа…

– С мертвым тяжело говорить? – понимающе усмехается отец. – Да и мне не просто, поверь. Лук как служит, надежно?

Лук когда-то отцу служил, а до него – деду, а еще раньше прадеду.

– Не подводил пока. – Слова, что капают с губ, будто чужие. А своих найти не могу, рассыпались, как стрелы из дырявого колчана. – Мы в Руину идем, – выдавливаю наконец неловко.

– Руина… опасно там, сын. Лучше уж по Злому лесу ходить. – Тень отца вздыхает с легким сожалением.

– Злой лес тебя убил. – Мой голос звучит глухо, но я не могу себе представить что-то звонкое под этим небом. Даже знаменитый эльфийский «колокольчик» теряется в этом месте. Мне хочется уйти, уйти подальше и никогда больше не возвращаться, но… отец…

– Мне не повезло, – соглашается тень его голоса. – Кто бы мог подумать, что иные сказки и не сказки вовсе. Помнишь, Усталый Путник, Зимнее Солнышко, Человек-Муравей, Невидимый Брукс?

– Лишний След, Зеленый Червь, – улыбаюсь сквозь слезы, вспоминая сказки, которые он мне рассказывал. Наши, охотничьи сказки. Про Злой лес и его таинственных обитателей.