Книга H2O - Яна Дубинянская

Виктор присел в последнем ряду, возле прохода. Будем надеяться, этот доклад как раз завершает первое отделение.

— …с каждым годом! — чувственно декламировала дама. — Растет сеть наших заправок, возле которых все чаще тормозят автомобили граждан среднего класса, чье благосостояние, не станем лукавить, еще не достигло докризисного уровня. Поэтому именно биотопливо, доступное каждому, уверенно занимает лидирующие позиции в отрасли. И я верю, не за горами то время, когда и самолеты будут оставлять за собой в небе дорожку вкусного, знакомого с детства запаха…

Трачук довольно кивал в такт, подкручивая огромный, соломенного цвета ус. Его широкополая шляпа, словно снятая с этнического пугала в южных степях, золотилась на краю стола. Ну уж хоть на авиацию могли бы не замахиваться, усмехнулся Виктор. С авиацией тебе самому придется труднее всего.

— Можно вопрос?

Мальчишеский голос прозвучал совсем близко, и Виктор повернул голову, заметив краем глаза, как повернулись в ту же точку все прочие головы в зале, синхронно, слаженно, словно держались на одном гигантском пульсирующем теле. Парень сидел в том же ряду, через два свободных кресла. Вернее, уже стоял и по-школьному тянулся вверх прямой, в дощечку, рукой.

— Вопрос из зала к докладчице, — благодушно сообщил Трачук.

— У меня их два, — начал мальчишка, и голос его звучал достаточно дерзко, чтобы маскировать студенческую дрожь. — Первый насчет самолетных выхлопов. Кто их там нюхать будет, в небе?

Многоголовое чудище помолчало и ахнуло. Под нарастающий ропот беззвучно открывала и закрывала рот пунцовая докладчица за кафедрой. И, пожалуй, один Виктор со своего места заметил, как пацан, нет бы наслаждаться произведенным эффектом, быстренько сглотнул, скакнув кадыком по худой шее. На пари, что ли?.. да, молодежь не разучилась развлекаться. Хотя в твое время размах был куда шире. Правда, тогда был и простор для размаха.

Трачук лениво протянул руку, придвигая к себе микрофон. Обронил равнодушно, скучливо:

— В небе — птички, нам и птичек жалко. А вот на аэродроме, возможно, и вы, молодой человек. У вас какая стипендия?

Зад опять выдержал паузу, однако захохотал и зааплодировал все-таки быстрее, чем успел среагировать студентик. Тот явно придумал ответ, топтался на месте, порывался что-то сказать, даже открывал рот, но перекричать без микрофона ликующих сектантов, конечно, не мог. Кого-то он тебе напоминает. Настолько, что даже странно, почему молчит твоя безотказная память.

— Хорош, хорош, — сказал Соломенный папа, и установилась услужливая тишина. — Ну, если вопросов больше…

— У меня было два.

Звонко, чеканно, уже без малейшей дрожи. Молодец.

— Я хотел спросить: ведутся ли в «Биоальтернативе» реальные разработки по созданию высококачественного авиационного топлива? Насколько мне известно, к концу двадцатых, когда рассосался кризис на мировом рынке топлива и энергетики, высокотехнологические исследования свернули все. Потому что никому из субъектов рынка, черного рынка, это не выгодно. Все давно поделено, все со всеми договорились…

— Тебя тогда еще на свете не было, — рявкнула докладчица, хватая запоздалый реванш. Трачук поморщился, промолчал.

— Пока все вроде бы довольны, — заторопился парень, теряя чеканный ритм. — И потребители, и вообще… Но стагнация — это же не есть хорошо. Вы говорите о прогрессе, о перспективах, и меня интересует, что реально…

— Перерыв, — сказал Трачук.

И послушная гидра моментально организовала перерыв.

* * *

— Был бы сейчас годик эдак двадцать четвертый, — задумчиво протянул Трачук, подкручивая ус, — я бы решил, что вы скушать меня хочете, мил человек.

— Ну что вы, сейчас другие времена. Я предлагаю договориться.

— А ежели не соглашусь? Амбар подожжете?

А было бы неплохо, подумал Виктор. Одновременное возгорание на всех его сырьевых складах по стране. И обязательно ночью, чтобы красивее.

Признался:

— Может, и подожгу.

— Эх-эх-эх… А на вид такой салатовый, такой симпатичный, так за свободу. Только свобода ваша с душком, для внутреннего пользования. А мой жмых, как вы любите выражаться, по всему шарику покупают. Одних филиалов несколько сотен. Вот возьму и пожалуюсь мировому сообществу: грабют, мол, рейдерствуют внаглую…

Виктор поудобнее устроился на лавочке, сорвал травинку. Отпущенные на волю жмыхи организованной толпой потянулись в столовую, студентов живописными группами разбросало по территории, а здесь, перед корпусом, вы с Трачуком, кажется, остались одни. Охрана Соломенного папы, если и была на посту, то никак себя не обнаруживала, и правильно, твоя охрана работала в таком режиме всегда. И Оля куда-то запропастилась.

— Я потому и разговариваю с вами, Тимофей Ильич, что вы человек широкого масштаба. Вы понимаете, что сейчас на самом деле происходит в мировой экономике, в нашей сфере конкретно. Стагнация, причем уже много лет, и это не есть хорошо, как заметил тот мальчик. Умненький мальчик, правда?

— Щенок, — проворчал Трачук. — Дерут их мало…

— Маловато, — согласился Виктор. — А ведь именно они приходят сейчас на рынок. Назрела смена поколений. Но места для них в устоявшемся после передела болоте нет и не предвидится.

— Ну, это вы зря. Молодым везде у нас дорога. В «Биоальтернативе» уж точно, — Трачук жестом сеятеля указал на окрестности, полные студентов, разложивших на траве бутерброды и откупоривающих бутылки.

— Боюсь, им недостаточно просто смотреть вам в рот. Эти ребята, вы сами видели, уже наглеют, они вот-вот попробуют нас с вами свалить. И будет мировой кризис, похлеще, чем в девятнадцатом. Нынешнее равновесие — штука гораздо более шаткая, чем тогдашняя нефтяная монополия.

— Ну нефтянка, допустим, завалилась сама собой.

— Бы верите в теорию катаклизма? Бросьте.

— А вы — в теорию заговора химиков? Не смешите мою шляпу.

Про шляпу он сказал напрасно. До сих пор она ненавязчиво золотилась где-то внизу и сбоку, на границе слепого пятна, а теперь Виктор чисто рефлекторно посмотрел туда, на соломенный диск в пухлых Трачуковых пальцах. Которые, оказывается, уже смяли, размочалили, расплели его по краю, и сломанные соломинки торчали в разные стороны, как арматура после взрыва. Ну ну. Осталось лишь чуть-чуть дожать.

— Тем не менее, вам же будет лучше поступить так, как я предлагаю. При таком варианте вы, во-первых, сохраняете ваш бизнес со всей международной структурой, во-вторых, даете потребителям прочувствовать вашу реальную нишу на рынке, в-третьих, помогаете предотвратить новый кризис. А насчет убытков и упущенной выгоды, так у вас накоплено достаточно подкожного жира, чтобы себе это позволить.

— Сдается, мил человек, вы предлагали чегой-то там компенсировать.

Вот и повелся. Вот и замечательно. Все они поведутся, рано или поздно, с большей или меньшей степенью сопротивления, которая проистекает не из реальной твердости и силы, а главным образом от болезненных амбиций, жажды самодостаточности, иррационального внутреннего протеста. Нежелания уступить человеку, который заведомо сильнее и тверже: это очевидно, поскольку только такой человек и может выдвигать подобные требования. На чем с самого начала и строился расчет. Да, все они соберут — уже собирают — максимум информации о тебе и твоих последних движениях, однако то, что им удастся выяснить, способно лишь дезориентировать, углубить противоречие между их слабостью и свободой. Слабость, как всегда, победит. Они уберутся с дороги, расползутся в стороны, расчистят тебе поле деятельности. И тогда…