Книга Город Мечтающих Книг - Вальтер Моэрс

Задним числом я благодарил крестного в литературе за то, как неумолимо он заставлял меня зазубривать все эти факты. Как я тогда его проклинал, а теперь они, возможно, спасут мне жизнь! Я словно бы держал путь по темноту морю, где на крохотных островках сияли бесчисленные маяки. Этими маяками были писатели, которые через столетия посылали свой одинокий свет. И я продвигался по световым лучам литературы от острова к острову, они были моей путеводной нитью из лабиринта. Забыв про голод и жажду, я срывал с полок книги, читал, вычислял, спешил дальше, снова останавливался и открывал следующую.

«Вселенная взорвалась». Без сомнения, антикульминационный роман: представители этого поджанра начинали свои произведения с самого драматичного и волнительного места, чтобы затем постепенно сделать сюжет все более незначительным и вялым, пока наконец он не оборвется на середине пустой фразы. Антикульминационники относились к замонийской романтике — я снова продвинулся на целую эпоху.

«Он отлепил — чавк — от нее свои губы и сел — скрип-скрип — на расшатанный от старости стул. Шур-шур — он поднял высоко лист и — щур-щур — его рассмотрел.

— Это его завещание? — спросил он — ух ты! — удивленно.

Она вздохнула — ах-ах.

— Выходит, мы наследуем не поместье Темный Камень, а всего лишь табурет, чтобы садиться при дойке коров?

Выругавшись, — вот черт! — он бросил бумагу в камин, где она — треск-бреск — сгорела, шурша. Ха-ха — рассмеялся он с гадкой издевкой и — шмяк! — себе под ноги плюнул слюной.

Она — кап-кап — разрыдалась».

Аувелия — ономптопоэтический резкостиль! Надо думать, авторы того периода окончательно утратили веру в воображение читателей и считали необходимым украшать свои творения подобными завитушками, которые, на наш сегодняшний вкус, уничтожают даже самые драматичные тексты. Такие авторы, как Роли Фантоно и Монтаниос Труллер, писали в полной убежденности, что их стиль ужасно современный. Но как раз из-за таких манерных вывертов сегодня их тексты относят к безнадежно устаревшим. Тем не менее: это начало современного замонийского романа, первые нетвердые шаги новой литературы — иными словами, я двигаюсь прямиком в Новое время.

«Граф фон Эльфогорчиц? Позвольте представить вам профессора Фелмегора ля Фитти, открывателя бескислородного воздуха. Не составить ли нам втроем партию в румо?»

О да, я определенно добрался до современности! И этот отрывок из диалога тому недвусмысленное доказательство. Он был из какого-то романа про графа фон Эльфогорчица. С десяток этих предшественников современного детектива вышли почти два века назад из-под пера Минеолы Хик. Высокой литературой не назовешь, зато пользуются любовью подростков и популярностью могут потягаться с романами про принца Хладнокрова. Передо мной был «Граф фон Эльфогорчиц и бездыханный профессор», которым я зачитывался в юности. Более того, на полке стояли все романы про графа фон Эльфогорчица, начиная с «Граф фон Эльфогорчиц и железная картофелина» и заканчивая «Граф фон Эльфогорчиц и пират-зомби». Очень бы хотелось снова их перечитать, но момент сейчас явно не подходящий.

Чтобы отвлечься, я снял с полки соседнюю книгу. Она была маленькой, в черном кожаном переплете и без названия на обложке. Открыв ее, я прочел:

ОБЫЧАИ ОХОТНИКА ЗА КНИГАМИ РОНГ-КОНГ КОМА

В яблочко! Вот это уж точно книга наших дней. Разве не Ронг-Конг Кома безжалостно преследовал Дождесвета? Современник, так сказать! Продолжив путь, я выхватил по паре фраз с нескольких страниц.

I. КАТАКОМБУМ

Охотник за книгами одинок, как сфинххххи в лабиринте.

Его отчизна — тьма. Его упование — смерть.

Ух ты, мрачновато! Но ведь написано-то охотником за книгами, и не могут же все быть такими остроумными, как Канифолий Дождесвет.

II. КАТАКОМБУМ

Все охотники за книгами одинаковы.

Одинаково бесполезны.

Гм, вот уж точно симпатичный тип. С таким в темноте лучше не встречаться.

III. КАТАКОМБУМ

Что живо, можно убить.

Что мертво, можно съесть.

По всей видимости, тут излагалась примитивная философия профессионального убийцы. Не мое излюбленное чтение, но важно другое: произведение — современное. Швырнув эту галиматью через плечо, я подошел к шкафу и достал еще одну книгу. Главной ее особенностью были богатые и броские украшения: золотые, серебряные и медные накладки, корешок из гравированной стали. Представьте себе мое недоумение, друзья, когда, открыв книгу, я вместо страниц увидел сложный механизм! И тут же испытал облегчение, ведь будь это опасная книга, я уже стоял бы без головы или с отравленной стрелой между глаз. Но что же это такое?

Передо мной вращались шестеренки, натягивались часовые пружины, ходили крошечные шатуны. А потом в верхней части книги, похожей на диораму или кукольный театр, поднялся медный занавес и на крохотной сцене задвигались маленькие металлические фигурки. Они были плоскими, как в театре теней, но поражали жизнеподобием. Наверное, они изображали охотников за книгами, чья грозная броня была передана очень искусно и точно. Они вели дуэли на топорах и осыпали друг друга стрелами, пока не упал последний. Да сюжет мрачноват, но представлено все прелестно и крайне изысканно. Тут медный занавес снова опустился и, к немалому моему разочарованию, закрыл театрик.

Замечательное изобретение, умная игрушка для взрослых! Впервые, невзирая на мое незавидное положение, я испытал желание обладать книгой из катакомб. Нужно просто прихватить ее с собой, ведь, судя по всему, я скоро найду выход, а в Книгороде такая диковина, без сомнения, стоит целое состояние.

Тут в нижней части металлической книги что-то задвигалось! Там было несколько десятков крошечных оконец, выстроенных в один ряд, а в них вращались буквы замонийского алфавита. Потом книга издала звук: «тук-тук-тук!» и, остановившись, буквы сложились во фразу:

СЧАСТЛИВОГО ОПОЛЗНЯ ВАМ ЖЕЛАЕТ ГУЛЬДЕНБАРТ МАСТЕРОВОЙ

— Что такое? — как последний идиот, переспросил я, будто книга обратилась ко мне вслух.

Но вместо ответа из недр механизма прозвучала мелодия как при бое часов. Это был традиционный замонийский похоронный марш, который играли и при кремации Данцелота тоже. Я еще раз поглядел на оконца.

СЧАСТЛИВОГО ОПОЛЗНЯ ВАМ ЖЕЛАЕТ ГУЛЬДЕНБАРТ МАСТЕРОВОЙ

После искусного кукольного представления тарабарщина разочаровывала. Или, может, здесь какая-то головоломка?

Минутку: Гульденбарт Мастеровой… Разве это не тот охотник, который, как писал Дождесвет, любил избавляться от своих конкурентов при помощи мудреных книголовушек? Да, конечно, ведь Гульденбарт был некогда часовщиком, а после свои познания в точной механике использовал для…

Только тут я заметил, что из уголка переплета в глубь шкафа тянется тоненькая серебряная проволока, которая сейчас сильно вибрировала. Я уронил книгу, и, позвякивая, она упала на пол, где продолжала играть похоронный марш, — но было уже слишком поздно. До меня донеслось звонкое гудение сотен проволок и струн, которые со скрипом натягивались по всему коридору, будто сама себя настраивала гигантская арфа. За спиной у меня раздалось громыхание словно бы отдаленного грома. Я опасливо оглянулся.