Книга Аквасфера - Петр Заспа

— Нет, это не то. Закрыла? А теперь вообрази прямо над головой большой ковш из ярких, переливающихся голубыми и красными огнями звёзд. Это Большая медведица. Теперь мысленно проведём линию по двум крайним звёздам. Что ты видишь?

— Ещё звёзды?

— Конечно! Смотри на те мерцающие огоньки, что ниже к горизонту. Там ковш поменьше. А у его основания Полярная звезда. Если плыть в этом направлении, то мы доберёмся ко мне домой.

Субботин замолчал, почувствовав, как сильно защемило в груди. От тоски и уныния перехватило дыхание.

— Чего ты замолчал? Что дальше?

— А дальше восходит луна, и все звёзды исчезают в её ярком ореоле…

— Ну? А потом? Я помню, как вставала луна у нас над домом. Во дворе росла акация, и её тень падала на мои окна. На стекле плясали страшные силуэты, и меня это очень пугало.

Росита взволнованно встала и, застыв у края настила, печально заметила:

— Ты заставляешь меня вспоминать о том, что я уже давно забыла. Не молчи! Что там дальше? Кажется, луна покрыта пятнами, похожими на людей? Я даже знала на кого! Серж, напомни, это кто-то из библии? Ну почему ты молчишь?

— Росита, ты можешь достать мне раствор? — Сергей смущённо отвернулся и, потупившись, добавил: — Немного. Хорошо бы бутылку, но если даже половину и то хорошо.

— Раствор?

Росита удивлённо открыла глаза и, возвращаясь с небес на землю, взволнованно спросила:

— Тебе нужен раствор? У тебя ломит кости? А голова уже начала кружиться? Почему ты раньше молчал? Если уже начали болеть кости, то это очень плохо.

— Нет. Со мной всё в порядке. Но мне нужен раствор. Не спрашивай, зачем. Ты только скажи — сможешь помочь или нет?

Девушка на миг задумалась, затем решительно схватила его за руку.

— Идём!

— Куда?

— Идём, пока наверху никого нет. Думаю, отец вернётся не скоро, но лучше не тянуть.

Росита потащила его назад, в узкий проход, из которого они пришли с Янисом. Затем, отодвинув в сторону широкий обломок корабельной двери, она нырнула в открывшийся лаз. Под ногами мелькнула лужа застоявшейся воды и подозрительно затрещал сложенный на скорую руку узкий трап.

Сергей перепрыгивал с бревна на бревно, едва различая их в темноте. Но девушка твёрдо тянула его за руку, и он полностью доверился её интуиции.

Смеясь над его неловкими прыжками и придерживая на качающихся досках, Росита подгоняла и приговаривала:

— В этом месте держись за канат. Сейчас нащупаешь. А теперь давай быстрее, это борт баркаса. Он на боку лежит. Я же говорила тебе, что аквасфера — мой мир. А наш остров я знаю, как свою каюту. Я могу ходить в его утробе даже ночью! Здесь есть такие лазейки, о которых не знают даже грузовики.

Над головой показался тусклый свет и повисшая из круглого проёма верёвочная лестница. Несмотря на длинное платье, Росита ловко взобралась вверх и выглянула наружу.

— Ещё никого нет! Поднимайся и сразу прячься в левом корпусе.

Субботин её не понял, но когда протиснулся в тесный люк, увидел над головой днище катамарана. Его длинные обтекаемые корпуса надёжно скрывали от посторонних глаз. А сверху нависала соединяющая их сеть и рубка. У открытого люка в левом корпусе ждала Росита. Поманив пальцем, она скрылась внутри. Сергей полез следом и оказался в тесном проходе треугольного помещения. Когда-то здесь хранили паруса. Теперь об этом напоминали лишь затоптанные обрывки парусины под ногами. Узкая дверь вывела в каюту попросторней, с трапом в рубку, где не так давно он встречался с доном Раулем.

— Подожди! Не заходи! — крикнула сверху Росита. — Я закрою «Бычий глаз»!

Он услышал её частые шаги, затем приглашение:

— Теперь можно. Поднимайся и держись подальше от иллюминаторов. Если тебя заметит кто-то из сторожей, то поднимет тревогу.

Субботин осторожно переступил через комингс[4]и, принюхавшись к стойкому запаху колумбийских сигар, спросил:

— Мы здесь одни?

— Конечно. Заходи, но только не садись в папино кресло, а то он сразу заметит, что что-то не так.

Росита стояла у многочисленных шкафчиков и рылась среди стеклянных банок и колб. Она по очереди вытаскивала их на свет и, не найдя нужную, недовольно прятала обратно.

— Что ты ищешь?

— Кристалл.

— А что за глаз ты закрывала, пока я ждал внизу?

— Вон тот, под платком, — Росита кивнула на проступающий сквозь ткань предмет, похожий на бильярдный шар. — Нельзя, чтобы он тебя увидел.

— Там видеокамера?

— «Бычий глаз» видит всё, что происходит в каюте. Отец его специально держит на открытом месте. Если его пробудить раствором, он покажет, всё что здесь было последние шесть — семь часов.

— Я же говорю — видеокамера!

Девушка задумчиво посмотрела на укрытый платком глаз и заметила:

— Что-то я не припомню, чтобы видеокамеры показывали объёмные фигуры людей, бродящих по каюте. Сквозь них можно провести рукой, но это совершенно точная картина происходящего. Папа считает эту вещь одной из самых ценных. А, вот и кристалл!

Достав небольшую стеклянную банку, плотно закрытую пластиковой крышкой, Росита аккуратно поставила её на стол. Внутри лежал белый кусок соли. Размером с детский кулак, он был похож на восьмиугольник с острыми, изрезанными краями. Затем, колдуя над столом, девушка вытащила из тайника в углу каюты тёмный, похожий на резину рулон.

— Я знаю, что это! — Сергей заглянул через её плечо. — Это «Копир»!

— Верно. Если отец узнает, что я его брала, он будет так зол, что я даже боюсь представить. Помоги мне открыть банку и сразу закрой. Кристалл нельзя долго держать открытым. Влажность его убьёт!

Росита завернула соляной камень в резиновый рулон и взволнованно накрыла рукой.

— Должно получиться. Безошибочно им управляет только Карлос, но я часто видела, как он это делает.

— Ты так рискуешь из-за меня! — начал было благодарственную речь Сергей, но она оборвала его на полуслове.

— Молчи! Ты меня отвлекаешь. Я должна чувствовать, как он копирует.

Субботин с благоговейным трепетом посмотрел на её руку и показал, что он умолкает, закрыв ладонью рот.

Минут десять Росита стояла неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям, затем неуверенно взглянула на резиновый свёрток.

— Кажется, пора.

Она осторожно развернула рулон, и Сергей увидел результат работы «Копира». Теперь кристалла было два. Два совершенно одинаковых куска соли. Он не смог удержаться от восторга и, схватив один из них, проворно лизнул.