Книга Войны некромантов - Андрей Дашков

Мысленно граф продолжал беседовать с Каплиным. Это был разговор умных и восприимчивых людей. Отчасти к нему были подключены Марта и Габер. При этом дочь графа умудрялась флиртовать с Руди. По причине амнезии тот оставался кем-то вроде князя Мышкина, другими словами, идиота из романа господина Достоевского. Граф иногда почитывал беллетристику, считая, что некоторые психологические наблюдения технов могут оказаться верными.

Танцы были не более чем данью традиции. Марта не видела никакого смысла тереться в паре, повторяя неестественные движения. Она была одета в обтягивающее платье и, как всегда в подобных случаях, «забыла» о нижнем белье. Вялотекущая беседа о судьбах империи сейчас интересовала ее гораздо меньше, чем сводный брат, относившийся к ней далеко не по-братски...

Марта была не прочь заполучить его в свою коллекцию. Она чувствовала, что он может оказаться полезным, хотя еще не представляла себе, в каком именно качестве. Может быть, как исполнитель, не задающий лишних вопросов и доказавший это на недавней охоте?..

– Чему ты улыбаешься? – спросил Руди, любуясь ее ровными белыми зубами и прекрасно очерченным ртом.

Они перешли к столику у стены, возле которой стоял Габер, одетый в смокинг, и курил хорошую американскую сигарету. Он наверняка слышал их разговор.

– Ты спас Кирхера от технов и прикончил его здесь. Разве это не смешно?

– Не более, чем многое другое. Например, я то и дело встречаю во дворце Гуго. Кстати, когда состоится погребение?

Внешне Хаммерштайн не изменилась, но Рудольфу ощутил, что все вокруг затянул невидимый лед. Даже огонь в камине стал каким-то тусклым.

– Если это шутка, то очень неудачная, – сказала Марта с нескрываемой угрозой. – Не вздумай болтать о Гуго при посланнике!

– А в чем дело? – Руди продолжал разыгрывать неведение.

Он не излучал вовне ничего, кроме огромного желания обладать этой самкой. Она перестала дразнить его. Марта боялась зомби и не понимала, чего добивался отец. Возможно, граф тоже не понимал этого и действовал наугад. Пугающая сцена в подвале до сих пор снилась ей по ночам и извращала самые светлые из видений.

Чтобы скрыть замешательство, она сделала несколько глотков из бокала. К ним направлялся Каплин. Марта рассматривала потенциального супруга без всякого любопытства, как будущего делового партнера. Тот не выглядел ни гением, ни сверхмужчиной, но внешность часто бывает обманчивой.

Илии все больше становилось не по себе. Ему внушал подозрение один из членов графской семьи – высокий широкоплечий брюнет с зелеными глазами. Блудный сын... Интересно, где он блуждал столько лет? Илия пытался прозондировать его мозг, но обнаружил первозданную пустоту там, где ее не должно было быть. Опасный и непредсказуемый тип... И еще зомби в спальне наверху, которого пытались скрыть от гостя... Что здесь творилось? Не пора ли сообщить в столицу о странностях центрально-европейского Дома? Некоторое время Каплин взвешивал эту возможность и решил немного подождать.

На всякий случай посланник отдал приказ своим телохранителям в зале держаться поближе. Еще два верных человека все время находились в его покоях. Приказ был отдан узконаправленным пучком «психо», но сам факт передачи не укрылся от внимания Габера. У того был нюх на такого рода штуки. Карл даже подумал, не поторопился ли он с Кирхером? Назревало что-то очень нехорошее. Период относительного затишья продолжался недолго.

4

Гуго оторвал голову от подушки. Тяжелую, как будто эта часть тела была отлита из чугуна. Впрочем, остальные части тела тоже плохо подчинялись ему. Как в кошмарном сне, когда надо защищаться и не можешь поднять руку. Если бы он мог более-менее связно думать, то, возможно, обратил бы внимание на причину своего внезапного выхода из спячки.

Он очень плохо слышал и не различал удаляющийся шелест женского платья и тихий скрип, с которым закрылась дверь. Зато он воспринимал вибрации, исходившие из портативной музыкальной шкатулки, оставленной кем-то в изголовье его кровати.

Руки и ноги начали коченеть, веки склеились так, что он с трудом разлепил их, помогая себе пальцами, похожими на деревянные сучья... Он лежал одетым и даже обутым. В некоторых местах рубашка и костюм уже трещали по швам – разрезать их было бы проще, чем снять. Серые кожаные туфли казались двумя вздувшимися мышами.

Двигаться было мучительно тяжело, примерно так же, как плавать в цементном растворе. Но барабаны, звучавшие на пределе слышимости, заставили зомби встать. Жесткий ритм содержал приказ, которого Гуго не мог ослушаться. На сей раз это был ритм войны и смерти.

Зомби покачнулся и направился к узкой полоске света, пробивавшегося сквозь щель под неплотно прикрытой дверью. Впервые с того момента, как он умер, кто-то прокручивал в его опустошенном сознании черно-белый фильм. Он передвигался среди несуществующего антуража.

Серый песок, похожий на измельченный пепел, усеивал берег свинцового океана. В черном небе кружили ослепительно-белые птицы. Чайки или стервятники. Черные девушки в платьях цвета непорочности выворачивали суставы в рваном танце разрушения. Кожа, излучавшая люминисцентное свечение, сползала с них, обнажая черепа и кости. Среди девушек была Дева Урзули, бесконечно печальная от того, что все ее плотские воплощения поджидала Смерть...

Зомби, пошатываясь, прошел мимо. Невыносимая пульсация заставляла его переставлять ноги. Если бы он остановился, то расползся бы, словно переполненный грязью целлофановый мешок... На этом же берегу обитали пока еще живые враги. Гуго уже видел их фигуры, размытые, как будто спрятанные за мутными стеклами...

Хаммерштайн-младший вышел из своей спальни в тускло освещенный коридор. Человек, сидевший в кресле возле торшера, отложил в сторону журнал, который лениво перелистывал в течение последнего часа. Когда он вставал, с левой стороны груди под тканью дорогого пиджака обозначилась выпуклость плечевой кобуры.

Зомби развернулся и сделал несколько шагов по направлению к лестнице. Снизу доносились звуки музыки и ровный гул голосов. Гуго явно собирался обрадовать общество своим присутствием. Охранник имел на этот счет недвусмысленный приказ и не мог позволить графскому сыну появиться в зале.

...Массивная фигура возникла на пути. Ее ноги глубоко увязали в пепле. У фигуры не было лица. Серый дымный шар вращался на месте головы. Это был демон дыма, северного ветра, темная половина проклятой души альбатроса...

– Иди к себе, – хрипло сказал охранник, стоя в метре от зомби и поневоле глядя на перегоревшие лампочки его глаз. А еще был запах, от которого сводило желудок и ужин просился наружу...

Рука, тугая и бесчувственная, как резиновая дубинка, внезапно взметнулась и схватила человека за горло. Он успел издать сдавленный звук, прежде чем его ноги оторвались от пола. В подвешенном состоянии он сумел извлечь из кобуры пистолет и упереть ствол в неподвижную грудь зомби. Перед глазами охранника распускались и тут же таяли черные цветы. Он не сразу решил, стрелять ли в сына хозяина, и секундное промедление погубило его.